Мы подъехали к ферме, и я начал прощаться. «Куда вы поедете в такую ночь? — остановил меня мой новый знакомый. — Заходите». Дом был большой, просторный, двухэтажный — комнат на десять. Домочадцы уже спали. Пока хозяин ставил на стол еду и пиво, я рассматривал холл. Огромный камин, на нем несколько книг по сельскому хозяйству и сотня старомодных долгоиграющих пластинок. В основном классика: Бах, Бетховен, Чайковский. Такие наборы я видел во многих фермерских домах — книг мало, а музыки много. Австралийцы старшего поколения любят классику. Усядутся вечером, после ужина, возле камина и слушают всей семьей.
Австралийский поссум большой любитель жить на чердаке фермерского дома и заглядывать по ночам в окна
Мы разговорились. Хозяин оказался коренным австралийцем, потомком первых ссыльных. «За что ваш предок попал сюда?» — поинтересовался я. «Кажется, кого-то ограбил. Кто теперь разберет?!»
Выспаться не удалось. Проснулся я от чьих-то шагов — это живущий по соседству поссум ходил по железной крыше. А потом взошло солнце, и начали дико орать попугаи, радуясь изменению погоды. Я вышел из дома. От ночного ливня ни следа. Носятся тучи белых какаду, и лениво крутится ветряк, давая электричество. По австралийским понятиям ферма небольшая, гектаров четыреста и пять тысяч овец. Обслуживают два человека — он и жена. Дети уехали учиться в Аделаиду. Если для южных районов, где осадков много и трава сочная, четыреста гектаров — это средняя овцеводческая ферма, то для центральных районов, где климат полупустынный, трава жиденькая, выжженная, на годовой прокорм одной овцы требуется уже до десяти гектаров. Отсюда и размеры ферм в сто тысяч гектаров и больше, а то и по десять-пятнадцать тысяч квадратных миль. От ворот такой фермы до дверей фермерского дома часа два на машине. На такой территории спокойно может уместиться небольшое европейское государство!
В гости друг к другу попить пивка фермеры летают на собственных самолетиках, которые стоят тут же, возле дома. Врач, если потребуется, тоже прилетит. Зато учительница общается с учениками за сотни миль при помощи радиотелефона и телеэкрана. Каждое утро на далеких фермах раздается голос: «Здравствуйте, дети! Все собрались? Джон, почему тебя вчера не было?..» И начинается урок.
Если жажда и усталость застали вас возле далекой фермы — смело заходите, замков нет. Нет никого дома — откройте холодильник, возьмите чего-нибудь холодненького и отдыхайте. Вернувшиеся хозяева будут вам рады — таковы неписаные законы этих мест.
Фермы — основа Австралии. При двадцати миллионах населения, девяносто процентов которого живет в городах, на ее пастбищах пасется свыше двухсот миллионов голов скота. Каждый коренной австралиец связан родословной с фермой, а то и не порывал с ней. Кинопродюсер, с которым я работаю, имеет тридцать тысяч овец, и два-три месяца в году, облачаясь в джинсы, он обязательно отдает ферме. А потом опять переходит на манишку с бабочкой.
Понятие «город» в Австралии весьма условное. В миллионных мегаполисах Сиднее и Мельбурне живет чуть ли не половина населения страны, а на обязательно установленных при въезде в любой городок табличках вы можете прочесть: «Население 120 человек», а то и двадцать-тридцать. И это тоже город со всеми положенными атрибутами — мэрией, полицией, банком, супермаркетом, бензоколонкой, пабом. Полное ощущение, что ты в декорациях старого голливудского фильма.
Больших городов в стране меньше десятка. Это смесь традиционной английской и новой американской архитектуры. В центре фешенебельные небоскребы — банки, фирмы, магазины, правительственные учреждения, а дальше, до самого горизонта, море одно-двухэтажных домиков и парков, по которым без опаски бегают полудикие зверюшки. Они не боятся людей и берут корм из рук. По зелени, чистоте и вообще по удобству жизни австралийские города занимают ведущие места в мире.
Днем деловой центр кишит народом, как Лондон или Париж, а вечером — тишина, жизнь перемещается в «сабобы» — районы, заполненные ресторанчиками, барами, пиццериями. Здесь вы услышите речь со всего мира, попробуете любую кухню.
Под крылом самолета безжизненные пространства Центральной Австралии — «мертвое сердце континента»…
В Лунной долине
Красная пустыня — здесь встречаются австралийский буш и горячие пески…
Эти сооружения, достигающие 8 метров, построены термитами. Целые их города-государства запрятаны в этих башнях
Великая океанская дорога — тысячемильная трасса вдоль южного побережья Австралии. Ее еще называют Дорогой двенадцати апостолов. Свое название она получила от 12 скал, выступающих из глубин океана
Первый выпуск колледжа для взрослых аборигенов. Центральная Австралия, 2006 г.
Загадочная гора Улуру в самом центре континента — священный камень аборигенов, на котором, по преданию, они спустились с неба на землю
Каждая эпоха имеет своего Микеланджело — наскальный рисунок, выполненный древним художником в «рентгеновском» стиле
Белый какаду — шумная сильная птица, способная клювом перекусить даже проволоку. Живет до 80 лет и легко привязывается к человеку
Сидней. Вид с бухты
«Надутые паруса» Сиднейской оперы — седьмое чудо света. Многие архитекторы считают его красивейшим зданием последнего тысячелетия
Знаменитый сегодня на весь мир праздник геев и лесбиянок — Mardi Gras, который проводится ежегодно в Сиднее в конце февраля
Мельбурн. Вид с залива
…свидание…
…у веселого гуляки…
На диком пляже…
Осень в городе…
Австралия — страна бесконечных дорог. Ее невозможно представить без мчащихся гигантских автопоездов, доставляющих грузы в самые глухие уголки континента
Отдых у придорожной таверны…
Столица золотой лихорадки — городок Балларат. Сейчас это город-музей, сохранивший все атрибуты прошлого.
