Алексей Федорович — рассказчик удивительный. Его слушаешь, забыв о времени, не перебивая и с досадой глядя на тех, кто встревает в разговор с собственными историями. В этот раз он рассказывал нам о встречах с известными исследователями Антарктиды Моусоном и Бэрдом, о том, как два года назад выручал «Обь» из ледового плена, и о многом другом. На моих товарищей-моряков Трешников произвел огромное впечатление, что повысило и курс моих акций: «Ишь ты, с какими людьми знаком! Небось, и сам не лыком шит».
Второй сюрприз нам преподнес Евгений Николаевич Нелепов, начальник экспедиции с «Прибоя». В последние дни было много шума вокруг организуемой им прогулки на страусах; шум этот перешел во всеобщий хохот, когда Нелепов зачитал документ, который я приведу в первозданном виде, на что имею письменное разрешение автора.
Необычайная история об африканских страусах и человеческом любопытстве
Автор попытается изложить события без указания конкретных фамилий действующих лиц и исполнителей. Данная оговорка касается серьезных ученых, на свою беду оторвавшихся от науки, чтобы пасть жертвой элементарного розыгрыша. Но что поделаешь, если неутолимая любознательность, желание как можно больше ощутить и увидеть иной раз оказываются сильнее здравого смысла?
На дальневосточном судне «Прибой», вышедшем в длительный рейс 24 апреля, люди сильно устали. Напряженная исследовательская программа, колоссальный поток научной информации, наконец, естественная усталость, обусловленная длительным пребыванием в море, сделали свое дело: исчез блеск в глазах, появилась раздражительность. Возникла настоятельная потребность в какой-то разрядке.
Идея возникла внезапно. Как-то в кают-компании завязался разговор о колониальных войнах в Африке. Автор экспромтом, совершенно неожиданно для себя, пошутил, что в этих войнах весьма успешно использовались мобильные подразделения на верховых страусах. Как всегда в таких случаях, нашлись скептики и маловеры, но автор резонно подчеркнул преимущества страусов перед традициоными «джипами» и верблюдами: повышенную проходимость в условиях пустыни, высокую скорость и маневренность, простоту управления, надежность бортовых систем, наконец, отсутствие проблемы заправки горючим, водой и прочее.
Начало было положено, страусами заинтересовались. Затем автор в присутствии отдельных, наиболее любопытных товарищей вскользь нарочито сдержанно обронил замечание о возможности поездки в саванну верхом на страусах. По судну пошел слух.
Остальное было делом техники. Автор изготовил на английском языке якобы поступившую из Дакара радиограмму такого содержания: «Туристское агентство Гавас в ответ на ваш запрос сообщает, что экскурсия научных работников «Прибоя» в саванну на страусах может состояться в удобное для вас время. В ваше распоряжение будет предоставлено двадцать соответственно экипированных страусов. С уважением менеджер Имярек».
Эта «радиограмма» была «по рассеянности» потеряна в аэрологической лаборатории, где наряду с опытными научными работниками трудились и неискушенные товарищи, в том числе студенты-практиканты. Сидя в каюте неподалеку, автор имел удовольствие видеть как из лаборатории выбежал гонец за англо-русским словарем. К вечеру в курсе дела был уже весь научный состав, и к автору началось паломничество. Он был крайне удивлен тем, что сведения о страусах просочились, однако гарантий никому не давал и лишь обещал подумать. На следующий день загудело все судно: «Научному составу все можно, а о матросах, механиках и штурманах никакой заботы нет… Мы тоже хотим верхом на страусах!» Просители одолели автора вконец. Они то робко, то настойчиво стучались в каюту, умоляя и решительно требуя взять их в страусиную экспедицию. Особенно упорной оказалась гидрохимик Т., обладательница монументальной фигуры. Дважды получив под разными предлогами отказ, она возмутилась: «Ну и что, если я старше молодежи на… несколько лет? Это черная несправедливость!» Что оставалось делать? Автору пришлось изворачиваться: «Прости, не хотелось бы тебе об этом говорить, но подумай о своем весе. Что будет, если ты взгромоздишься на эту невинную птицу? Какой страус, извини, тебя выдержит? А птица, сама понимаешь, дорогая, чем будем расплачиваться?» Т. подумала, согласилась, но не успокоилась: «В таком случае требую хотя бы зебру!» В дело активно вмешался судовой врач. Он категорически заявил, что без медосмотра никто на страусах не поедет, и тут же отсеял нескольких конкурентов под тем предлогом, что им противопоказано длительное пребывание под африканским солнцем. Чтобы как-то сдержать поток желающих, пришлось ввести еще одно ограничение: необходимы навыки в верховой езде. Но тут оказалось, что многие члены экипажа ездили на лошадях раньше, чем научились ходить.
Техник Сережа М. доказывал, что детские годы провел верхом на монгольских лошадках, гидролог Коля В. ссылался на свое происхождение из кубанских казаков…
Ажиотаж! Верили всерьез, но в то же время повсюду стоял хохот, каждый представлял себя и товарищей верхом на страусах, технику езды, возможные последствия — ведь скорость-то будет до ста километров в час! Но зато какие фотографии, какие рассказы по возвращении! Все дружно завидовали автору; уже было известно, что ему как организатору поездки будет выделен белый страус, остальные же получат вроде бы серой масти или гнедых.
А по прибытии в Дакар ажиотаж перекинулся на другие суда.
На «Профессоре Зубове» автор слышал такой разговор: «Дальневосточники первый раз в Африке — и раскопали такую интересную экскурсию, а мы, флагманское судно, прозевали!». Даже на официальных встречах можно было услышать за спиной: «Да, это те самые, с «Прибоя», которые в саванну на страусах поедут, счастливчики…» В. Санин также загорелся этой идеей и был весьма польщен, когда ему обещали выделить персонального страуса.
Свидетельствую: все происходило именно таким образом. Долго еще потом счастливчики, попавшие в «страусиный список», прятались от града соболезнований…
И еще несколько слов в заключение.
Пожалуй, самое тяжелое испытание выпало на долю «Академика Королева» не в открытом море, а в последний день стоянки в Дакаре. На наш экипаж обрушилось… или нет, нам было оказано…
Помню, мы тогда подрастерялись и никак не могли подыскать нужное слово, чтобы выразить свое отношение к данному поручению.
Короче, на борту «Королева» состоялся прием в честь окончания второго этапа Тропического эксперимента.
Подумаешь, прием, скажете вы. А фраки?! Где нам было взять дипломатические фраки? А сервизы, кресла, угощение для высоких гостей, которых ожидалось около сотни? Ведь к нам придут руководители Всемирной метеорологической организации, капитаны и начальники экспедиций со всех судов, ученые и научные сотрудники, летчики из разных стран! Принять их, не ударив в грязь лицом, это, извините, не обогнуть земной шар по экватору или из какого-нибудь шторма выкарабкаться.
