Больно. Человек, который прошел столько сложных восхождений, столько раз бывал в опасных переделках и всегда, вопреки любым обстоятельствам, выходил победителем! Взять хотя бы пик Коммунизма в 1973 году. Новый маршрут по Южной стене. Много дней на горе. На высоте больше 7000 м руководитель восхождения Анатолий Кустовский умирает во сне. А у Пригоды начинается пневмония. Много работал первым — на высоте, в холод, ветер. А ночевали где? В гамаке. Вот и простудился. А что такое на высоте пневмония? По тем временам, когда эффективных лекарств у команд не было, это почти верная скорая смерть. Пригода все-таки смог подняться до вершины (путь вниз возможен был только через нее), а дальше ребята ему помогали спускаться. Те, кто там был, говорили потом — только Юрий Иванович мог выжить в той ситуации. Природой в него была заложена феноменальная, невероятная выживаемость. Был случай, когда на высотных работах (редкий альпинист не подрабатывает с помощью промальпа) он провалился в люк. Тяжелейший перелом руки. Врачи были единодушны: ампутировать! Но наши альпинисты-травматологи Витя Пастух с Лешей Боковым собрали Юрину руку по частям, по осколочкам, как пазлы. Вставили титановую пластину. Пригода поехал в Армению судить соревнования, поскользнулся, упал на руку, согнул пластину… Ребята поправили, рука зажила. Мы после всех этих передряг шутили, что наш Пригода, как петух, которому отрубили голову, а он по двору бегает.
Жизненные силы от Бога в нем были невероятные. На пике Шпиль, помню, уже пролезли стену, вершина рядом, утром передаем по радио наблюдателям: ждите, сейчас сбросим вам рюкзак с лишними веревками, железом… Пригода говорит: пока вы тут собираетесь, готовите кашку, я пройдусь выше. Вот этому тоже, кстати, я у него научился: не теряя времени, размяться заранее, веревочку провесить… Ну Юрий Иванович пошел наверх. Я — на страховке. Склон там уже некрутой, комбинированный — скалы со снежком. И вдруг Пригода вырывает камень, срывается и летит вниз. Мог вместо мешка с веревками 2 км пролететь к подножию стены. Там страховка была на крюке, но ниже. Неизвестно, выдержала бы рывок веревка или нет (нейлоновых у нас тогда еще не было). Но повезло: веревка зацепилась за крошечный, размером с палец, выступ. Пригода повис на этом «пальчике». Отряхнулся, улыбнулся и полез дальше, как ни в чем не бывало.
Что он любил? Любил жизнь. Горы. Своих троих сыновей. Вообще людей любил. И его любили — друзья, ученики, женщины. В Харькове Юрия Ивановича помнят. Каждый год в конце марта — начале апреля у нас на стенде физико-технического института проводятся Всеукраинские соревнования по скалолазанию — Мемориал Пригоды. Приезжают ветераны со всей Украины.
ЕЩЕ ЧАТЫН. БЕЗ ПРИГОДЫ, НО С ПРИКЛЮЧЕНИЯМИ
После водных процедур в связке с Пригодой я бывал на Чатыне не раз. На многих маршрутах. Маршрут Болижевского по левой стороне Северной стены Ромба. Маршрут Снесарева — очень популярный. Один из первых маршрутов по центру Северной стены Ромба. Он ходовой — то есть, на нем много лазания. Прекрасный маршрут! Мы с Игорем Свергуном, Мишей Бадыгиным и Максимом Робуком прошли его в 2001 году. Выдалось довольно жаркое лето с сильным таянием снегов. Тогда я впервые видел Ромб сухим. К началу августа, когда шли на гору, наверху все стаяло. Нет, ну не так, чтоб совсем уж. Но не душ, не «вешние воды», а слабые подтеки. По сравнению с обычным состоянием — курорт. Я не уставал удивляться: «Ребята, такого еще не видел. Это не Чатын!». Привык, что там постоянно течет вода.
Самый памятный для меня — маршрут Черносливина по диагонали Северной стены Ромба. В 1984 году мы с Мишей Туркевичем организовали команду альплагеря «Эльбрус» и заявили этот маршрут на первенство СССР. Во время восхождения такая непогода началась — «ховайся!», как в Украине говорят. Но памятен маршрут не разгулом стихии. Журналисты часто спрашивают, что меня больше привлекает в восхождениях — процесс или результат? Процесс, конечно. Но так как цели у нас спортивные, то процесс венчает результат — вершина. А результат невозможен без процесса. Впрочем, знаю случай, когда и процесс был, и результат — мы стали чемпионами Союза. Не было только… вершины! Невероятно, но факт.
А произошло вот что. Вышли, как обычно, ночью, в три часа. Погода прекрасная. За день прошли Ромб… На том восхождении по маршруту Черносливина именно процесс доставил огромное удовольствие. Команда ровная, слаженная. Мы подготовились тактически грамотно. Все звенело буквально! Витя Автомонов первым пробежал по льду. Приготовился, взял эти крючки, фифы, на них — раз! — пробежал. Дальше «солирует» Миша Туркевич, проходит скальный участок. За ним первым выхожу я. Остальные тоже отлично могут, но мы как более опытные первыми идем по стене, задавая темп. Все отработано до мелочей. Отлаженный механизм восхождения работает без единого сбоя. То, что в начале нашей альпинистской карьеры команды преодолевали, минимум, за неделю, проходим за день. Перед выходом за перегиб Ромба навесили еще сто метров веревки, но выбраться наверх не успеваем — начинается непогода. На полке под Ромбом устраиваем бивуак.
Надо сказать, это был не обычный заочный чемпионат — соревнование отчетов о восхождениях. Мерились силами в очном классе. Несколько команд вышли на Чатын по разным маршрутам — Мышляева, Снесарева, Черносливина и другим. Одновременно. Тут, как всегда «кстати», непогода дунула, до полок наши соперники не дошли, пришлось спуститься. А мы, команда альплагеря «Эльбрус», — на узенькой полочке. У нас ночевка. И провешенные веревки. Утром раненько поднимаемся по закрепленной веревке, которую вчера обработали, — надо пройти «крышу», чтобы успеть в тот же день спуститься. Стена вся белая — она вертикальная и даже отрицательная, но льда, снега налепило — ужас! Судьи в обмороке. Как рассказывал один из арбитров, Костя Клецко: «Смотрим, а они по этим белым отвесам лезут наверх!». У нас же план был — одна ночевка. Мы до перегиба не дошли немного. И тут на восьмичасовой связи по радио слышим: «Ребята, спускайтесь вниз! Вы — чемпионы». Как это вниз? У нас фактически пройденный маршрут. Главное — Ромб — пройден. Остальное — дело техники. До вершины всего ничего. Чемпионы, не чемпионы — мы взойдем на нее. Для чего, в конце концов мы ходим в горы? Для чего упирались на Ромбе, на отрицательных, залепленных снегом и льдом отвесах? Мы заряжены взойти на эту гору, мы все для этого сделали. И вдруг — опа! — спускайтесь. Это еще хуже, чем прерванный в самом разгаре секс. Обидно, унизительно и… незабываемо.
Но судей наши аргументы не убеждают. Они спешат вниз, в лагерь — рассчитаться с бухгалтерией, не опоздать на свои рейсы в аэропорту Минеральные Воды. Но главное — непогода никуда не делась. Она многократно увеличивает вероятность трагических ЧП. А отвечать кому? Да и что изменится от нашего финиша на вершине, если и так все ясно, другие команды уже спустились. Потому голос в эфире непреклонен: «Ребята, вниз! Не спуститесь — не будете чемпионами!». Убедили. В нашей команде трое ребят этим чемпионством выполняют нормы мастеров спорта. После недолгих препирательств успокаиваем себя тем, что это были как бы соревнования по прохождению Ромба. Мы единственные его прошли полностью, быстрее всех. Опять же, у кого еще в биографии есть такой парадокс — чемпионство без вершины?
