Ознакомительная версия.
Эти строки так же известны в Китае, как у нас пушкинские «Буря мглою небо кроет». Их написал еще в VIII веке Ли Бо, которого считают самой яркой звездой на китайском поэтическом небосводе.
Вино и радость встречи. Вино и грусть одиночества. Вино и мимолетность жизни. Вино и приобщение к красоте природы. Все эти вечные темы издавна присущи китайскому искусству.
Даже столь серьезная наука, как философия, не обошла тему опьянения. Достаточно вспомнить популярную притчу Чжуан-цзы. Однажды этот мудрец, попивая вино, раздумывал о смысле жизни. И не заметил, как заснул. Причем увидел себя бабочкой, порхающей с цветка на цветок. Чжуан-цзы засомневался: кто же он все-таки? То ли пьяный философ, которому приснилось, что он бабочка? То ли бабочка, которой вдруг привиделось, будто она пьяный философ?
Как и у других народов, алкоголь с глубокой древности выполнял у китайцев социальную функцию, придавая торжественность ритуалам и выполняя роль смазки в механизме человеческих взаимоотношений. По представлению китайцев, пригубить с кем-то вино из одной чаши – значит установить общение душ.
При свадебном обряде жениху и невесте подносят два кубка. Они пробуют вино, меняются бокалами и делают еще по глотку. Когда под Новый год глава семьи хочет помянуть родителей, он отпивает вино из ритуальной чаши и ставит ее на домашний алтарь предков с их именами.
Напиток для праздничного застолья
Нужно уточнить, что в стихах древних поэтов речь идет о «шаосин-цзю». Это рисовое вино, вкусом и крепостью похожее на японское саке (18–20 градусов).
Именно шаосинское вино поныне используется элитой общества в торжественных случаях. Как и саке, его принято пить подогретым. Бутылку разливают по фарфоровым кувшинчикам и ставят в таз с горячей водой. Когда уровень жидкости поднимется до краев, вино согрелось.
Шаосинское вино китайцы пьют из пиалок емкостью чуть больше наперстка. Чокаться ими неудобно, да и не принято. Предлагая тост, нужно в знак почтительности правой рукой поднять пиалку, а левой придерживать ее донышко. Есть своя логика в том, что в застолье доминирует шаосин-цзю крепостью 15–20 градусов. Ведь на такой трапезе обычно подают 8, а то и 12, и даже 16 блюд. Чтобы на столь длинной дистанции гость смог по достоинству оценить каждое из них, он не должен охмелеть раньше срока.
Хотя шаосинское вино по-прежнему считается наиболее подходящим напитком для праздничного китайского стола, после образования КНР на правительственных банкетах стали подавать маотай. Эта рисовая водка крепостью до 60 градусов родилась в глубинке, в далекой провинции Гуйчжоу.
Не исключаю, что для поколения революционеров, пришедших к власти, мода на напиток хлеборобов была неким эпатажем. Дело в том, что в Китае земледельцам жизненно необходимо пить весной нечто обжигающее, когда приходится целыми днями высаживать рисовую рассаду по колено в холодной воде.
Так возникла крепкая рисовая водка. А беднота в Северном Китае стала использовать «злаки простолюдинов» – гаолян, чумизу, кукурузу для производства эрготоу, то есть самогона двойной перегонки, который наши дальневосточники именуют «ханжа». Различные виды эрготоу являются в Поднебесной наиболее доступными крепкими напитками. Они стоят всего пару долларов за полулитровую бутылку, которую китайцы обычно берут на четверых.
Примером успешного использования рекламы может служить успех рисовой водки из уезда Цюйфу провинции Шаньдун. Поскольку именно там родился Конфуций, или, как говорят китайцы, «учитель Кун», напиток назвали «вино из поместья семьи Кун». Его охотно увозят как сувенир зарубежные китайцы. Обрела популярность водка из провинции Сычуань с поэтическим названием «Роса с пяти злаков».
Впрочем, кроме крепких водок позиции шаосинского вина на китайских застольях теснит и другой соперник – пиво. Никогда не забуду, как во время поездки по сельской глубинке провинции Хэнань меня угощали подогретым пивом из крохотных фарфоровых пиалок. Ибо «вино пи», которое, дескать, любят иностранцы, было там совершенно неведомым понятием.
За три десятилетия реформ производство пива в Поднебесной увеличилось почти в 30 раз. Около тысячи заводов ежегодно производят по 10 литров пива на душу населения, что ниже среднего мирового уровня. Но поскольку большинство населения составляют селяне, горожане уже нынче пьют на уровне европейцев и американцев.
Китайцы обычно покупают пиво в бутылках по 0,7 литра. Пожалуй, именно это количество можно считать традиционной дозой. Лишь в редких случаях выпивают по паре бутылок на человека. А это намного меньше, чем пьют немцы или чехи. Поскольку служащие в Поднебесной любят наскоро перекусить на улице, бутылка пива стала обычным дополнением к миске горячей лапши. Пиво прочно вошло в быт горожан как напиток для домашнего стола. Однако на званом обеде или ужине по-прежнему пьют или шаосинское вино, или эрготоу.
Коррупция произрастает со дна бутылки
Потребление спиртного за годы реформ утроилось. В ответ на призывы властей к трезвому образу жизни госучреждения объявили, что впредь не будут подавать крепкие спиртные напитки на деловых встречах и корпоративах. Однако до масштабов горбачевской антиалкогольной кампании дело не дошло. Расходовать четыре процента валового сбора зерна на спиртные напитки – это показатель, вполне соответствующий мировой практике.
Думается, что проведение антиалкогольной кампании вызвано не столько желанием экономить зерно, сколько стремлением пресечь опасную смычку партийно-государственного аппарата и частного бизнеса. Как предостерегают своих сограждан пекинские лидеры, «зерно коррупции произрастает со дна бутылки».
Когда речь идет о полуторамиллиардном народе, любой вопрос обретает грандиозные масштабы. Но у китайцев есть многовековая традиция умело использовать напитки, помогающие «общению душ», практически не зная при этом такой социальной проблемы, как алкоголизм.
«Пятое изобретение» Поднебесной
Качество китайского фарфора проверяется каплей воды
С Поднебесной принято связывать «четыре великих изобретения». Это компас, порох, бумага, книгопечатание. Но когда речь доходит до прикладного искусства, нельзя не вспомнить о пятом китайском изобретении: это фарфор. Самый популярный в мире вид художественной керамики родился именно в Срединном царстве.
Приехав в Китай в 1953 году корреспондентом «Правды», я, разумеется, писал прежде всего о новостройках первой китайской пятилетки, которые возводились с помощью советских специалистов. Но на втором году своей работы в КНР все же выкроил время, чтобы посетить родину «пятого великого изобретения Поднебесной» – захолустный городок Цзиндэ.
Ознакомительная версия.
