Когда же этот достойный и благородный султан скончался, да будет милость Аллаха над ним, править стал его брат Дауд. Он был противоположностью своему брату. Когда к нему приходили просители, он говорил: «Тот, кто даровал, умер и не оставил после себя, что дарить!» Посетители пребывали у него многие месяцы, и лишь после этого он давал им какую-то малость, так что посетители отвратились от его дверей.
Из Килвы мы отправились морем в город Зафар[192] ал-Хамуди, а это конец страны Йемена, на берегу Индийского моря…
… Затем, когда закончился хаджж, я направился в Джидду, чтобы: морем ехать в Йемен и Индию, но мне не удалось сделать это. Мне не попадался товарищ, и я оставался в Джидде около сорока дней. В этом городе был корабль, принадлежавший человеку по имени 'Абдаллах ат-Туниси, который хотел совершить поездку в ал-Кусайр, в одном из округов города Кус. Я поднялся на корабль, чтобы увидеть, в каком он состоянии, и корабль мне не понравился. Душа моя не желала путешествовать на нем. И это была доброта Аллаха всевышнего, потому что корабль, отправившись в плавание, затонул, когда был на середине моря, в месте, которое называют мысом Абу Мухаммад. Его владелец и несколько купцов спаслись в лодке-ал-'ушари после огромных усилий. Они были близки к гибели, и некоторые из них все же погибли. Остальные люди утонули, а их было на корабле около семидесяти хаджжиев.
Затем после этого я отправился через море на сунбуке в 'Айзаб. Ветер отнес нас к горе, известной под названием Ра'с Давайир. Оттуда мы ехали по суше, вместе с ал-буджат. Мы двигались по пустыне, в которой было много страусов и газелей. В этой пустыне живут арабы племен джухайна и бану кахил. Они подчиняются ал-буджат. Мы прибыли к источнику под названием Мафрур, затем к источнику под названием ал-Джадид. Запасы наши иссякли, и мы купили баранов у одного рода ал-буджат, который мы встретили в пустыне, и питались мясом этих баранов.
Я видел в этой пустыне одного молодого человека — араба, который говорил со мной на арабском языке. Он рассказал мне, что ал-буджат взяли его в плен, и утверждал, что целый год не ел никакой пищи и питался только верблюжьим молоком. После этого у нас иссякло и то мясо, которое мы купили, и запасов не осталось. У меня же было с собой около вьюка фиников ас-сайхани и ал-барни для подарка моим друзьям. Я разделил их среди своих попутчиков, и мы питались ими три дня. После девяти дней путешествия от Ра'с Давайир мы добрались до 'Айзаба, куда уже раньше нас дошли некоторые наши спутники. Жители встретили нас с хлебом, финиками и водой, и мы пробыли в 'Айзабе несколько дней. Затем мы наняли верблюдов и отправились в пусть вместе с группой арабов племени дагим. Мы добрались до источника под названием ал-Джунайб, а может быть — ал-Хубайб и остановились в Хумайсара, где находится могила угодника Аллаха всевышнего Абу-л-Хасана аш-Шазили. Это было наше второе ее посещение, и мы провели ночь в соседстве с нею. Затем мы добрались до деревни ал-’Атвани. Она расположена на берегу Нила, напротив города Идфу, что в Верхнем Египте…
… Ал-'Алайа, о котором мы рассказали, — большой город на берегу моря. Его населяют туркмены, и в нем останавливаются купцы — каирские, александрийские, сирийские. В городе много дерева, и его вывозят оттуда в Александрию и Дамиетту, а оттуда везут в остальные города Египта. В ал-'Алайа на самом высоком месте города есть крепость. Она удивительно красива и укреплена. Ее построил великий султан 'Ала' ад-дин ар-Руми. Я посетил кади этого города Джалал ад-дина ал-Арзанджани. Он поднялся вместе со мной в пятницу в эту крепость, и мы молились в ней. Он оказывал мне гостеприимство и почтил меня. В этом городе мне также оказывал гостеприимство Шамс ад-дин ибн ар-Раджихани, отец которого 'Ала' ад-дин умер в Мали, что в странах Судана.
(… В Судане достойные доверия люди сообщили мне, что неверные суданцы, когда умирает их царь, делают для него подземный склеп и помещают в него вместе с царем некоторых его знатных лиц, слуг и тридцать человек мальчиков и девочек — детей главных людей его страны, предварительно разбив им руки и ноги. Вместе с ними туда помещают также сосуды с напитками.
Один из знатных вождей массуфа, из тех, кто живет в стране Губир среди суданцев и которого отличал их султан, сообщил мне, что у него был сын. И когда умер их султан, суданцы хотели увести его в такой склеп вместе с теми своими детьми, которых они там поместили. Но он сказал им: «Как вы можете сделать это. Ведь этот ребенок не является одним из ваших детей, не исповедует вашу веру». И он выкупил его у них за большие деньги.)[193]
… Затем мы отправились к городу Кали.[194] Это маленький город, на расстоянии шести фарсахов от Динавара. В нем живет один человек, из мусульман, капитан Ибрахим. Он в своем жилище оказывал нам гостеприимство. Затем мы поехали в город Коломбо,[195] а это один из самых красивых и самых больших городов Сарандиба. В нем живет вазир, властитель моря, Джалисти и вместе с ним около пятисот человек из ал-хабаша…
… Затем из Каира я отправился в Верхний Египет — рассказ о нем был ранее — в 'Айзаб. Оттуда я поехал морем и прибыл в Джидду…
… Затем мы выехали из Марракеша вместе с торжественным поездом господина нашего[196] — да поможет ему Аллах, — и прибыли в город Сале. Потом прибыли в чудесный зеленый, цветущий город Мекнес, с его плодовыми садами и цветниками, со всех сторон окруженный рощами оливковых деревьев. После этого мы достигли столичного города Феса, да охранит его Аллах всевышний. В нем я простился с господином нашим — да поможет ему Аллах — и отправился в путешествие в страны Судана. Я добрался до города Сиджилмаса, и это один из самых красивых городов. В нем очень много очень хороших фиников. По обилию фиников Сиджилмаса походит на город Басру, но финики Сиджилмасы лучше. В числе сортов фиников Сиджилмасы есть сорт ирар, подобного которому нет в мире.
Я остановился в Сиджилмасе у законоведа Абу Мухаммада ал-Бушри, а это тот человек, брата которого я встречал в городе Канджанфу, что в странах Китая. В какой дали один брат находился от другого!
Этот факих принял меня с таким почетом и уважением, с каким только мог. Я купил в Сиджилмасе верблюдов и откармливал их четыре месяца. Затем в начале месяца Аллаха мухаррама пятьдесят третьего года[197] я отправился в путь в составе каравана с группой товарищей, во главе которой был Абу Мухаммад Йандакан ал-Массуфи — да будет милостив к нему Аллах. В их числе была группа купцов из Сиджилмасы и других. После двадцати пяти дней пути мы добрались до селения Тагаза,[198] а это деревня, в которой нет ничего хорошего. К числу ее удивительных вещей относится то, что ее дома и мечеть построены из глыб каменной оси, а их крыши — из верблюжьих шкур. В ней нет ни одного дерева. Ее земля — один лишь песок, и в нем соляной рудник. Там роют землю, и в ней находят огромные плиты соли, нагроможденные одна на другую так, как будто они были вытесаны и сложены под землей. Верблюд может нести две такие плиты. В Тагаза никто не живет, кроме рабов племени массуфа, которые и выкапывают соль. Они живут только теми финиками, которые к ним привозят из Дар'а и Сиджилмасы, и мясом верблюдов, а также зерном анли, которое привозят из Судана. Жители Судана прибывают туда из своих стран и вывозят оттуда соль. В Ийвалатане один груз соли продается за сумму от десяти до восьми мискалей, а в городе Малли — за сумму от двадцати до тридцати и иногда даже до сорока мискалей.
