Но тут друзей догнал запыхавшийся Фрагозо, который отстал от них на улице Святого Духа.
— Я напал на след Торреса!
— Он здесь?! — вскричал Бенито.
— Нет, только что ушел; люди видели, как он спускался к Амазонке.
— Бежим!
Им пришлось снова спуститься к реке самым коротким путем. Вскоре Бенито и его спутники миновали последние домики города и пошли по берегу к устью Риу-Негру. Пришлось сделать крюк, чтобы их не увидели с жангады.
Кругом не было ни души. Насколько хватало глаз, вдаль уходили поля, возделанные на месте прежних лесов.
Бенито шел молча, Маноэль и Фрагозо не смели нарушить его молчание. Так они шли все трое, окидывая взглядом пространство от берега Риу-Негру до берега Амазонки.
Прошло минут сорок. Раза два им повстречались индейцы, работавшие в поле. В ответ на расспросы Маноэля один из них сказал, что человек, похожий на того, кого ищут, прошел к месту слияния двух рек.
Услыхав это, Бенито стремглав бросился вперед, опередив своих спутников, которые едва поспевали за ним. До берега Амазонки оставалось не более четверги мили. Над рекой поднималась песчаная гряда, закрывавшая часть горизонта, так что поле зрения ограничивалось несколькими сотнями метров.
Бенито ускорил шаг и скрылся за песчаным холмом.
— Скорей! Скорей! — торопил Маноэль.— Его нельзя ни на минуту оставлять одного!
Оба бросились вслед за Бенито и в ту же секунду услышали его крик.
Пробежав шагов пятьдесят и обогнув один из выступов на берегу, Маноэль и Фрагозо увидели двух мужчин, стоявших друг против друга. То были Торрес и Бенито.
Несколько минут они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Первым нарушил молчание Торрес, сказав с присущей ему наглостью:
— А, это вы, господин Бенито Гарраль!
— Нет, Бенито Дакоста,— поправил его юноша.
— Ну да, конечно, господин Бенито Дакоста, а с ним и господин Маноэль Вальдес и мой дружок Фрагозо!
Оскорбленный такой фамильярностью, цирюльник, у которого давно уже чесались руки, хотел было броситься на Торреса, но его удержал Бенито.
— Что это с вами, милейший? — воскликнул Торрес, отступая на несколько шагов назад.— Кажется, мне надо быть начеку!
С этими словами он выхватил из-под пончо маншетту, пригнулся и застыл в выжидательной позе.
— Я вас искал, Торрес,— сказал Бенито, не обращая внимания на выходку негодяя.
— Меня найти не трудно. А зачем я вам подобился?
— Чтобы услышать, как вы разыскали моего отца, почему бродили в лесу вокруг нашей фазенды, зачем ждали его в Табатинге.
— Ну что ж! — усмехнулся Торрес.— По-моему, это всякому ясно: я ждал вашего отца, чтобы сесть на его жангаду, а сел на жангаду, чтобы сделать ему простое предложение… которое он отверг, и, ей-богу, напрасно!
Такой наглости Маноэль стерпеть не мог. Бледный, с горящими глазами, он шагнул к Торресу.
Но Бенито, желая испробовать все возможности договориться миром, встал между ними.
— Да, Торрес, я понимаю, по какой причине вы попросили взять вас на жангаду. Зная тайну, которую вам кто-то выдал, вы решили шантажировать отца. Но сейчас речь не о том.
— О чем же?
— Я хочу знать, откуда вам стало известно, что хозяин икитосской фазенды — Жоам Дакоста?
— Откуда? — переспросил Торрес.— А это уж мое дело и вовсе не собираюсь докладывать вам о них. Главное, что я не ошибся, когда донес на настоящего виновника преступления в Тижоке.
— Нет, вы мне скажете! — Бенито уже начинал терять терпение.
— Ничего я вам не скажу! — отрезал Торрес.— Жоам Дакоста отверг мои предложения. Тем хуже для него! Теперь, когда тайна его раскрыта, когда он арестован, я и сам не хочу породниться с грабителем и убийцей, которого ждет виселица!
— Мерзавец! — вскричал Бенито, выхватывая из-за пояса маншетту.
Маноэль и Фрагозо тоже обнажили оружие.
— Трое против одного! — крикнул Торрес.
— Нет, один на один! — возразил Бенито.
— Вот как! А я было подумал, что сын убийцы готовит убийство.
— Защищайся, Торрес! — вскричал Бенито.— Иначе я убью тебя как бешеную собаку!
— Пусть бешеную, тем опаснее ее укусы! Защищайся!
Прикрыв грудь маншеттой, Торрес стал в позу, готовый броситься на своего противника. Бенито отступил на несколько шагов назад.
— Торрес,— проговорил он, вновь обретая утраченное на миг хладнокровие.— Вы были гостем моего отца, угрожали и донесли на него, вы обвинили невинного человека. С Божьей помощью я вас убью!
На губах Торреса мелькнула дерзкая усмешка. Быть может, негодяй догадался, что Жоам Дакоста не признался близким в существовании неопровержимого доказательства его невиновности.
Если бы Торрес предложил Бенито такой документ, тот сразу сложил бы оружие. Но Торрес тянул время, чтобы подороже продать его. Он прекрасно владел маншеттой, которой ему частенько приходилось пользоваться. И в борьбе с двадцатилетним парнем, который не обладал ни его силой, ни сноровкой, перевес был на его стороне.
Маноэль вышел вперед и твердо заявил, что драться должен он.
— Нет, Маноэль,— холодно ответил юноша.— Я сам буду защищать честь отца, а чтобы дуэль проходила по всем правилам, ты будешь моим секундантом. А вас, Фрагозо, я попрошу быть секундантом моего противника.
— Ладно уж…— нехотя ответил Фрагозо,— хотя я бы обошелся без дальних церемоний и попросту убил бы его, как дикого зверя!
Для поединка выбрали ровную площадку, около сорока шагов в ширину, поднимавшуюся футов на пятнадцать над Амазонкой. Внизу неторопливо текла река, омывая густой камыш, росший под обрывом. Места на берегу было немного. Тот из противников, кто станет отступать, неизбежно свалится с кручи.
Маноэль объявил о начале поединка. Торрес и Бенито начали сходиться.
Бенито нанес удар первым, Торрес отразил его. Затем они разошлись, но тотчас снова бросились вперед, и каждый из них схватил противника левой рукой за плечо… Больше они друг друга не отпускали.
Торрес взмахнул маншеттой — и пончо Бенито окрасилось кровью. Юноша ответил удачным выпадом и слегка ранил Торреса в руку.
Удары посыпались с обеих сторон, но ни один из них не был решающим. Яростный взор Бенито проникал в глаза Торреса, словно клинок в самое сердце. Негодяй заметно терял уверенность. Он начал понемногу отступать перед неумолимым мстителем, который желал одного — лишить доносчика жизни, не думая о своей собственной. Сразить врага — вот все, чего хотел Бенито, а тот только успевал обороняться.
Вскоре Торрес оказался прижатым к краю площадки, где берег обрывался. Охваченный ужасом, он попытался перейти в наступление и вернуть утраченные позиции. Смятение его росло, взгляд помертвел… Наконец негодяй пригнулся, увертываясь от угрожавшей ему руки противника.
