О былой принадлежности свидетельствуют названия Барский лес, Казачьи луга, Игумново поле и т. п. Принцип присвоения «владельческих» названий сохраняется и после коллективизации, хотя владельцы стали иными. В Западной Сибири топонимисты записали названия Пламенские поля (по названию колхоза «Пламя революции»), Орсовские поля, озеро Колхозное, Детдомовская заимка и т. п.
Но, как известно, действительность всегда противоречива: наряду с изменяющимися есть и весьма устойчивые микротопонимы, существующие по многу веков. Так в Муромском районе луга Плоский, Велетемский, Сеченский Хомут, записанные в послевоенные годы, в точно таком же виде топонимистом В. И. Тагуновой обнаружены и в писцовых книгах XVI в. Название Вороний камень, послужившее летописцам главным ориентиром при определении места знаменитого Ледового побоища 1242 г. («на Чудском озере, на Узмени, у Воронея камени»), и сейчас сохранилось в названии небольшого островка Вороний. Столетиями сохраняются названия Говейная сосна, Синий камень, Ярилина гора, некогда связанные с культовыми отправлениями наших предков.
Важным свойством микротопонимов следует считать их теснейшую связь с народной географической терминологией. Она обусловлена самой сущностью микротопонимов, тем, что зачастую они еще не превратились в «настоящие» названия и представляют собой лишь их «эмбрионы». А на этом этапе использование географических терминов в функции имени собственного — явление распространенное. Примеры многочисленны: ключ Кипун, поле Нивушка, овраг Ендова, луг Левадка и т. д. В наши дни микротопонимия зачастую оказывается единственным источником народной терминологии, имеющей исключительно важное значение для различных разделов географии. Особенно важна она для ландшафтоведения, где с помощью народного термина можно дать краткую, но четкую характеристику природного комплекса.
В микротопонимах, как и в других категориях названий, географические термины зачастую сопровождаются прилагательными: Долгая пожня, Глубокий враг, Кривая полоса, Белый песок и т. п. Среди них могут быть выделены определения, имеющие значение ориентира. Нижняя река, Верхнее поле характеризуют положение объектов относительно места возникновения названий. Иногда тот же эффект достигается применением предлогов: За болотом (и Заболото, Заболотье), озеро На нижних Лягах (ляга — «углубление, лощина»), покос Залывье (лыва — «сырое место на пожне») и совсем современное поле У аэродрома.
Самобытный характер микротопонимов проявляется также в широком использовании их при образовании метких метафор. Например, земельные участки округлой формы получают названия Колобок, Крендель, Жернов, вытянутые — Клин, Вожжи, имеющие излом под прямым углом — Сапожок, Кочерга, Буква Г, а участки сложной конфигурации — Порты, Штаны, Сорочка и т. д. Метафоричны и названия, связанные с анатомической лексикой: гора Бараний Лоб, покосы Заячьи Ушки, Коровий Язык, выгон На Пупках.
Микротопонимы, содержащиеся в них народные термины зачастую оказываются незаменимым источником для объяснения других, более известных названий. Так, в Подмосковье была деревня Плотава, известная тем, что в 1830 г. в ней несколько дней провел в карантине А. С. Пушкин по дороге из Болдино в Москву. Отмечая день рождения поэта, областная газета «Ленинское знамя» дважды пыталась объяснять это название. Приняв за основу разговорный «акающий» вариант названия — Платава, один из авторов рассуждает: «Не оттого ли родилось название Платава — плать, платок, кусок материи? А может быть, от слова плата? Ведь здесь находилась почтовая станция, где меняли лошадей и вносили плату за них» («Ленинское знамя», 06.06.84). Два года спустя другой автор продолжил тему в обзоре итогов конкурса: «Многие читатели разъясняют и происхождение названия деревни Платава — от русского слова платать — ткать. Отсюда же — «плат узорный до бровей». Этот народный промысел жив по сей день в окрестностях Платавы. Всему миру известны знаменитые павлово-посадские платки» («Ленинское знамя», 06.06.86).
Эти «объяснения» представляют собой самый типичный образец искусственной кабинетной этимологии, объясняющей названия по случайному сходству с более или менее созвучными словами, полностью игнорирующей закономерности образования названий. Прежде всего, за исходную следует брать приводимую источниками форму Плотава. В ее основе лежит народный географический термин плота — «лог, балка; болото», от которого образован ряд названий рек: Плота, Плота Большая, Плота Гнилая, Каменная, Мокрая, Ржавая и т. д., а также множество микротопонимов: овраги, логи, балки, верхи Плотава, Плотавец, Плотавый, Плоской и т. п. Конечно, прозаические Ржавая Плота или балка Плотава не так поэтичны, как «плат узорный до бровей», но в топонимике ценится истина, а не выдумка в угоду занимательности, на которой, как видим, иногда спотыкаются московские газеты.
Теперь о том, как собирать названия. Все сведения о названиях выявляются у местных жителей. Наиболее осведомлены о топонимии окрестностей любого населенного пункта его старожилы, как правило, люди старшего поколения. Вместе с тем важна специальность информанта. Названия полей, покосов и других сельскохозяйственных угодий лучше всех знают агрономы, в распоряжении которых имеются планы земель. У лесников, лесорубов, охотников могут быть собраны названия лесов, болот, лесосек, отдельных урочищ. Рыбаки лучше всего информированы о названиях, относящихся к рекам и озерам. В целях контроля правильность каждого названия должна быть проверена у другого лица из этого же, а если необходимо, то и из другого населенного пункта. При этом не следует называть объект именем, уже выявленным ранее, а так формулировать вопрос, чтобы собеседник сам сказал известное ему название. Во всех случаях следует стремиться установить, как жители понимают смысл названия, объясняют его происхождение.
Запись производится в блокноте простым карандашом или шариковой ручкой разборчиво, так, чтобы при чтении ни одна буква не вызывала сомнения. Обязательно указывается положение ударения. В блокноте должны быть четко разграничены названия, записанные в разных населенных пунктах.
