да и некуда было сворачивать… Вяло текли мысли, в такт размеренным шагам.
Приковылял одышливый мопс – или бульдог? – и Ася завела с ним задушевную беседу. Она рассказывала о московской зиме и соседской собачке, убаюкивая себя воспоминаниями о жизни, в которой еще не было череды смертей и роковых случайностей.
Мопсобульдог убежал к хозяйке, и Ася осталась один на один с равнодушным морем, ярким солнцем и извилистой дорогой, с которой некуда свернуть.
Наохам-младший позвонил на следующее утро.
– Тебе пошли навстречу. Адрес у меня! – обнадежил он.
– Прямо адрес Наохама? – воскликнула Ася.
– Нет, к сожалению. Адрес его ближайшего ученика.
Ася понурилась. Она когда-то слышала о правиле пяти рукопожатий. По этой теории все люди на планете связаны цепочкой из пяти человек. То есть между Асей и Наохамом стоит всего пятеро знакомых друг с другом людей, и нужно лишь найти их, чтобы выйти к самому Наохаму.
Почему-то правило не работало. Ася сбилась со счета, сколько людей уже задействовано в ее поисках, а местонахождение мудреца все так же окутано мраком. Правда, в теории ничего не говорилось о мертвых участниках пяти рукопожатий. Трупы существенно удлиняют цепочку. Ася поежилась.
– Что ж, придется проверить и этот вариант, – уныло констатировала она.
***
Ближайшего ученика Наохама звали Прасет. Это был таец с европейскими корнями. Его дед-финн прибыл в Таиланд в ранней молодости, и так ему полюбилась экзотическая природа и одна молоденькая крестьянка, что он остался здесь на всю жизнь. Выращивал овощи, держал скот, воспитывал сына, который вырос и тоже женился на местной девушке.
Прасет же не пошел по стопам деда и отца. Окончив школу, он поработал на ферме, подкопил деньжат и махнул в Хельсинки. Остановился у дальних дедовых родственников и поступил на факультет юриспруденции, параллельно изучая восточные языки. В студенческие годы он познакомился с очаровательной Салли, с которой впоследствии прожил много лет, так и не расписавшись.
После университета Прасет легко устроился переводчиком и за несколько лет заработал отличную репутацию. Знание языка, азиатского менталитета и юридических тонкостей в сочетании с европейскими корнями и приятными манерами делали его незаменимым помощником на сложных переговорах. Прасета приглашали на самые важные встречи и платили солидные гонорары, которых ему и его любимой Салли вполне хватало на комфортное существование.
Словом, жизнь катилась по блестящим рельсам успеха, но однажды все изменилось. Сам Прасет изменился. Стал задумчив, отказывался от предложений по работе, забросил любимый теннис. На расспросы лишь бурчал что-то про мудреца, который открыл ему глаза.
– Так и отвечал мне, – рассказывала Салли Асе, потрясая старой фотографией. – Я, говорит, счастливчик. Судьба преподнесла мне такой подарок, который многие вымаливают всю свою жизнь. Я встретил того, кто позволил мне узреть истину.
По адресу, присланному Наохамом-младшим, Прасета давно не было. Теперь здесь жила Салли, его бывшая любовь. Именно с ней Ася и беседовала, пытаясь нащупать новое направление для своих поисков.
– И что же это была за истина? – спросила Ася.
– Да кто его знает, – махнула рукой женщина. – Он говорил лишь о том, что неправильно живет и не к тому стремится. Я-то, глупая женщина, обрадовалась, решила, он о семье задумался и о детях. Колечка обручального от него ждала. Платье даже присмотрела. Смешно!
– А он что?
– А он в один прекрасный день преподнес мне сюрприз. Чмокнул в лобик и говорит: милая Салли, спасибо тебе за годы, которые ты мне посвятила, но я завершаю этот период своей жизни. Жить здесь больше не могу, уезжаю завтра, вот билет на самолет в один конец.
– Прямо так и сказал? – ахнула Ася.
– Прямо так и сказал, – грустно покивала Салли. – Я, конечно, впала в ярость. Как так: столько лет жить мог, а тут вдруг не смог. Разве можно так человека бросать? Я себя имею в виду. Ведь даже не позвал с собой! В общем, разругались мы тогда сильно. Так и не помирились. А жаль.
Ася молчала. Получается, Салли понятия не имеет, где искать Прасета? Словно прочитав ее мысли, Салли добавила:
– Я ведь даже не посмотрела, куда у него билет был. Да это и неважно: адреса он мне не оставил. Наверно, хотел все мосты сжечь. А я гордая, сама его искать не стала. Насильно ведь мил не будешь, верно?
Ася удрученно кивнула. Похоже, тупик.
– Я быстро замуж вышла, Прасету назло, да и сама уже семью хотела. Платье-то уже было присмотрено! – засмеялась Салли.
Ася кисло улыбнулась в ответ.
– Расстроились, что я вам не помогла? Подождите, кое-что у меня для вас есть.
Она отложила фото и вышла из комнаты. Тикали часы. За окном просвистела ласточка. Салли вернулась с конвертом в руках.
– Тогда мобильные телефоны были не распространены. Сохранилась у меня открытка. От Прасета. Прислал мне ее в 2002-м. Может, по этому адресу вы его и найдете.
Ася разглядывала открытку. Морской пейзаж с парящей чайкой. На обороте – несколько рукописных строк, марка и почтовый штемпель.
– Что здесь написано? – спросила она.
– Это по-тайски. Прасет учил меня языку своей семьи, но для меня это такая, – она покрутила пальцами в воздухе, – Китайская грамота! Простите за плохой каламбур, но по-другому не скажешь.
– То есть вы не знаете, что он вам написал?
– Нет, – легкомысленно пожала Салли плечами. – Я хотела кого-нибудь попросить перевести, но мой муж косо смотрит на всю эту историю с Прасетом. Он у меня такой ревнивец! Потом я и забыла про эту открытку.
– И вам совсем не интересно, что вам написал бывший возлюбленный спустя столько лет?
– Вот вы верно заметили: спустя столько лет! Что бы он мне ни написал, это уже неважно. Да и что это за снобизм такой, писать по-тайски. Сложно было написать на моем языке?
– А это точно тайский? – Ася с сомнением разглядывала текст.
– Точно, точно, уверяю вас! Я эти загогулины на всю жизнь запомнила.
– А точно от Прасета?
– Конечно, от него. Кто же еще мне будет по-тайски писать?
Ниточка тонкая, но единственная. Как всегда.
Ася забрала открытку и вышла на свежий вечерний воздух. Осталось перевести письмо и разобраться, откуда оно пришло.
Все гремело и звенело, будто кто-то бил в гигантскую кастрюлю. Этот невыносимый гул заставлял вздрагивать и болезненно моргать при каждом ударе. В коротких паузах Ася пыталась спросить Прасета о мудреце.
– Я ищу Наохама, – говорила она.
– Бам-м-м! – перебивал ее гонг.
– Мне сказали, что вы его ближайший ученик! Это так? – спрашивала Ася.
– Бом-м-м-м! –
