В первый раз я взяла Сэнди на трассу, когда ему исполнилось полгода. И сразу повезла на Кавказ. Экзамен он выдержал с честью, достойной сына кошки председателя спелеоклуба. В отличие от некоторых, я сразу рассчитывала, что если ему не понравится, я верну его домой. Но коту понравилось. Он с удовольствием сидел на рюкзаке и смотрел по сторонам, быстро усвоив, что спрыгивать не стоит, иначе повиснешь на поводке. Шлейка (грудная обвязка) его ничуть не беспокоила, в отличие от его подруги Грейси — та билась в истерике, считая, что ее хотят задушить. Из-за этой фобии она так и не стала путешественницей.
Драйверы брали нас с удовольствием и днём, и ночью: глаза-КОТОфоты вызывали у всех любопытство, и многим хотелось погладить кису. За полтора суток мы добрались до места, в одиночку бывает так же. Кот оказался безотходным: в дороге я отбегала в кусты по нужде, а он сидел рядом с рюкзаком и ничего не выделял. Правда, я его в дороге и не кормила на всякий случай, но поила.
На месте Сэнди был спущен с поводка и бродил сам по себе по лагерю. Практика показала, что от людей он никуда не уходит, как и его мама, и не нуждается в корме: любители кошек угощали его почти на всех кострах, а нелюбители не трогали, потому что видели цивильную грудную обвязку.
С тех пор, если условия позволяли, мы всегда путешествовали вместе. Ни с одним человеком я бы не смогла достичь такого устойчивого консенсуса. Сэнди проехал со мной много тысяч километров автостопом, причём с ним меня подвозили лучше, чем без. И окрас у него для голосования самый подходящий, и глаза — КОТОфоты. Несколько лет я красила волосы под его песочно-рыжую масть.
Путешествовать коту очень нравилось. Когда я собирала рюкзак, он норовил улечься сверху и мурлыкал. Так на рюкзаке всегда и ездил, пешком ходить не любил. Иногда даже самостоятельно засовывал лапы в свою обвязку, предвкушая удовольствие. В дороге я его к рюкзаку пристёгивала на всякий случай, а в больших лагерях прикрепляла к обвязке записку с информацией о нашей стоянке и телефоном, с просьбой раньше указанного времени не звонить — а то в роуминге я в трубу вылечу. От людей домашний зверь далеко не уходил, но по на-селёнке гулял свободно, и часто перед сброской приходилось его искать.
Если я не брала Сэнди с собой — не всегда ведь это возможно — он обижался. Долго не хотел со мной общаться, мог и снарягу «пометить», если её вовремя не спрятать. Он ведь полноценный кот, не кастрированный. Конечно, проблема котят меня занимала изначально. Я хотела сделать так, чтобы наши звери занимались безопасным сексом, как и мы. На дворе ведь XXI век. Знакомые ветеринары все говорили, что перерезать семявыводящие протоки коту можно, но это чревато раком. Лучше кошке трубы перевязать. Правда, они могут развязаться — ну ничего, родит. И чтобы снизить риск опухолей, это лучше сделать не сразу, а пару раз дать ей родить. На том и порешили.
У Сэнди открылись удивительные акушерские способности. То, что он сидел рядом, как примерный отец, и успокаивал жену перед родами, уже необычно, но что было дальше! Кот помогал матери рожать: облизывал новорождённых и вытягивал плаценты за пуповину. Случай в науке не описанный! Поначалу я испугалась, что он хочет съесть котёнка, но не вмешалась, а только внимательно наблюдала и фотографировала. Ел он плаценты, на пару с матерью. Они ей нужны, но у уникального акушера я отбирать награду не стала. Вторые роды кот принимал так же.
Сэнди трижды имел детей, два раза от жены и раз от любовницы. Его специально приглашали к старой деве, чтобы улучшить ей характер. Дети его тоже путешественники: из девяти детей четверо автостопщиков. Одна дочь уехала в Европу (со всеми необходимыми документами), другая в Магнитогорск, третья в Питер, четвертая потерялась в районе Селигера. А сыновья почему-то получились домоседами, в маму.
С мамой, правда, не совсем так. Она в подъезде нашлась, в него же однажды и убежала, когда я была в Америке. Ей тогда ещё и года не исполнилось. Мне из дома писали письма и об этом сообщили. Я сокрушалась, но из другого полушария ничего ж не сделаешь. А она сделала мне подарок на день рождения! Я позвонила домой, чтобы выслушать поздравления, а мне и говорят: сегодня нашлась кошка! Сидит себе в подъезде, как в первый раз. Блох не принесла, не забеременела.
Но у папы в Люблино она потерялась уже окончательно. Вместе с двумя своими детьми. Как можно допустить такое раздолбайство — я не понимаю. Папин начальник-собутыльник пытался мне врать, выгораживая папу — неумело, как все алкаши — за что схлопотал от меня пощёчину. Но поимке котов это никак не способствовало. Вот тогда брошенный кошкин муж стал метить всё подряд и орать.
Думаю, Грейси с её характером не пропадёт. А вот сыновья были домашние и избалованные, за них страшно.
Жизнь Сэнди была интересной и насыщенной. Любому коту такой жизни пожелаю. А характер у него был похож на мой: флегматичный, но решительный. Поэтому путешествия ему нравились и не напрягали. Однажды в походе после долгой непогоды выбрались мы сушиться. Сидим вокруг костра, от всех пар валит. Подходит кот — а от него пар не идёт. Подумали мы и решили: это потому, что он, в отличие от нас, ничем не парится.
Новый 2000-й год я встречала без людей — сбылась мечта идиота — в компании своего кота. До этого я многократно хотела провести Новый год без людей, но всякий раз мне делали предложение, от которого я не могла отказаться. И в этот раз зазвали в Торжок на дачу, но мы с котом опоздали на «собаку» в Тверь, а соответственно, и в Торжок. Стопом от Лихославля уехать не удалось: все праздновали.
Потусовались на вокзале в Лихославле. Продавщица в киоске приманивала кота сосиской: очень хотела, чтобы он ей рекламу делал. Следующая «собака», последняя, прибывала в Торжок без десяти двенадцать. Где искать наших, я понятия не имела.
Новый год мы встретили на пустынных улицах старинного русского городка. Стоял лёгкий морозец, падал пушистый снежок, изо всех окон били куранты, похожие на колокольный звон. Мечта! Кот угрелся у меня за пазухой. А потом жители высыпали на улицы, бабахали петардами, наливали мне шампанское. Мы вышли на главную площадь с огромной ёлкой, где горожане благодарили кота, символ прошедшего года, за всё хорошее, что он им принёс.
Ближе к утру мы оба подзамёрзли, а вписываться к нетрезвым аборигенам не хотелось. Я нашла относительно тёплый чердак без замка, постелила там пенку, и мы с Сэнди грели друг друга в спальнике. А наутро пришли на вокзал к отправлению первой электрички. Я рассудила, что кто-то из наших будет уже сбрасываться и скажет мне адрес дачи. Так и вышло, и два последующих дня мы продолжали праздновать в компании физтехов и двух кошек-сестёр с общим именем Кабуки.
