В своем дневнике я записал: "Надо научиться организо-вывать досуг у костра, не пуская дело на самотек. Нужны не только песни, но что-то еще. Возможно, какие-то игры, викто-рины и всенепременно рассказы руководителя (история, живо-пись, быть может, стихи). Найти соотношение всему".
В ноябре зарядили дожди, и наши походы прекратились. Пора было подводить итоги. Выходы с малознакомыми пятым, шестым и седьмым классами принесли только огорчения. Ночью в палатках возня и крики. Утром невыспавшиеся туристы вяло сварачивают лагерь, все делается из-под палки, даже мусор после себя ленятся убрать. А на маршруте ребят уже ничего не инте-ресует - какие там памятники старины, какие там красоты! Ско-рее бы добраться до ближайшей станции и домой, домой! И что любопытно: больше других ныли и отставали в пути не самые слабые, а те, кто еще вчера задирал товарищей и геройски отлы-нивал от бытовых дел.
Планируя маршруты, я учитывал прежде всего возможность их прохождения учениками. Так вот, как раз те, кто был притчей во языцех среди учителей, кого склоняли на всех педсоветах и родительских собраниях, кто творил расправу над более слабыми товарищами - как раз те скисали при первых же трудностях и не стесняясь заявляли об этом:
- Я устал!
- Заберите у меня палатку!
- А почему я вам должен нести ведро?
И все это в категоричном тоне, нимало не заботясь о том, что другие устали не меньше их. В дальнейшем я увидел, что прямой зависимости между хулиганистым двоечником и безвольным че-ловеком нет - причины неуспеваемости и негативного поведения не ограничиваются только отсутствием воли, но некая общность оценок человека в школе и в походе все-таки существует. Правда, бывают и какие-то всплески поведения, не замеченные в обычных условиях, но утверждать, что это закономерность, конечно же, нельзя.
Если же говорить о каждом классе в отдельности, то никаких особых знаний и умений ребята в походе не приобрели. Ну, показали им, как ставить палатки, так ведь в следующий поход они пойдут через год, все забудется за это время. Понятия о том, как надо вести себя в походе, ребята тоже не получили, а о формировании каких-либо нравственных качеств даже упоминать не стоит - что можно сделать в одном загородном выходе?!
В общем, я понял, что три месяца занимался делом, пользы от которого не было никому.
Просматривая собственные записи тех лет, полагаю, что в отдельные моменты я как руководитель действовал правильно, однако все мое "педагогическое руководство" ограничивалось житейской интуицией и не поддавалось ни фиксации, ни, тем более, обобщению - то, что оказывалось удачным с одним клас-сом, благополучно проваливалось с другим. Понадобился год достаточно безуспешной работы, чтобы придти к выводу, кото-рому не изменял уже никогда: в школьном туризме руководитель должен иметь постоянную группу.
Такой группой и стал мой девятый класс, начавший подго-товку к городскому слету. Встречались мы ежедневно и не только по туристским делам: уроки, спортивные секции, работа в комитете комсомола, репетиции спектакля все это определило уровень отношений между нами, далеко выходящий за рамки "учитель - ученик". Поэтому и в воскресных лыжных походах никаких замечаний к ребятам у меня не было. В зимние канику-лы организовали недельный лыжный поход по следам Панфи-ловской дивизии, встречались с бывшими партизанами и очевид-цами знаменитого боя у деревни Дубосеково. Ночевали по избам или в школах, где допоздна обрабатывали свои записи для краеведческого дневника. Как-то стихийно появились намеки на групповые нормы и оценки - руководить этим процессом я тогда не умел, да и не подозревал, что такой процесс существует. Но я видел, как без моей команды разгружают уставших, как на коротких привалах дежурные раздают наш скудный паек, и термоса с чаем никто не вырывает из рук. В музее Волоколамска ребята восхищали эксурсовода своими вопросами - ведь мы гото-вились к этому походу, много читали по истории района и те-перь хотели знать детали, о которых научный сотрудник музея, в чем он сокрушенно признался, даже не слыхал. Я видел, что записи в музее и на морозной улице при беседах с местными жителями ведут практически все ребята, а на тех, кто отлынивал, посматривали осуждающе, а вечером, подводя итоги дня, прямо говорили: "Халтурщики". Заработала и наша простенькая струк- тура группы. Конечно, в походах с другими классами тоже назна-чались командиры, замыкающие, завхозы и дежурные по "кухне".
Но как они относились к своим обязанностям? Командир по моей подсказке что-то приказывал, заранее уверенный, что никто слушать его не будет, и потому старался держаться подаль-ше от меня; завхоза не дозовешься, а повара могли заиграться с товарищами и придти к костру позже других.
В первом осеннем походе девятиклассники тоже не блиста-ли, но постепенно "назначение на должность" перестало быть формальным актом. Споры с командиром случались все реже, да и не допустил бы Женя Радько долгих дискуссий, а ответ-ственные за постоянные или временные дела выполняли их не потому, что за каждую оплошность я мог уже строго спросить, а потому, что понимали их нужность. В то же время я видел, что мне просто повезло с группой: в ней оказались лучшие ученики класса, активисты, народ, понимающий шутку и не очень обра-щающий внимание на трудности походной жизни.
Но главное - ребят объединяла общая цель: подготовка к город-скому слету туристов, где за победу полагалась бесплатная пу-тевка в Ленинград, а в те годы такой вояж был по карману немногим.
Вокруг этой цели и закрутилась вся наша работа. Теперь я мог предъявлять ребятам такие требования в плане поведения и отчетов за порученные дела, которые раньше заведомо остава-лись бы невыполненными. Конечно, срывы случались - были сре-ди туристов и не внушающие мне особого доверия, но уж очень заманчивым казалось побороться на слете за первое место - а только на него я настраивал свою команду, и потому даже ребята с замашками компаний из глухих лефортовских переулков ста-рались не слишком выделяться из остальных.
Видимо, институтские профессора педагогики и психологии не смогли вложить в мою голову отличника твердых знаний, которыми я мог бы успешно пользоваться на практике. Все, что я умел - это без запинки отрапортовать определения тех или иных понятий. Например, "потребность - это стремление субъекта к объекту, являющегося источником активности субъекта". Про-стенько и со вкусом. Точно так же обстояло дело с мотивами и значимостью деятельности. Поэтому наблюдение за тем, как интересная цель сплачивает ребят, обеспечило в моем дневнике еще одну запись о новом открытии: "Цель это первый органи-зующий фактор, без которого невозможна работа с детьми". Я даже сочинил солидный трактат о требованиях к целям в туризме и краеведении, особо вычленив цели для учащихся и для руково-дителя. В дальнейшем часть этого опуса была опубликована.
