Первое, что мы сделали, когда вернулись в Куско, это приняли душ. Сначала я, потом Джерри, затем «тойота» и, наконец, Боб. Сколько слоев грязи сошло с меня после испытаний тропой, даже признаться стыдно, но терьера мне пришлось отмывать почти час. И это при том, что большую часть времени он просидел у меня за спиной в рюкзаке.
И все же, несмотря на все эти подвиги во имя чистоплотности, я слишком долго прожил в Перу, чтобы быть уверенным, что вышел из-под душа более чистым, чем вошел туда. То есть видимую глазу грязь я, разумеется, смыл, а вот избавился ли от всяческих зловредных микробов или, наоборот, подцепил какую-нибудь заразу, неизвестно.
35
Впрочем, горы еще самое безопасное место, а вот побережье зимой, да и Амазонка в силу влажности — это идеальный бульон для всякой инфекционной нечисти. Любой общественный бассейн, баня, вода из-под крана, сам воздух, которым вы не можете не дышать, — потенциальный источник инфекции.
Помню, как в разгар холеры в Перу президент страны Альберто Фухимори пригласил иностранных журналистов в лучший рыбный ресторан, чтобы таким образом чуть-чуть подретушировать основательно испорченный имидж государства. Кормили японским суши и перуанским себиче. Выбор был неслучаен — тогда ходили слухи, что холера передается через свежую рыбу, которую перуанцы потребляют в неумеренном количестве.
Инфекционисты этот слух опровергали, но кто слушает врачей, когда рядом есть хороший знакомый, который уверен, что заразился, поев себиче. Поскольку без себиче перуанец жить не может, наиболее хитроумные хозяева себичерий приспособились готовить это блюдо вообще без рыбы, используя вместо нее шампиньоны или кусочки вареной курицы. Что делать, ели и такой суррогат. И все равно болели.
Вообще-то холера — болезнь грязных рук, а умирают от нее, только если организм доведен до полного обезвоживания. Недаром среди белых людей, живших в Перу, огромной популярностью пользовался в то время анекдот: «Что общего между холерой и американскими ковбойскими фильмами? И там и тут умирают одни индейцы».
Увы, это так. Не помню, чтобы во время эпидемии в Перу умер хотя бы один белый человек, а вот индейцев действительно полегло довольно много. Кстати, и на банкете, устроенном президентом, единственным человеком, который заболел, оказался тогдашний министр рыбного хозяйства. Индеец. Возможно, он разбирался в морепродуктах, а вот руки мыть не научился.
Впрочем, случаются казусы и с белыми людьми.
Однажды нас с Бобом занесло в горы (сейчас уже даже не скажу точно — куда). Твердо помню только то, что ехали мы не просто так, а искали место, известное под названием Баньос-дель-Инка, то есть «Бани Великого инки», где из земли бьет горячий и, как говорят, целебный источник. Таких мест в Перу несколько, но нам было нужно именно это. Рядом с источником есть довольно мрачное, черное озеро, в котором, по преданию, индейцы затопили огромные носилки (колес-то не было) с золотом для испанцев. Это золото собирали, чтобы выкупить из плена Атауальпу. А затопили, когда стало известно, что инка убит и отдавать богатства конкистадорам не резон. Да и не знали, видимо, где золото можно надежно спрятать. Нюх на золото у конкистадоров был выдающийся.
Рассказывают, что испанцы долго ходили по берегу, размышляя, как бы это золото достать, но сделать ничего не смогли. Уже в прошлом веке на черное озеро снова приезжали искатели сокровищ с аквалангами, но отыскать что-либо в воде, заполненной вязкой темной тиной, не удалось и им.
Вот и мы с Бобом тогда побродили по берегу черного озера, а потом отправились в местный отель, также называемый «Баньос-дель-Инка». В каждом номере этой пустой гостиницы (это как раз были времена разгула терроризма, а потому туристы обходили Перу стороной) стояла огромная ванна из известняка, куда подавалась немного охлажденная вода из горячего источника.
Заселившись, я тут же напустил ванну и с наслаждением в нее нырнул, наивно полагая, что минералы, содержащиеся в воде, укрепят мое здоровье. А вот осторожный Боб решил для начала осмотреть окрестности: особенно его интересовал вопрос, откуда же бьет животворящий источник.
Вернулся он минут через тридцать, когда я уже в постели отдыхал, разгоряченный ванной. Усевшись напротив меня, Боб уперся в меня таким ироничным взглядом, что я понял: что-то не так. «Ничего-ничего, — успокоил меня индеец, — полагаю, умрешь не сразу. Но когда высохнешь, прогуляемся, я тебе кое-что покажу».
После таких слов в постели мне, понятно, уже не лежалось, и через пять минут мы двинулись по следу, вернее, по тем трубам, по которым подавалась в гостиницу целебная вода. На территории гостиницы все было вполне прилично. Мы нашли даже специальное сооружение, в котором слишком горячая вода постепенно остывала. А вот дальше!
Вода поступала в гостиницу прямо из ручья, в котором двадцатью метрами выше от гостиничного забора местные крестьянки стирали белье и подмывали своих малышей. Те, естественно, орали — вода была почти кипятком. Я тоже чуть было не заорал. Выходит, я «оздоравливался» в той грязи, что выжимали из своего белья эти мадонны с руками цвета вареного рака.
В Перу куда ни сунешься, везде инфекция, а потому самый популярный врач здесь — инфекционист. Раз в полгода рекомендуется к нему заглядывать. Он дает направление в лабораторию, а результаты показывают, сколько десятков разных гадостей вы за последнее время подхватили. Такой вот цикл: полгода лечишься, полгода собираешь микробы и вирусы.
Правда, один инфекционист посоветовал мне способ профилактики: каждый вечер на ночь выпивать стакан — грамм 200 — рома. По его мнению, это совершенно точно спасает хотя бы от желудочных инфекций. «Возможно, — ответил я, — но, боюсь, что если несколько лет подряд я каждый вечер буду выпивать стакан рома, то вернусь домой с другим хроническим заболеванием».
«Риск есть», — задумчиво согласился врач и сел выписывать таблетки.
36
Как оказалось, мыл «тойоту» Боб все-таки зря, она почему-то предпочла не заводиться. Я ее понимаю, все-таки возраст уже сказывался, а дорога до Титикаки просто мерзкая.
Чтобы не терять времени, мы решили вызвать автомобильную скорую помощь, которая оттащит «девочку» в мастерскую, где не только сделают ей капитальный техосмотр, но и продержат ее все то время, что мы проведем на Титикаке. К счастью, туда из Куско можно добраться не только на автомобиле.
Титикака — самое высокогорное в мире судоходное озеро (средняя высота уреза воды составляет около 3820 метров над уровнем моря, максимальная глубина — около 360 метров) — принадлежит как Боливии, так и Перу, которые делят более восьми тысяч квадратных километров водной глади почти пополам, по-братски. Во всяком случае, сами жители Титикаки не очень разбирают, где по воде проходит граница, а потому являются ее постоянными нарушителями. На что ни перуанская, ни боливийская сторона внимания не обращает.
