Но обе бабушки вскоре скончались, в Финляндии на выборах победила другая партия, премьером стал другой политик… Никакие правила так и не изменили. Похожая история с российской бабушкой в 2014 году уже никого так не волновала. Пожилые родители по-прежнему своим детям по-фински — не родня. Не близкая родня, во всяком случае.
Журналист Константин Ранке много писал о «деле бабушек» и мы обсуждаем с ним, что показали те события, как они объясняют менталитет финнов. Дело ведь не в иммигрантах, а в здешнем статусе пожилого человека. Даже больше — в отношениях финского государства и личности. «Это удивительная вещь, — рассуждает Ранке. — С одной стороны, способность финнов сплачиваться из отдельных частей в монолит. А с другой стороны, каждый сам по себе. И только государство сверху». В России человек привык ощущать персональную ответственность за членов своей семьи. Помогать близким — это долг, а иначе «кто в старости подаст стакан воды»? Поэтому мы часто не понимаем логику финнов, которые предоставляют государству право вмешиваться в отношения поколений — родителей и маленького ребенка или престарелых родителей и взрослых детей.
Ранке находит аналог нашей традиции на юге Европы: «Испания, Италия в этом смысле очень близки русскому менталитету. Когда я жил в Испании, я поселился в доме, где жили 4 поколения людей, не считая пятого, младенца. И там, извините, дочка-внучка проводит время на крыше с молодым человеком, потом поправляется, бежит: „У меня дедушка!“ Дедушка сидит, улыбается, ему 90 с лишним лет. Она отвозит его пописать, все сменила, посадила и побежала обратно наверх. Они вместе живут все как в улье. Там невозможно бросить, оставить где-то старика. И ребенок — это их ребенок. А здесь идея государства очень важна. Здесь государство больше, чем в Испании или в России».
Я разговариваю с пожилой финнкой, матерью троих взрослых детей. Ее мужу несколько лет назад поставили диагноз «болезнь Альцгеймера».
Все дети давно переженились — живут в том же городе, но в своих квартирах. Кто и как будет ухаживать за больным?
Врач объявляет, что человеку на этой стадии нужен постоянный уход. Ни на минуту его нельзя оставить одного. Жена советуется с социальной службой и оформляет себе статус попечителя (и месячную зарплату в 500 евро). Теперь ухаживать за мужем — это ее работа. Работа фактически круглосуточная — муж часто просыпается посреди ночи, он может забыть, где туалет, он часто порывается уйти из дома в какую-то воображаемую командировку…
А дети живут своей жизнью. У них свои дети, работа, заехать в гости они готовы, но переезжать к родителям даже на время никто не собирается, да и у родителей свой стиль жизни, своя сложившаяся диета, расписание дел (все по расписанию, а как же). При этом быть рядом с таким больным непросто: физически он крепок, говорит много, требует внимания, задает вопросы, рваной логики в своих словах не замечает. На женщину временами смотреть жалко — невыспавшаяся, уставшая, а она ведь и сама уже пенсионерка, за ней бы кто поухаживал.
В соцслужбе ей рассказывают об особой системе, которая работает в Финляндии. Мужа можно оставить в специальном пансионате по уходу за такими больными, а себе, получается, взять маленький отпуск. Наконец-то выспаться, отдохнуть, побыть с внуками, развеяться. При этом какая финская формулировка: «У меня будет время для самой себя».
Интервал такой помощи со стороны государства — одна неделя в месяц, и саму услугу называют поэтому «интервальным обслуживанием». В центре по уходу за больными деменцией у каждого своя комната, есть столовая и общий зал с креслами перед телевизором. На двери каждой комнаты — имя постояльца. Входные двери здесь открываются под контролем персонала (чтобы пациенты случайно не ушли), прогулки только во внутреннем дворике. С родными они созваниваются, как и все сейчас, по мобильному телефону.
Равно как и медицинские клиники, такие центры бывают государственные и частные. Я бывал и в тех, и в других — навещал со знакомыми их пожилых родственников. Во время коротких визитов я успевал увидеть в этих центрах немного и поэтому специально расспросил ту самую пенсионерку, которая раз в месяц отдает мужа на «интервальное обслуживание».
— Частные и государственные центры более-менее одинаковые или есть разница?
— Конечно, есть! Разница в подходе. В частном центре работники очень добрые, милые, с тобой говорят лучше… — убежденно говорит она.
— Скорее отель, чем больница? — допытываюсь я.
— Ну нет. Но все-таки…. Еда лучше. Там даже вино бывает на пятничном и субботнем ужине. И так хорошо все организовано!
Точно так же, как в больницах, деньги за услуги берут и в государственном, и в частном центре — но государственный стоит совсем копейки, а за неделю в частном платят полторы сотни евро. Да, дешевле, чем отель. И важно, что это неделя в месяц, а не постоянное проживание. Тогда цена могла бы вырасти и до шести тысяч евро в месяц.
Финны признают, что персонала в государственных центрах не хватает: на двух престарелых, которым нужен круглосуточный уход, должен быть один работник, но это правило часто не соблюдают. Да и сами центры придется строить еще: число больных разными формами деменции с годами растет. В ближайшие годы каждому четвертому финну в возрасте 75 лет и старше потребуется такой уход. Ожидаемая продолжительность жизни в Финляндии обычная для развитых стран Запада: у мужчин это 77,7 года, у женщин — 83,7.
Я рассказывал о том, как организован уход жены за мужем, а есть ведь и вариант, когда за одним родителем должны ухаживать дети. Как люди ведут себя в таких ситуациях? Тут дело не только в людях, но и в финской системе. И в менталитете.
Долгие годы специальный закон обязывал граждан Финляндии «при необходимости и по возможностям заботиться о своих родителях». В 1970 году эту обязанность отменили, при этом закон «О защите детей» приняли и он остается в силе. Получается, государство заставляет человека заботиться о своих маленьких детях, но не заставляет его заботиться о престарелых родителях. Какая важная область человеческих отношений не отрегулирована!
Только каждый пятый взрослый финн регулярно как-то помогает пожилым родителям. А родители и не обижаются — очень многие пожилые люди подчеркивают, что им нужно личное пространство, что они не хотят быть обузой для выросших детей. Даже среди 90-летних финнов более 80 % по-прежнему живут в своем жилье.
А что, если закрепить в законе обязанности по уходу за пожилыми родителями? Так предлагает профессор семейного права Урпо Кангас. Логика следующая: взрослые дети не обязаны ухаживать за родителями, но если у пенсионеров не хватает денег на оплату услуг, пусть дети оплатят уход за ними. Если не хотят — их можно лишить доли наследства, которую сейчас гарантирует закон. Тут надо понять правильно: речь не о наказании нерадивых взрослых детей, а о форме организации заботы о пожилых людях. Если наше государство всеобщего благосостояния, раз оно обо всех должно заботиться, вот пусть и заботится обо всех — и о юных, и о старых.
