На третий сезон, когда зеленая поросль снова высохнет на солнце, а стволы деревьев стаскают в кучи, третий пожар почти полностью завершит дело. После него останутся пни, отдельные высокие черные стволы, а также останки стоящих деревьев, еще не полностью погибших, но первичные операции на этом закончатся. Место будет походить на Пасхендале (местечко во Франции, где в 1917 году проходили ожесточенные бои. — Прим. пер.), но для доктора Паулу и для других это теперь будет derrubado, или «расчищенная земля». Для доктора Паулу она станет примерно в двести раз дороже, чем раньше, когда он, его родственники и банк купили этот придорожный кусок леса.
По мере того как фазенда доктора Паулу начала, подобно фениксу, возникать из пепелища, пришло время запускать паровую машину. Машина относилась к типу, используемому обычно в качестве двигателя для паровых катков, только у нее не было колес. Она ласково мурлыкала с ритмичным стуком, свойственным этим замечательным машинам. От ее ведущего вала шел один хлопающий ремень, заставлявший вращаться другие бесчисленные валы и ремни, и все эти источники энергии приводили в действие ленточные пилы, вертикальные пилы, точильные камни и водяные насосы. Вода была нужна для паровой машины, стоявшей теперь с тридцатиметровой трубой. Точила нужны были для точки пил. Пилы давали доски и опилки. Доски использовались при монтаже этой эффективной установки, а опилки и обрезки досок обеспечивали то единственное топливо, на котором работала паровая машина. Это была самая превосходная система, по-видимому опровергавшая строгие положения закона о сохранении энергии, поскольку она потребляла меньше опилок, чем производила, и распиливала гораздо больше досок, чем требовалось для ее монтажа. Еще важнее — по крайней мере, для тех членов нашей экспедиции, которые были свидетелями непригодности хитроумных механизмов в девственных местах, — была простота этой установки. Машина представляла простой, проверенный и испытанный двигатель. Ремни можно было без труда заменить, перекинуть или удлинить. Деревянную раму можно было легко переделать, стоило прибавить к ней одни доски и отпилить другие. Всем занимавшимся планированием производства земляных орехов в Танганьике удалось бы многому научиться, понаблюдав за этой машиной и убедившись в том, что можно сделать с небольшим количеством людей, еще меньшим количеством простейших орудий и одним элементарным источником энергии, попыхивающим у своей тридцати метро вой дымовой трубы.
Через три года после приезда доктора Паулу на свою фазенду, когда он впервые вышел из грузовика и приказал лесорубам приступить к работе, его фазенда преобразилась. На руинах ежегодных пожарищ он посеял высокую траву, растущую пучками. Эта трава подавляет остальную растительность, а также служит кормом для скота — зебу, которых привозят сюда сразу же, как только для них появляется достаточно корма. Они спотыкаются о пни и пробираются через полусгнившие громадные деревья, но высокая жесткая трава им по вкусу, и они с удовольствием поедают ее.
Другие участки бывшего леса, недостаточно подготовленные для травы и скота, к тому времени уже претерпели одно или два выжигания. Последний контингент лесорубов, нанятых опять только на четыре самых сухих месяца, с мая по август, получил задание уничтожить еще один сектор и был занят теперь его порубкой. Каждый вечер мужчины, выполнявшие эту работу, окунались в черноту пруда, образовавшегося из небольшого ручья. Они намыливали кожу — темно-коричневую или светло-коричневую — в тот превосходный час бразильского дня, когда солнце собирается коснуться верхушек деревьев, и все приобретает более яркие и веселые краски, становясь намного привлекательнее, чем в любой иной момент после восхода. Тени становятся длинными, а густо-коричневый цвет земли приобретает теплоту и аромат, пленяющие каждого. Но этот момент мимолетен: долгая чернота тропической ночи быстро сменяет его.
Люди получают за свою работу пять новых крузейро в день, из которых у них сразу же забирают два новых крузейро в счет платы за питание и ночлег; таким образом, им остается три новых крузейро. По местным ценам, они на эти деньги могут купить немногим более одной бутылки пива или пачки сигарет. В городах, которые находятся на расстоянии более двухсот пятидесяти километров в любую сторону по дороге, пиво стоит дешевле, а сигареты почти столько же. Чтобы заработать эту скромную сумму, они трудятся не разгибаясь. Когда они рубят лес, на каждом из них сидит штук по четыреста sweat bees, или же их рубашки черны от других насекомых и пропитаны потом с семи утра до шести вечера. Они рубят топором с большой точностью и силой. С мастерством, присущим всем лесорубам, они могут также свалить дерево точно в нужную сторону. Когда прогудит гудок, лесорубы зашагают обратно вдоль стволов деревьев, поваленных ими, перепрыгивая с одного на другое, двигаясь выше веток, нарубленных со всех сторон.
Если человек заболеет или с ним произойдет какой-нибудь производственный несчастный случай, ему немедленно прекращают выплату заработной платы. Группа участников экспедиции встретила ковыляющего мужчину. Несчастный случай произошел шесть недель назад, и с тех пор он живет в кредит. Нога заживает, и вскоре пострадавший вернется на работу, но ни он, ни его товарищи не выражали ни злости, ни горечи по поводу того, что ему прекратили платить.
Поскольку на сотни километров вокруг фазенды не было ни одного врача, доктор Паулу быстро понял ценность современного лагеря, появившегося неподалеку по дороге, щедро обеспеченного медикаментами и имеющего врачей. Часто больные приходили с других фазенд, находившихся сравнительно недалеко от английского лагеря. Бразильский медицинский персонал или имеет очень большую нагрузку в крупных населенных пунктах, или же не горит желанием работать в отдаленной местности. Во всяком случае, редко встретишь врача в отдаленной местности, где основное бедствие представляют болезни и где огромные расстояния могут превратить незначительное заболевание в бедствие.
Хотя доктор Паулу и находится большей частью в Сан-Паулу и никогда не проводит на фазенде больше десяти дней, он своей персоной подчеркнул насущную важность здоровья, поскольку заболел лейшманиозом. У него появилась гноящаяся язва на лбу, диаметром около сантиметра. К счастью, врач в Сан-Паулу правильно поставил диагноз и сделал ему серию уколов, благодаря чему он вылечился. Рабочие доктора Паулу были менее удачливы в этом отношении. Некоторые из них приходили в английский лагерь, чтобы пройти тот же самый курс лечения инъекциями, но остальные, вероятно, лечились сами или же ничего не предпринимали и поэтому должны были перенести вторую стадию лейшманиоза, когда он, подобно проказе, начинает разъедать ткани и кость. Хорошее здоровье и хорошая удача составляют две насущные необходимости. Рабочий, находящийся уже в долгах, получающий небольшую зарплату, не способный оплатить дорогу до ближайшего врача и еще более не способный оплатить медицинскую помощь, находится под угрозой того, что любое заболевание приведет к смертельному исходу.
