На острова, где гнездится птицы, запрещено привозить спиртное, так что действия Алека можно было рассматривать как контрабандистские, но, выпив несколько больших чашек вина, я одобрила его поступок. Мы с удовольствием грелись возле костра. Вдруг вошел малыш и сказал, что за нами идет капитан.
Это известие мгновенно испортило веселье.
Лес оставался один на «Шиэруотере». В подзорную трубу он видел все, что с нами произошло, но ничем не мог помочь, так как у него на борту не было лодки. Позже Рей Фрэнд подошел на «Фэр Венчэре» и одолжил Лесу маленькую шлюпку. Прилив уже кончился. Наша лодка лежала неглубоко под водой, однако из-за больших волн Лес не сумел на шлюпке добраться до нее. Тогда Рей на своем судне подошел как можно ближе к берегу, Лес принял от него канат, Алек по-собачьи еще раз подплыл к лодке, привязал к ней канат, и таким образом ее удалось вытащить.
Пока я сидела на берегу, меня снова стало трясти. Я переоделась в свою одежду, но она не совсем еще высохла и была жесткой от морской соли. Стоило ли меня переносить на руках в мокрой одежде в лодку! Впрочем, особой разницы не было, так как Пит всегда умудрялся обмакнуть меня.
Другие переносили меня в лодку на вытянутых руках, чтобы в случае большой волны поднять повыше. Так делали другие, только не Пит. Обычно он нес меня на плече, словно мешок с картофелем, держа за лодыжку, или тащил, перекинув через плечо так, что моя голова почти всегда была под водой. Иногда он сажал меня к себе на плечи, и тогда в воде оказывались мои ноги.
Мы должны были переправить бочонки и людей. Из. лодки вычерпали воду, и она снова оказалась на плаву, привязанная к борту судна, громоздкая и без мотора.
Ребятам было не по себе, что они утопили лодку, и они строили самые невероятные планы, в том числе и довольно приемлемые, как выловить груз. Так, они намеревались привязать бочонки к веревкам, укрепленным на канате, который можно подтянуть к кораблю, и с помощью лебедки втащить их на борт, как гигантский шнур с ракетами для фейерверка.
Капитан этот план отверг.
— И Джафет, и Робен, и Морган, да и все остальные вряд ли будут выглядеть блестяще, если мы станем вытаскивать их из воды подобным образом, — сказал он.
Через Рея Фрэнда он передал по радио на остров просьбу помочь капитану судна «Маргарет Туэйтс», который должен был туда зайти. На следующий день к тому времени, когда судно «Маргарет Туэйтс» подошло к нам, мы уже успели перевезти весь груз с острова на судно, действуя по плану Леса, который обмозговал его до рассвета.
День выдался славный. Море было спокойно. Шторм утих. Мы вывели «Шиэруотер» в узкий пролив Биг-Галч. По пути мы часто забрасывали с лодки сети. Нам всегда казалось, что пролив такой узкий, что трудно будет пройти между скалами и рифами. Ребята не верили, что «Шиэруотеру» удастся это сделать, тем более без осложнений.
Однако Лесу это удалось легко и без лишней суеты. На скалу взобрались мужчины, женщины и дети со всего острова, чтобы посмотреть на маневры Леса.
Нас волновало, что судно было почти зажато в проливе: до нас суда таких размеров здесь не проходили. Если послушать Честного Тома, то все происходило совсем иначе. Выходило так, будто Лес приказал ему заняться тросами, а двоим ребятам стоять на скалах и наблюдать, чтобы тросы, соединяющие судно с берегом, натягивались как надо.
— Но почему я? — запричитал Том. — Почему именно я?
Мы боком шли по проливу, едва не задевая скалы. И тут вдруг Лес приказал, чтобы Том «взял на себя». Том немедленно запутался ногами в тросе, но Лесу это не было видно, и он отозвался:
— Отлично.
Когда Том выпутался из троса, трос ослаб, и Алек, стоящий на берегу, вдруг почувствовал, что его трос тоже ослаб и ускользает. Он завопил, потом взглянул на судно и, увидев, что это натворил не кто иной, как Том, закричал:
— Я тебе нос разобью!
На Тома эти слова произвели такое гнетущее впечатление, что он моментально натянул трос, и Алек, держащий его за другой конец, чуть не слетел в воду.
— Черт побери! Вот доберусь до судна, тогда сыграю с тобой шутку, — крикнул Алек.
— Незачем было заставлять меня это делать, — причитал Том. — Я не моряк, — и крикнул громко: — Валлаби, я не моряк!
— Не время шутить, — ответил Валлаби.
Самым большим ударом для Честного Тома было указание Валлаби закрепить конец троса.
— И сделай это получше, а то мы врежемся в скалы, — приказал Валлаби.
Это и так было яснее ясного. Ребята с обеих сторон натянули трос, чтобы судно не отклонилось ни в одну, ни в другую сторону. Том схватил конец троса, вздохнул и начал искать, к чему бы его привязать. По трос был толстым, едва сгибался.
А тут еще все кричали на Тома. Судно несло в сторону, потому что один конец троса не был закреплен, именно тот, который был в руках Тома.
— Весьма неприятная работенка, — сказал он, держа в руках трос, словно сборник гимнов.
— Что с этим делают? — умоляюще спросил он.
— Делают петлю и набрасывают на тумбу!
Он попытался изобразить петлю, но стоило только парню на берегу натянуть трос, как петля развязалась. Было всего два способа завязать трос вокруг тумбы, но Том выбрал тот, который не годился.
— А теперь что делать? — спрашивал Том.
— Встань на него, — был ответ.
Когда наступило время обеда, собрались все, кроме Тома. Он все еще стоял на тросе, наброшенном на тумбу. Лес посмеивался над ним, заверив, что уже можно с него сойти. Том сделал шаг в сторону, трос отскочил, Лес едва успел его поймать.
— Это самый неприятный момент, который мне пришлось испытать, — сказал Том за обедом. Он был настолько удручен, что ничего не стал есть, кроме картофельного пюре.
С помощью канатов на борт подняли бочонки. Вся операция прошла без запинки. «Маргарет Туэйтс» подошла на помощь, когда мы еще стояли в проливе. Оказалось, что капитан не совсем правильно понял наше сообщение. Он решил, что в телеграмме что-то напутано и затонула не лодка, а «Шиэруотер».
В этих местах моряки редко выражают свои чувства открыто, поэтому, должно быть, Валлаби было особенно приятно услышать жидкие аплодисменты с «Маргарет Туэйтс», когда вечером ему удалось вывести свое судно из узкого пролива.
На следующий день Лес приказал соорудить плот из сорока пустых четырехгаллоновых баллонов, связав их вместе, и переправил таким образом «виллис» отца на «Маргарет Туэйтс». С «Маргарет Туэйтс» мы взяли лодку, и она, словно челнок, сновала между двумя судами, перевозя охотников и их снаряжение.
День стоял чудесный, солнечный. Сезон охоты окончился, и у всех было отличное настроение: денежные расчеты с командой завершены.
