Кэтрин Бу - В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая

Ознакомительная версия.

Калу регулярно незаконным образом пробирался в помещения, где размещались кейтеринговые службы разных авиакомпаний. Там он обследовал мусорные баки и забирал все пригодное для переработки. Официально содержимым баков занималась частная фирма по сбору отходов, но мальчишка проследил за графиком ее рейсов и успевал стащить все самое ценное до прибытия машины. В ночь перед плановым вывозом мусора он перелезал через заборы с колючей проволокой и таким образом получал доступ к своим «сокровищам». Ему удавалось добыть использованные поддоны из фольги, в которых поставляли на борт лайнеров свои блюда компании Chef Air, Taj Catering, Oberoi Flight Services, Skygourmet. По его свидетельству, подступы к контейнерам фирмы Oberoi были особенно мудрено защищены от посягательств, как настоящие сейфы.

Но настал день, когда Калу вычислили местные полицейские. Его поймали раз, потом еще и еще. И тут один из констеблей предложил подростку сделку. Он может забирать себе металлолом и фольгу, но в обмен за предоставленную свободу действий должен снабжать полицию информацией о перемещениях наркодилеров. Уличная шпана располагала обычно такими сведениями, и Калу мог их тайно собирать и передавать своим «покровителям» в участке.

Кокаиновый магнат Ганеш Анна, который всегда ходил в белом костюме, давно вел успешную торговлю в кварталах вокруг аэропорта. Дважды в неделю он посылал своих курьеров в другие трущобные районы за очередной партией товара. Курьерами-распространителями были в основном жители Аннавади, молодые ребята, чуть старше двадцати. Ганеш Анна регулярно платил полиции, чтобы ему не мешали работать, но стражи порядка не желали довольствоваться выделяемой им долей. За достоверную информацию о кокаиновом трафике они готовы были закрыть глаза на мелкие рейды по мусорным бакам, которые совершал Калу. Парень носил клочок бумаги с мобильными телефонами полицейских в кармане рыже-коричневых камуфляжных брюк с большим количеством карманов и заклепок. Они не подошли Мирчи, а потому достались маленькому вору.

Калу одинаково боялся и полиции, и Ганеша Анны. Он понимал, что находится между двух огней. Ему все время вспоминался фильм «Клятва любви», в котором юный хулиган из трущоб тоже попал в ловушку и от отчаяния решил отравиться. Но тут на помощь явилась великолепная Мадхури Дикшит[86] и спасла героя от гибели. Калу регулярно пикировался с девушками, приходившими к колонке за водой, и хорошо знал всех их. Они с Сунилом понимали: маловероятно, что в трущобах вдруг появится некая новая и прекрасная дива типа Мадхури, которая поможет ему выбраться из того тупика, в котором он оказался. Чем ждать такого чуда, лучше было подобру-поздорову убраться из Мумбаи. Тем более, что отец Калу, не питавший особо теплых чувств к сыну, все же предлагал тому переехать к нему.

Отец и старший брат мальчика были опытными слесарями-водопроводчиками и кочевали по разным городам в поисках заказов. Но у них была собственная хижина в одном из трущобных районов недалеко от Мумбаи. Этот район расположился на склоне холма, так что дома практически висели в воздухе. Калу часто со слезами вспоминал, каким чужим и лишним он чувствовал себя в отцовском доме. Потом он перебрался в Аннавади, где ему было лучше, хотя здесь приходилось спать под открытым небом.

– Мое детство кончилось в одночасье, когда умерла мать, – сказал он как-то Сунилу. – Отец и брат никогда меня не понимали.

Но лучше уж вернуться к непонимающим тебя родственникам, чем жить в постоянном страхе, что тебя прикончит либо полиция, либо наркодилеры. Отец и брат как раз собирались подрядиться на строительство какого-то объекта в гористой местности неподалеку от Карджата, что в двух часах от Аннавади. Калу с детства знал слесарное дело, и на строительстве должна была найтись работа и для него.

Сунилу было жаль, что его друг уезжает. Без него в Аннавади станет совсем тоскливо. Кто теперь будет артистично вращать бедрами, изображая сцены из «Ом Шанти Ом»? Даже за сменой причесок Калу было интересно наблюдать: они менялись в соответствии с его кинопредпочтениями. Недавно он отрастил волосы до плеч, как у безумного парня-студента, которого играл Салман Хан в старой ленте «Все отдаю тебе».

У воров, вроде Калу, статус в социальной иерархии трущобных жителей был выше, чем у мусорщиков. С уходом Калу Сунила будут более уверенно относить именно к последней категории. Принадлежащие к ней люди настолько всеми презираемы, что ни один прохожий, если что случится, не протянет тебе руку помощи и бросит тебя умирать одного на дороге.

За несколько дней до своего ухода Калу сказал Сунилу:

– Мое настоящее имя Дипак Рай. Но никому его не сообщай. А еще знай, что мое божество – Ганпати[87].

Он считал, что и Сунил должен поклоняться этому слоноголовому богу, устранителю любых препятствий. Для того чтобы убедить его в этом, Калу даже повел маленького мусорщика в дальнее паломничество в храм Сиддхивинаяк, расположенный в центре Мумбаи примерно в пятнадцати километрах от Аннавади.

Вопрос, каким святым и божествам поклоняться, очень волновал многих уличных мальчишек. Некоторые говорили, что Саи Баба[88] помогает быстрее, чем толстый Ганпати. Другие утверждали, что если Шива откроет свой третий глаз, то сможет испепелить их обоих. Мать Сунила умерла слишком рано и не успела научить сына, каким богам поклоняться. А сам он не мог решить, кто из них наиболее могущественный, а потому колебался в выборе покровителя. Так или иначе, опыт наблюдения за ребятами из Аннавади позволил ему сделать важный вывод: тот факт, что мальчик поклоняется богам, вовсе не означает, что боги в ответ будут печься о нем.

Как-то днем мать Абдула пришла в колонию Донгри. Она насквозь промокла под дождем; под глазами у нее залегли темные круги. Абдул вышел из барака. Он был мрачен. Голова его была опущена; перед собой он катил, как мяч, упругий комок грязи. Зеруниза приехала, чтобы забрать его домой. Судья решил, что этот парень вряд ли сбежит до слушаний в особом суде, разбирающем дела с участием несовершеннолетних. Поэтому его отпустили, но со строгим условием: он должен отмечаться в Донгри каждый понедельник, среду и пятницу, чтобы служители Фемиды были уверены, что обвиняемый не скрылся.

Абдул прошел вслед за матерью по длинному зловонному холлу, в котором теснилось множество детей, пересек внутренний двор и вышел на улицу. Дождь почти кончился, и сквозь облака просвечивало бледное солнце, стоявшее уже совсем низко над горизонтом.

Ознакомительная версия.