— Да, ты молодец!.. Настоящий индеец!.. И ты любишь свою красавицу реку!.. Обрати внимание на гору, расположенную в конце этой реки… Тут начинаются ее истоки…
— Сьерра-Парима, я знаю… Вот пороги, через которые мы часто переваливали с отцом..
— Да… это порог Сальваху.
— А потом есть пик…
— Пик Лессепса… но смотри не ошибись… Мы на наших пирогах так далеко не поднимались.
— Нет… не так далеко.
— Зачем вы задаете все эти вопросы Гомо, Хелло?.. — спросила Жанна.
— Я хочу знать точно о течении Торриды. Может быть, Гомо сможет дать мне нужные указания…
Молодая девушка бросила на Жака Хелло вопросительный взгляд, который заставил его опустить голову.
— Теперь, Гомо, — сказал он, — вот место, где мы оставили наши пироги… вот лес, где была хижина твоего отца… вот устье Торриды…
— Тут… Тут… — ответил молодой индеец, указывая пальцем по карте.
— Да, тут, Гомо! Будь же внимателен!.. Я провожу теперь направление реки в сторону Сэнта-Жуаны. Если я сделаю ошибку, останови меня, Жак Хелло стал двигать пальцем по карте проведя кривую на северо-восток, обогнув сначала, на протяжении пятидесяти километров, основание Сьерра-Паримы. В этом пункте он сделал карандашом крест и сказал:
— Здесь должна находиться миссия?
— Да… здесь…
— И Рио-Торрида вытекает около нее?
— Да… как это обозначено.
— Но не вытекает ли она еще выше?
— Конечно, выше, мы несколько раз поднимались там по реке.
— Значит, Санта-Жуана находится на левом берегу?
— На левом.
— И, значит, нужно будет перейти реку, так как мы находимся на правом берегу?
— Да… Это очень легко.
— Как?..
— Есть… выше… проход по скалам… когда стоит низкая вода… брод, называемый бродом Фраскаэс.
— Ты знаешь этот брод?
— Да. Мы будем там до полудня.
Ответы молодого индейца относительно этого брода были очень точны, так как он сам переходил его.
Его утверждение должно было сильно обеспокоить Жака Хелло. Если брод Фраскаэс позволял маленькому отряду перейти на левый берег Торриды, то он позволял также и квивасам перебраться на правый берег. Таким образом, Жак Хелло и его спутники не были прикрыты рекой до самой миссии.
Положение ухудшалось. Тем не менее оно не давало все же основания возвращаться назад, где возможность нападения оставалась та же. В Санта-Жуане положение маленького отряда было безопаснее… Необходимо было поэтому в 24 часа достигнуть миссии.
— Ты говоришь, — в последний раз спросил Жак Хелло, — что мы можем дойти до брода Фраскаэс еще до полудня?
— Да… если мы отправимся немедленно.
Расстояние, отделявшее лагерь от брода, равнялось 12 километрам. И так как решено было ускорить шаг в надежде достигнуть цели к полуночи, то было очень важно перейти брод до первого привала.
Дали сигнал к отправлению. Все было уже готово. Мешки находились за плечами гребцов, одеяла были скатаны за спинами путешественников, гербарий ботаника висел на ремне сбоку у Германа Патерна, оружие было приведено в готовность.
— Вы думаете, Хелло, что можно дойти до Санта-Жуаны в десять часов? — спросил сержант Мартьяль.
— Надеюсь, если вы не пожалеете своих ног; они успеют потом отдохнуть.
— Я вас не задержу, Хелло! Но будет ли в силах он… Жан?..
— Ваш племянник, сержант Мартьяль? — воскликнул Герман Патерн. — Полноте!.. Он обгонит нас всех. Видно, что он прошел хорошую школу… Вы дали ему солдатские ноги, а шаг у него гимнастический!
До сих пор Гомо, по-видимому, не знал, какая родственная связь — фиктивная связь — соединяла сына полковника Кермора с сержантом Мартьялем.
Поэтому, посмотрев на последнего, он спросил:
— Вы его дядюшка?
— Немножко… мальчик!
— Значит, брат его отца?
— Да, его брат, именно поэтому Жан — мой племянник. Ты понимаешь?
Мальчик наклонил голову в знак того, что он понял.
Погода стояла пасмурная. Подгоняемые юго-восточным ветром тучи неслись низко, угрожая дождем. За их серым пологом исчезла вершина Сьерр а-Паримы, а к югу сквозь деревья едва виднелась вершина пика Монуар.
Жак Хелло бросил беспокойный взгляд в ту сторону, откуда дул ветер. Если бы разразился столь обычный в южных саваннах ливень, движение прекратилось и было бы трудно достичь Санта-Жуаны в назначенный срок.
Маленький отряд двинулся в путь по той же тропинке, между Рио-Торридой и опушкой непроходимого леса. Шли в таком же порядке, как и накануне. Вальдес и Жак Хелло шли впереди отряда. Оба они в последний раз оглядели противоположный берег. Он был безлюден. Безлюдной казалась и раскинувшаяся влево чаща леса. Ни одного живого существа, если не считать шумно порхающих птиц, пение которых перемешивалось с криками ревунов, встречавших восход солнца.
Все были полны надежды дойти до миссии в ближайшую ночь. Этого можно было достичь лишь усиленной ходьбой с короткой остановкой на завтрак. Приходилось, таким образом, ускорить шаг, и никто не жаловался на это. Под облачным небом температура стояла умеренная. Это было счастливое обстоятельство, так как берег не был защищен ни одним деревом.
Время от времени Жак Хелло, которого пожирало беспокойство, оборачивался и спрашивал:
— Мы не слишком скоро для вас идем, мой дорогой Жан?
— Нет, Хелло, нет, — отвечала ему девушка. — Не беспокойтесь ни обо мне, ни о моем друге Гомо, у которого ноги молодого оленя.
— Жан, — сказал Гомо, — если бы нужно было, я мог бы сегодня же вечером быть в Санта-Жуане…
— Какой же ты скороход! — воскликнул Герман Патерн, который не отличался быстротой шага и иногда отставал.
Жак Хелло относился к нему без всякого снисхождения. Он звал его, понукал, окрикивал:
— Послушай, Герман!.. Ты отстаешь!..
Патерн отвечал:
— Нам всего осталось идти час!
— Откуда ты знаешь?
И так как Герман Патерн действительно не знал, то ему оставалось только повиноваться.
На мгновение Жаку Хелло пришли в голову последние слова молодого индейца: «Сегодня вечером я мог бы быть в Санта-Жуане».
Значит, через шесть-семь часов Гомо был бы уже в Санта-Жуане. Не следовало ли воспользоваться этим благоприятным обстоятельством?
Жак Хелло сообщил Вальдесу ответ мальчика.
— Да… через шесть или семь часов, — сказал он, — отец Эсперанте был бы предупрежден, что наш маленький отряд направляется в Санта-Жуану, и послал бы, конечно, нам подкрепление… Он сам бы пошел нам навстречу…
— В самом деле, — ответил Вальдес. — Но отпустить мальчика — значило бы лишиться проводника, а мне кажется, что он нужен нам, так как знает местность…
— Вы правы, Вальдес! Гомо нам необходим, в особенности для перехода брода Фраскаэс…
— Мы будем там в полдень. А раз мы перейдем брод, тогда посмотрим…
— Да, посмотрим, Вальдес!.. Может быть, опасность именно у этого брода…
А может быть, Жаку Хелло и его товарищам угрожала и более близкая опасность? Разве Жиро, обнаружив расположенный на правом берегу Торриды лагерь, не мог подняться по левому берегу с шайкой Альфаниза? И так как квивасы имели преимущество в несколько часов, то не перешли ли они уже брод Фраскаэс? И не спускаются ли теперь по правому берегу, где они должны встретиться с маленьким отрядом? Это предположение было очень вероятным.
Однако в девять часов Вальдес, отходивший на несколько сот шагов в сторону, сообщил, что путь свободен. Что касается другого берега, то ничто не указывало на присутствие на нем квивасов.
Жаку Хелло пришла тогда в голову мысль сделать привал здесь, и он спросил Гомо:
— На каком расстоянии от брода мы находимся?
— В двух часах пути, — ответил молодой индеец, который умел определять расстояние лишь по времени.
— Сделаем привал, — скомандовал Жак Хелло, — и позавтракаем поскорее остатками провизии… Бесполезно разводить огонь.
В действительности это значило бы выдать свое присутствие, но этот аргумент Жак Хелло оставил при себе.
— Надо торопиться, друзья мои… надо торопиться! — повторил он. — Привал всего на четверть часа!
