В 1600 году в царствование королевы Елизаветы в благословенной стране Аравиарта, среди населения в двести миллионов жителей, почти половина которой исповедовала индуисскую религию, основалась достопочтенная компания, известная под чисто английским названием «Old John Company» («Компания старого Джона»).
В начале это было простое «купеческое товарищество для торговли в Ост-Индии», во главе которой стоял герцог Коумберлендский.
Могущество Португалии, достигшее в одно время сильного преобладания в Индии, в данную эпоху начинало уже ослабевать. Пользуясь этим обстоятельством, англичане сделали первую попытку учредить политическое и военное управление в Бенгальском округе, столица которого, Калькутта, должна была сделаться центром нового правительства.
Первым делом провинция была занята 39-м полком королевской армии, присланным из Англии. Вот почему на знамени этого полка и теперь можно прочесть девиз: «Tremus in Indiis».
Почти одновременно в той же стране под покровительством Кольбера была основана французская колония. Цели ее были одинаковы с целями лондонских купцов. Понятно, при этом соперничестве должны были сталкиваться их интересы. В результате потянулась долгая борьба с поочередным колебанием неудач и успехов, прославивших имена Дюплэ, Ла-Бурдоннэ и Лэлли-Толлендаля. В заключение французы, подавленные численным превосходством соперника, принуждены были покинуть Карнатик, составляющий ту часть полуострова, в которую входит значительный участок восточной границы Индии.
Вытеснив конкурентов, не опасаясь уже ничего ни со стороны Португалии, ни со стороны Франции, лорд Клай приступил тогда к упрочению владычества над завоеванной Бенгалией, генерал-губернатором которой был назначен лорд Гастингс. Искусная и последовательная администрация приступила к многочисленным реформам. Между тем с этого же момента могущественной ост-индской компании был нанесен прямой удар по ее самым дорогим интересам. Несколько лет спустя, в 1784 году, Питт назначил правительственных чиновников. Последствием этого были: потеря для компании монополии торговли с Индией в 1813 году и потеря монополии торговли с Китаем в 1833 году.
Несмотря на то, что Англия взяла перевес над иностранными ассоциациями на полуострове, она беспрерывно должна была вести тяжелую войну то против прежних владельцев территории, то против новых азиатских завоевателей этого богатого края.
При лорде Корнвалисе в 1784 г. война с Типо-Саибом, убитым 4 мая 1799 года, при последнем штурме Серингапатама, происходившем под предводительством генерала Гарисса. Война с магаратами, народом высшей расы, пользовавшимся большим могуществом в XVIII столетии, и война с пиндарисами, оказавшими отчаянное сопротивление. Далее война с гуркасами Непала, отважными горцами, которые должны были показать себя верными союзниками англичан в момент опасного испытания 1857 года. Наконец, война с Бирмой в 1823–1824 годах.
В 1838 году англичане были непосредственно или косвенно владыками обширной части территории. При лорде Вильяме Бентинке начинается уже новая административная фаза.
Со времени преобразования военных сил Индии в армии обозначились два вполне независимых друг от друга континента: европейский и туземный. Первый образовал королевскую армию, составленную из кавалерийских полков, пехотных батальонов и пехотных батальонов, находившихся на службе ост-индской компании. Из второго пополнялась туземная армия, состоявшая из регулярных пехотных и кавалерийских батальонов с туземным строевым персоналом под начальством английских офицеров. К этому следует упомянуть артиллерию, персонал которой принадлежал компании и набирался из европейцев, за исключением нескольких батарей.
Какова же численность этих «полков» и «батальонов»?
Действительный комплект батальона полагался в 1100 человек для бенгальской армии и от 800 до 900 штыков для армий бомбейской и мадрасской. В кавалерии, в обеих армиях, по положению в каждом полку должно было находиться по шестисот сабель. В общей сложности, согласно чрезвычайно точному исчислению, сделанному Вальбезеном в замечательном сочинении его «Новые этюды об англичанах и Индии», можно определить численность туземных войск «в двести тысяч человек и в сорок пять тысяч европейских войск во всех трех округах».
Сипаи хотя и составляли отдельный регулярный корпус, находившийся под начальством английских офицеров, не прочь были стряхнуть с себя тяжелое иго европейской дисциплины, возложенное на них завоевателями.
Уже в 1806 году, и очень может быть даже по подстрекательству сына Типо-Саиба, гарнизон туземной мадрасской армии, расположенный в Веллуру, вырезав главный караул 69-го полка королевской армии, сжег казармы, умертвил офицеров с их семействами и расстрелял даже больных солдат, найденных в госпитале. Что же дало повод к этому бунту или по крайней мере какой явной причиной был он вызван? Его приписывали вопросу об усах, прическе и серьгах, но более глубокой причиной была ненависть покоренных к завоевателю.
Эта первая вспышка была, впрочем, быстро подавлена вызванными из Аскота королевскими войсками.
Предлог большого восстания был того же рода, как и в первом случае; пустяк послужил поводом к движению 1857 года — движению уже несравненно более грозному, чем предыдущий эпизод, и которое могло даже повести к уничтожению английского владычества в Индии, примкни к нему туземные войска бомбейского и мадрасского округов.
Но необходимо отметить, что мятеж не был национальным движением, индусское население, как городское, так и сельское, им не интересовалось.
Кроме того, движение это ограничилось районом полунезависимых областей Центральной Индии, северозападными провинциями и королевством Ауд. Пенджаб остался верен англичанам со своим полком из трех эскадронов индийцев. Оставались верными завоевателю также сикхи — представители низшей касты, в особенности отличившиеся при осаде Дели; гуркасы, приведенные непальским раджой в количестве двенадцати тысяч человек под стены осаждаемого Лакнау, верны остались военному долгу или, употребляя выражение индийских туземцев, «верны соли» магараджи Гвалиора и Патиала, раджи Рампура и рани (правительница) Бхопала.
В начале мятежа англо-индийскую администрацию возглавлял генералгубернатор лорд Канниг. Думаю, что этот государственный человек заблуждался относительно значения этого движения. Звезда Соединенного королевства уже несколько лет заметно меркла на индусском небосклоне.
В 1848 году отступление от Кабула уменьшило авторитет европейских завоевателей. Положение английской армии в Крымской кампании во многих отношениях тоже вредило ее военной репутации. Таким образом, сипаи, точно знавшие о ходе событий на берегу Черного моря, задумали восстание туземных войск. Нужна была одна искра, чтобы окончательно воспламенить умы, предварительно подготовленные к возмущению песнями и предсказаниями бардов, браминов и «мульвисов».
Удобный случай представился в 1857 году, когда в силу необходимости, созданной внешними условиями, Англии пришлось сократить контингент королевской армии в Индии. В начале этого года Нана Сахиб, иначе называемый набобом ДандуПаном, живший около Канпура, отправился в Дели и затем в Лакнау, по всей вероятности, с целью подстрекательства к мятежу, давно уже зревшему втайне.
Действительно, вскоре после поездки Сахиба обнаружились первые признаки восстания.
Английское правительство только что ввело в туземную армию употребление карабина системы Энфильда, требующего смазывания патронов жиром. В один прекрасный день внезапно распространился слух, что этот жир коровий — в одних местах или свиной — в других. И такие патроны были в туземной армии, где одни солдаты принадлежат к мусульманской религии, другие — к индусской.
Надо заметить, что в стране, где население отказывается от употребления мыла на том основании, что в его состав может входить жир животного, признаваемого одними священным, а другими — нечистым, введение патронов, смазанных этим самым веществом, патронов, которые, кроме того, необходимо разрывать зубами, должно было неминуемо вызвать неудовольствие. Правительство частью уступило предъявленным ему требованиям, но, как оно ни изменяло систему употребления карабина, как ни уверяло, что жир двух названных животных не входит в изготовление патронов, ему не удалось ни убедить, ни успокоить никого в армии сипаев.
