Имеретинские роты, занимавшие Кизилтапу. быстро оправились от неожиданности нападения и встретили турок ружейным огнем и штыками. Наступившая на них колонна дрогнула и попятилась назад; но в это время имеретинцы были обданы градом пуль с фланга. Другие батальоны турок успели уже взобраться на те части горы, которые или вовсе не были заняты, или слабо оборонялись только передовой цепью. Имеретинцам ничего не оставалось более, как с честью отступать, отбиваясь от наседавшего со всех сторон неприятеля. Отстреливаясь, теряя массу людей, шаг за шагом отошли они на восточный склон горы и остановились у ее подошвы. Интересен при этом эпизод со знаменем. Знаменщик был убит; за ним последовательно выбыли из строя еще несколько человек, подхватывавших эту святыню полка; наконец, молодому, тщедушному солдатику удалось благополучно вынести знамя из линии жесточайшего огня. Не теряя ни минуты, турки послали на Кизилтапу столько батальонов, сколько она могла вместить.
Ружейная стрельба, внезапно раздававшаяся на Кизил- тале, взбудоражила башкадыкларский лагерь. Сразу нельзя было разобрать, в чем дело; многие думали, что турецкая кавалерия прорвала наши аванпосты, чтоб возбудить тревогу; но ружейные залпы слышались чаще и чаще; наконец, к ним присоединились и пушечные выстрелы. Ясно было, что на Кизилтапе что-то неблагополучно.
Командир имеретинцев выдвинул вперед остальные два быстро собравшиеся батальона своего полка в ожидании приказания (в сороковой дивизии полки имеют по три батальона, по пяти рот в каждом; в кавказских же полках имеется по четыре батальона из четырех рот); но приказание не приходило. На свой страх имеретинцы двинулись по направлению выстрелов на выручку своего батальона, занимавшего Кизилтапу. Они надеялись, что распоряжение относительно того, что им делать, настигнет их на дороге; но они не получили его даже и в то время, когда подошли на ружейный выстрел к горе. Тут уж вполне очевидно стало, что турки заняли Кизилтапу. Чтоб разведать, что сталось с их батальоном, часть имеретинцев выдвинулась еще ближе и, наконец, вошла в связь с остатками его, спустившимися, как сказано, на восточную сторону Кизилтапы.
Точно также по направлению выстрелов, двинулись к Кизилтапе и два батальона владикавказцев. На дороге догнал их полковник Романович, посланный из Кюрюк-Дара еще накануне, чтоб принять начальство над частями, которым предписано было занять и охранять Кизилтапу. Поручение, возложенное на полковника Романовича, кончилось, однако, прежде, чем началось: гора, которую ему приказано было охранять, находилась уже в руках неприятеля. Полковнику Романовичу оставалось теперь только попробовать отбить ее у турок. С этой целью он предположил постепенно штурмовать гору, начиная с более доступной, менее высокой ее части, заняв которую перейти на среднюю, а потом уже выбить турок с самой высокой, западной возвышенности Кизилтапы. План полковника Романовича одобрен был подъехавшим в это время к владикавказцам начальником штаба башкадыкларского отряда, полковником Маламой. Объяснив батальонным командирам цель и план предположенного движения, полковник Романович двинул батальоны Владикавказского полка вперед, обстреливая засевшего на горе неприятеля и обходя ее с восточной стороны. В то же время выехавшая на позицию батарея подполковника Мусхелова стала забрасывать турок гранатами с фронта. Подойдя к первой возвышенности, владикавказцы смело полезли на штурм и выбили турок. Прежде всех достигла их 16-я рота, а впереди нее первый бросился на занятые турками завалы офицер Абраменко. После этой удачи владикавказцы утвердились на восточной части Кизилтапы и, чтоб подготовить штурм средней возвышенности, стали обстреливать ее с только что занятого гребня.
В то время, как все это происходило на левом нашем фланге, в центре, по направленно к Суботану, также завязался бой. Вместе с тем, принимались меры к содействию баш- кадыкларскому отряду в попытке его снова завладеть Кизил-тапой. С этой целью отряд генерала Комарова направился к западной стороне ее, имея ввиду отрезать засевших на горе турок от их главных сил или, по крайней мере, воспрепятствовать подходу подкреплений. Тифлисскому гренадерскому полку приказано было пойти на помощь владикавказцам и имеретинцам. Наконец, генералу Девелю, бывшему уже за Арпачаем, у Кизилкилиссы, послано было уведомление о сделанном турками нападении, с предложением возвратиться на наш левый фланг, если только это не будет противно полученным им непосредственно от великого князя главнокомандующего приказаниям.
Колонна генерала Комарова, имея в виду обойти Кизилтапу и засевших на ней турок с западной стороны, направилась к оврагу и протекающей в нем небольшой речонке Мавряк-чай, между селениями Кильверон и Суботан. Здесь начальник колонны г-н Комаров был вскоре ранен: пуля попала в грудь, но, по счастью, ударилась в образок и, скользнув по нему, разрезала неглубоко грудь между ребер.
Заступивши его место, полковник Турчин послал приглашение бывшей на правом его фланге 2-й гренадерской бригаде оказать содействие колонне генерала Комарова; при этом полковник Турчин особенно просил о присылке батареи. Вторая гренадерская бригада находилась, однако, в это время не в таком положении, чтоб подавать помощь другим. Тифлисский полк направлен был, как сказано, на левый фланг к башкадыкларскому отряду; оставшийся же Мингрельский полк имел уже жаркое дело с турецкими колоннами у Суботана; в то же время показались свежие турецкие войска, спускавшиеся от Большой Ягны и еще дальше густые колонны неприятеля двигались по направлению от горы Малая Ягны. Нашему правому флангу угрожала опасность. Мингрельцы вынуждены были завернуть свой правый фланг назад. При них оставалась только одна батарея: тем не менее половина ее отправлена была в распоряжение полковника Турчина.
Тифлисцы, между тем, подошедши к Кизилтапе и узнав, что владикавказцы уже заняли восточную ее оконечность, выдвинули один свой батальон прямо на главную возвышенность, а другим сменили владикавказцев. Они: готовились уже предпринять общий штурм Кизилтапы, как получено было приказание приостановиться. Причиной, вызвавшей это приказание, было обходное движение турок против нашего правого фланга, предпринятое в значительно превосходных силах. Опасность, очевидно, была очень велика, потому что отдано было приказание снять кюрюкдарский лагерь и отступить обозам в вагенбург, устроенный несколько верст позади, на укрепленной возвышенности: все же свободные войска двинуты на правый фланг, в том числе одна гренадерская бригада (Эриванский и Грузинский полки) и два полка 40-й пехотной дивизии.
