Кэтрин Бу - В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая

Ознакомительная версия.

Все ждали, что в 2008 году праздник пройдет несравнимо лучше, тем более, что за его подготовку взялась сама Айша. Она знала, насколько значимы эти девять дней для девушек, поэтому решила постараться – пригласить «живую» музыку, ди-джея с мощными усилителями, соорудить большой навес, чтобы поместить туда статую богини Дурги, развесить цветные лампочки над майданом, где будут проходить танцы. Руководители Шив сены и их соперники из партии Индийского национального конгресса дали денег на всю эту роскошь. Приближались выборы, и нужно было привлечь голоса избирателей из трущобных районов, поэтому политики и проявили такую щедрость.

Обитателей Аннавади надо было повеселить и приободрить. Ведь рецессия, начавшаяся на Западе, уже добралась и до Индии. Если раньше доходы беднейших слоев населения страны росли вслед за мировым рынком, то теперь, согласно той же логике, глобальный спад привел к снижению уровня жизни самых обездоленных индийцев. Цены на утилизируемый мусор упали. Количество рабочих мест на строительстве сокращалось, так как многие проекты, приостановленные на период дождей, так и остались замороженными. Поток иностранных инвестиций почти иссяк. А инфляция тем временем набирала обороты. Цены на продукты взлетели отчасти еще и из-за засухи и неурожая в Видарбхе[97] и других сельскохозяйственных районах штата.

Политики отреагировали на эту ситуацию так, как издавна было принято в Мумбаи: отправили к беднякам ди-джеев и зажгли иллюминацию. В дни праздника трущобы сияли такими же яркими красками, как и фешенебельные кварталы с их элегантными высотными зданиями. А музыка гремела здесь в десять раз громче, чем в других районах города. Мина с особым нетерпением ждала приезда музыкантов и включения огней. Это ведь ее последний Навратри в городе. В следующем году должно было произойти то, чего она так боялась: ее отправят в далекую деревню в штате Тамилнад, чтобы выдать там замуж за просватанного с детства жениха.

Когда-то Мина гордилась тем, что она – первая девочка, родившаяся в Аннавади. Но теперь, когда она готовилась покинуть Мумбаи, то с горечью думала, что за свои пятнадцать лет мало что повидала и почти ничему не научилась в большом городе. Целыми днями она занималась домашним хозяйством. При этом все, что она с таким рвением отмывала, вскоре снова становилось грязным. Почему именно ее все винили в этом? Почему мать так ругала ее за то, что она теряет по два часа в день, стоя в очереди к едва работающей колонке? Все остальные хозяйки ежедневно точно так же подолгу ждут воды.

По телевидению только и твердили о том, что сейчас в Индии открывается множество новых возможностей для женщин. Героиней любимого тамильского сериала Мины была одинокая самостоятельная девушка, работающая в офисе. А в ее любимом рекламном ролике апельсинового напитка «Миринда» южноиндийская кинозвезда по имени Асин обещала всем безудержное веселье и капельку безумия.

Где найти эту новую Индию с ее современными, эмансипированными, бросающими вызов всем условностям женщинами, Мина не знала. Может, Манджу когда-нибудь доведется увидеть все это, когда та получит диплом об окончании колледжа. Но и в этом Мина была не уверена, ведь она никогда не встречала женщин с высшим образованием и не представляла себе, как складывается их жизнь. Так или иначе, после сериалов и рекламы «Миринды» ей казалось, что она ведет крайне примитивное существование. Никакой свободы, сплошное принуждение – постоянное домашнее насилие, вынужденное замужество. Когда же она наконец сможет сама что-то решать?

Недавно в нее влюбился парень. Не ее жених, а другой. В любом сериале эта история стала бы гвоздем сюжета. Но в строго регламентированной и контролируемой родственниками жизни Мины это было всего лишь эпизодом, правда, приятным. Молодой человек, друг ее старшего брата, жил в соседнем трущобном квартале и работал на фабрике. Он собирался вскоре покинуть родину и отправиться в одну из стран Персидского залива, где ему предложили работу уборщика. Только так он мог заработать достаточно денег, чтобы жениться и прокормить супругу и будущих детей. Однажды вечером, придя в гости в дом Мины, он незаметно передал ей бумажку со своим номером телефона. Следующим вечером она потихоньку выскользнула за дверь, добежала до телефона-автомата и позвонила своему поклоннику. Вот так тайком они разговаривали раз шесть или семь. Из этих бесед Мина и узнала, что на заработки он едет ради нее, потому что именно ее он видит в роли своей будущей жены.

Их флирт зашел слишком далеко. Она решила, что надо внести ясность и дать достойный скромной и послушной девушки ответ.

– Если любишь меня – люби, – сказала она молодому человеку. – Я ничего не имею против и даже рада этому. Но ты должен понимать, что меня выдадут замуж за другого, поэтому между нами возможна только дружба.

Такое проявление здравого смысла порадовало Манджу. Она знала, что ее подруга очень честна, прямолинейна, и если бы она завела тайную интрижку с парнем, родные быстро бы ее раскусили. Братья и так несколько раз ловили ее у телефона-автомата, и каждый раз ей за это сильно доставалось.

– Но ведь ты месяц назад говорила, что тебе понравился твой суженый из деревни, – сказала как-то Манджу.

Мине действительно был симпатичен ее жених, который звонил каждое воскресенье. Он даже сам мыл за собой тарелку после ужина! Неслыханное чудо, поражавшее и его невесту, и Манджу. Ведь он мог запросто приказать сестре, чтобы она убрала за ним. Дело было не в нем, а в том, что девочка не была готова выйти замуж в пятнадцать лет.

Отец Мины с восторгом описывал ей будущую семейную идиллию:

– Достаточно вам один раз остаться вдвоем, и ты забудешь все свои сомнения!

Отец Манджу смотрел на ситуацию более трезво и цинично:

– Жизнь в семье не бывает счастливой. Ты счастлив только пока предвкушаешь брак.

Но Мина не испытывала никакой эйфории от ожидания замужества. Каково ей будет в новой роли? Что, придется так же, как и сейчас, выполнять все домашние обязанности? А что, если взрослая жизнь в браке окажется такой же беспросветной и однообразной, как ее детство?

Для Мины, как и для Манджу, вхождение в сельскую семью было равноценно путешествию во времени, возвращению в прошлое. В родной деревне Айши жили люди, принадлежащие касте кунби. Далитов, к которым относилась Мина, они сторонились, как прокаженных. Они считались грязными, неприкасаемыми, должны были селиться компактно в специально отведенных для них пригородах. Далита в доме кунби терпели только тогда, когда нанимали его убирать мусор или чистить сточные канавы. Если такой человек нечаянно прикоснется к чашке хозяев, ее придется выкинуть. Сельчане с подобными предрассудками с ужасом бы посмотрели на то, как Мина и Манджу сидят, прислонившись друг к дружке. А то, что девушки по очереди пользовались одним и тем же небесно-голубым сари, повергло бы их в шок.

Ознакомительная версия.