Куры, единственное одомашненное животное, известное древним жителям острова Пасхи, могли быть завезены только с Маркизских островов, так как на Мангареве их не было. Домашняя птица была окружена здесь большей заботой, чем в какой-либо другой части Полинезии. Куры стали символом богатства; на торжествах их раздавали в виде праздничного подарка. Чтобы защитить кур от воров, строили каменные птичники, куда их загоняли по ночам. Вхрд задвигался грудой камней, и шум падающих булыжников служил для хозяина сигналом тревоги. Чтобы увеличить яйценоскость, в птичники клали черепа, покрытые резьбой, которые якобы вселяли в кур чудесную силу Маке-маке.
Хотя, как известно, между курицей и черной морской ласточкой существует большая разница, однако обе эти птицы приносят яйца. Черные морские ласточки («ману тара») в большом количестве прилетают для кладки яиц в июле или в августе на три скалистых острова, из которых только Моту-нуи доступен для пловцов. Островки расположены у юго-западной оконечности, образуемой вулканом Рано-као. Из охоты за яйцами ласточек развился обычай ежегодного состязания за право получения первого яйца в сезоне. Рядовые воины («мата тао») господствующего племени выступали как слуги знатных участников соревнования, членам же побежденных племен не разрешалось принимать в нем участия. Отобранные для участия в соревновании слуги переплывали на Моту-нуи, где, сидя в пещерах, ждали прилета птиц. Знатные воины со своими семьями собирались на губе Рано-као, откуда наблюдали за перелетом птиц. Для защиты от ветра строились каменные дома в деревне Оронго (Место слушания). Прислушиваясь к перелету птиц и ожидая возгласа удачливого слуги, нашедшего первое яйцо, участники состязания развлекались пением и пиршествами, а также вырезали на находящихся неподалеку скалах фигуры с птичьими головами и человеческими телами, изображавшие Макемаке, бога домашней и морской птицы. Со временем это ежегодное соревнование обросло ритуальными церемониями и стало важнейшим общественным событием в жизни обитателей острова. Удачливый слуга прыгал на скалистый мыс, откуда через разделявшее острова водное пространство слышался возглас, обращенный к хозяину: «Брей голову. Яйцо твое!».
Наблюдатель в пещере под Оронго, так называемый хака-ронго-ману (слушающий птицу), передавал весть ожидающим. Счастливому хозяину присваивалось имя тангата-ману (человек-птица). После того как ему вручалось яйцо, народ провожал тангата-ману на Матавери, где в честь него устраивался пир. Затем тангата-ману уединялся на год в дома на Рано-рараку. Подробности об обязанностях и привилегиях тангата-ману до нас не дошли, известно только, что его весьма почитали и кормили за общий счет до следующего ежегодного состязания. Порядок чередования людей-птиц запоминался и передавался от поколения к поколению, как родословная царей. Культ птицы нигде в Полинезии больше не встречается; очевидно, он развился на этом острове в связи с местными особенностями. Большое значение курицы как единственного домашнего животного, ежегодный прилет черной морской ласточки для кладки яиц на ближний островок, удачное расположение деревни Оронго с ее покрытыми резьбой скалами, с которых виден прилет ласточек, — все это, естественно, привело к развитию культа птиц, который отмечается только на острове Пасхи.
На этом острове мало плодородной земли и нет лесов из высоких деревьев, которые дали бы материал для постройки домов и лодок. Каркас жилищ делался обычно из тонких согнутых шестов, в связи с чем строения были очень узки, низки и длинны. Чтобы не потерять лишнего дюйма, шесты не врывали в землю, а устанавливали в отверстиях, выдолбленных в подставках из каменных глыб. Эти каменные подставки с выдолбленными отверстиями, как и культ птиц, являются местной особенностью острова Пасхи и вызваны недостатком строевого леса.
Остров Пасхи находится в 1500 милях от Мангаревы в 1100 милях от острова Питкэрн и в 2030 милях от Южной Америки. Максимальная длина острова доходит до 13 миль, а площадь его составляет 67 кв. миль. Это вулканический остров с сухой, бесплодной почвой. Рек здесь нет, дожди выпадают редко. На острове несколько потухших вулканов; один из них, Рано Арои, достигает высоты 1600 футов.
Первым европейцем, увидевшим остров в пасхальное воскресенье 1722 г., был голландский мореплаватель Роггевеен. В то время на нем жили люди полинезийского происхождения, говорившие на полинезийском языке. Позже европейские мореплаватели, включая Гонсалеса и Кука, останавливались на острове Пасхи и завезли сюда болезни, которые производили страшное опустошение среди населения всех Тихоокеанских островов. В 1862 г. перуанцы увезли в рабство большое число жителей острова Пасхи. Из 100 человек, оставшихся и отосланных обратно по представлению британского и французского правительств, 85 умерло от оспы в море, а 15 вернулись домой и разнесли болезнь по всему острову; от оспы погибли тысячи коренных жителей острова. По скромному подсчету, до сношения с европейцами численность населения составляла 3000–4000 человек. Пятнадцать лет спустя после первого опустошения, произведенного работорговцами, население сократилось до 111 человек, среди которых было только 26 женщин. Перепись 1934 г. определила общую численность жителей острова в 456 человек.
В 1870 г. на острове поселился французский авантюрист Дютру-Борнье; он повел себя так, что католический миссионер и его паства сбежали на Мангареву[62]. Уехали бы и другие жители, но шхуна была переполнена до пределов. Оставшиеся на острове расправились, наконец, с тираном, как он того заслуживал. Изгнанные жители вернулись на родину после смерти Борнье, однако трудно предположить, чтобы многие из 111 человек, оставшихся в живых, смогли сохранить и передать знания древней истории своим потомкам. Нигде в Полинезии туземное население не подвергалось такому жестокому обращению и такому разлагающему воздействию, как на острове Пасхи. Неудивительно, что местная культура была так сильно разрушена и записи, произведенные со слов оставшихся в живых, дают самые скудные во всей обитаемой Полинезии материалы. К несчастью, ранние миссионеры, поселившиеся на острове Пасхи, также не проявили никакой любознательности и не заставили своих учеников записать историю, легенды и обычаи острова[63].
Ранние европейские путешественники, коллекционируя раз личные диковинки, описывали часто не только то, что видели, но и то, чего не видели. Беренс, сопровождавший Роггевеена, утверждал, например, будто местные жители были такими великанами, что матросы могли не сгибаясь пройти между их ног. Он якобы видел даже здесь гончарные изделия, хотя известно, что на острове не было глины. Томсон, казначей с американского корабля «Могикан», описал предметы материальной культуры» которые ему удалось видеть в 1886 г., однако уже и тогда было слишком поздно собирать достоверные сведения о древних нравах и обычаях. В 1914 г. Раутледж произвела обследование острова Пасхи; собранные ею сведения об изваяниях, каменоломнях и платформах очень ценны. Позднее остров Пасхи посетил Макмиллан Браун, возбудивший интерес многих ученых своей теорией затонувшего архипелага. В 1934 г. остров посетила франко-бельгийская экспедиция; член этой экспедиции доктор Метро обрабатывал полевой материал, сотрудничая с музеем Бишопа. Мы с ним часто беседовали по этому поводу, и значительная часть сведений, заключающихся в настоящей главе, почерпнута из его рукописи, которая будет издана музеем Бишопа[64].
