Между тем погода как будто стала проясняться, и у Фергюссона появилась было надежда на то, что с прекращением дождя могут наступить перемены в воздушных течениях.
Вдруг замечание Джо вернуло его к печальной действительности.
– Ну вот, – проговорил тот, – дождь опять усилился, и на этот раз. судя по приближающейся туче, это уж будет настоящий потоп.
– Как? Опять надвигается туча? – воскликнул доктор.
– Да еще какая! – отозвался Кеннеди.
– Могу сказать, что подобной тучи я в жизни не видывал, – прибавил Джо, – края ее как-то вытянуты, словно по шнуру.
– А я уж было встревожился, – сказал Фергюссон, откладывая в сторону зрительную трубу, – это совсем не дождевая туча.
– Что же это такое? – удивился Джо.
– Это туча, но туча саранчи.
– Саранчи! – воскликнул Джо.
– Да, это миллиарды саранчи, как смерч, проносящиеся над краем. И горе ему, если она здесь сядет, – все подвергнется опустошению.
– Хотелось бы мне на это посмотреть! – заявил Джо.
– Погоди, мой милый, минут через десять туча нас догонит, и ты увидишь все это собственными глазами.
Фергюссон был прав: темная плотная туча в несколько миль длиной уже приближалась с оглушительным шумом, бросая на землю огромную тень; это была несметная орда саранчи. Шагах в ста от «Виктории» вся эта масса опустилась на цветущий ярко-зеленый край. Через каких-нибудь четверть часа саранча поднялась и понеслась дальше, а аэронавты успели еще увидеть издали совершенно голые кусты, деревья и словно скошенные луга. Можно было подумать, что внезапно наступившая зима сковала землю и сделала ее бесплодной.
– Ну, что ты скажешь, Джо? – обратился к нему Фергюссон.
– Что я скажу, мистер Самуэль? Что это очень любопытно и вместе с тем очень естественно.
– Пострашнее ливня и даже града, – заметил Кеннеди.
– От саранчи нет никакого спасения, – сказал Фергюссон. – Бывали случаи, когда жители зажигали леса и даже хлебные поля, чтобы остановить движение этих насекомых, но тут первые ряды бросались в огонь, тушили собой пожар, а затем вся масса саранчи непреодолимо двигалась вперед. Хорошо еще, что в этих странах жители вознаграждают себя за такое опустошение тем, что ловят эту самую саранчу в большом количестве и с удовольствием поедают ее.
– Это, должно быть, те же креветки, но только крылатые. Жаль, что мне не удалось попробовать их: надо все знать, – промолвил Джо.
К вечеру внизу стали проноситься более топкие места, леса сменились отдельными группами деревьев, по берегам Нигера можно было различить табачные плантации и болота, поросшие густой травой. Вскоре на большом острове показался город Дженнэ с двумя башнями глиняной мечети; от миллионов ласточкиных гнезд, облепивших городскую стену, исходило ужасное зловоние. Между домами здесь и там возвышались вершины баобабов, мимоз и финиковых пальм. Хотя была уже ночь, но в городе царило ббльшое оживление. Дженнэ – бойкий торговый центр. Он снабжает всем необходимым Тимбукту. Лодки по Нигеру и караваны по тенистым дорогам перевозят туда все изделия местной промышленности.
– Если б это не затягивало нашего путешествия, – сказал доктор, – я попытался бы спуститься в этот город. Здесь, наверно, нашелся бы не один араб, бывавший и во Франции и в Англии, которого, быть может, и не удивил бы наш способ передвижения. Но остановиться здесь было бы, пожалуй, не очень благоразумно.
– Так отложим это до нашей следующей экскурсии, – смеясь, предложил Джо.
– К тому же, друзья мои, – добавил доктор, – если я только не ошибаюсь, ветер имеет наклонность дуть с востока, а такого случая упускать не надо.
Тут Фергюссон выбросил из корзины несколько ненужных предметов, пустые бутылки и ящик от мяса, и благодаря этому ему удалось поднять «Викторию» в зону, более благоприятствующую его планам. В четыре часа утра первые лучи солнца осветили столицу Бамбара – Сегу. Ее легко узнать: она в сущности состоит из четырех отдельных городов. Своеобразный отпечаток придают ей также мавританские мечети и непрерывное движение паромов, развозящих жителей по различным кварталам. Но аэронавты не имели времени рассматривать эту столицу, и сами не были замечены. Они быстро и прямо мчались на северо-запад, и опасения доктора мало-помалу рассеялись.
– Еще два дня полета с такой скоростью по тому же направлению – и мы будем на реке Сенегал, – объявил он своим товарищам.
– И в дружеской стране? – спросил охотник.
– Не совсем; но, видишь ли, в крайнем случае, если бы наша «Виктория» вдруг сплоховала, мы оттуда могли бы уже пешком добраться до французских владений. Но будем надеяться, что она еще продержится несколько сотен миль; это избавило бы нас от усталости, страхов, опасностей, и мы спокойно добрались бы до западного побережья.
– И это будет конец нашему путешествию! – воскликнул Джо. – Но знаете, что я вам скажу? Если бы не желание рассказать людям обо всем, нами виденном, я предпочел бы никогда не спускаться на землю. А как вы думаете, мистер Самуэль, поверят ли нашим рассказам?
– Как знать, милый мой Джо! Во всяком случае, трудно спорить против фактов: тысячи людей видели, как мы вылетели с одного побережья Африки, и тысячи увидят, как мы прилетим на другое побережье.
– А при таких данных, мне кажется, трудно будет утверждать, что мы не перелетели, через Африку, – отозвался Кеннеди.
– Ах, мистер Самуэль! – с тяжким вздохом проговорил Джо. – Не один раз еще я пожалею о своих камнях из чистого золота! Вот что придало бы вес и правдоподобность нашим рассказам! Только начни я раздавать по грамму золота на слушателя, воображаю, какая толпа собралась бы слушать меня и, пожалуй, восхищаться мной!
Приближение к реке Сенегал. – «Виктория» продолжает уменьшаться в объеме. – Необходимость облегчать ее. – Марабут Эль-Хаджи. – Паскаль, Венсан, Ламбер. – Соперник Магомета. – Труднопреодолимые горы. – Ружья Кеннеди. – Маневр Джо. – Стоянка над лесом.27 мая к девяти часам утра местность начала менять свой вид. На покатой равнине стали появляться холмы, указывающие на близость гор. Предстояло перелететь через горную цепь, отделявшую бассейн Нигера от бассейна Сенегала и служившую водоразделом между реками, текущими к Гвинейскому заливу и Зеленому мысу.
Вся эта часть Африки до Сенегала считалась очень опасной. Фергюссон знал это из рассказов своих предшественников – исследователей; здесь в стране негров они вынесли бесчисленные лишения и подвергались бесчисленным опасностям. Многие из спутников Мунго Парка погибли в этих местах из-за вреднейшего климата. Поэтому Фергюссон твердо решил не спускаться в этом негостеприимном крае.
