- Мистер Деклер, а что это вы делаете? - спросил он.
- Это будет лист, читающий мысли других людей, - честно ответил я. Потом смахнул рукой с листа воображаемые микроскопические кусочки бумаги и убрал оба листа на шкаф.
- Что это у тебя? – в свою очередь спросил я.
- Это - мой костюм, - ответил Генрих и поспешил разъяснить. – Нет, это не я. Это сшила китаянка, а свой я закончу, может быть, завтра. Если этой тетке все понравится.
- Ну-ка, давай посмотрим!
Генрих развернул сверток и, как заправский портной, стал мне показывать сшитый костюм. Внешне он был почти такой же, как и мой, только меньшего размера.
- Вот здесь, видите мистер Деклер, есть запас. Если я вырасту, то штаны можно будет сделать длиннее. Такой же запас есть на поясе. Только не подумайте, я не собираюсь толстеть.
Такой подход мне понравился. Молодец портниха.
- Ну, а как тебе вообще китайцы? – решил поинтересоваться я.
- Ничего так, только говорят, как будто мяукают, - ответил Генрих.
- Что есть, то есть, - согласился я. - Ну, а как люди?
- Как-то не очень, - ответил мальчишка.
- То есть американцы лучше? – решил выяснить я.
- Конечно, мистер Деклер, - поддержал меня Генрих.
- То есть китайцы – плохие, а американцы – хорошие?
- Ну, конечно, мистер Деклер!
- Тогда возьми вот этот доллар, - я достал из кармана серебряный доллар и протянул его Генриху. До ужина оставалось еще полчаса и было время для беседы.
- И вот этот доллар у тебя хочет отнять американец-бандит, из тех, что скрываются в горах Сакраменто. Помнишь, ты мне рассказывал?
- Да, мистер Деклер. Их там целая банда. Они…
- Подожди, - прервал его я. – Так вот, американец-бандит хочет отнять у тебя доллар, а китаец тебя защищает.
Генрих молчал. Наверное, представлял в голове эту картину.
- Так скажи мне, Генрих, кто - хороший, а кто – плохой?
- Конечно, бандит – плохой, а китаец – хороший!
- Но это совершенно невозможно! – деланно удивился я. – Ты только что до этого сказал, что американцы – хорошие. Значит и этот бандит хороший. Ведь он американец!
Генрих задумался.
- Я понял, - сказал Генрих. – Надо по делам судить. Мне мама что-то такое читала из Библии. Но у вас, как-то попроще получилось.
- Да, - усмехнулся я и протянул руку за долларом. – С долларом в руках каждый становится более сообразительным.
«Так, ставлю себе плюсик. Вечерняя воспитательная беседа с личным составом проведена».
- Костюм твой очень кстати, - перешел на другую тему я. – Завтра с утра вместе пойдем на зарядку.
- Здорово! – воскликнул Генрих. – Вы будете учить меня драться?
- И это тоже, - не стал уточнять я. – Что будешь есть на ужин?
Я вызвал стюарда, заказал Генриху ужин, а сам отправился в капитанский салон.
Вечер в капитанском салоне прошел без новостей, мирно и спокойно. Элизабет продолжала держаться отстраненно. С Терезой я перекинулся парой вежливых фраз. Обменялся взглядами с пастором и подбодрил его, как мне показалось, улыбкой. Лейтенант бросал на меня недобрые взгляды, но я их полностью игнорировал. Единственной новостью стало, что желающих, поставить на успех или неудачу пастора, стало больше. В банк уже набралось 150 долларов, причем, как и раньше, большинство ставило на то, что пастор не сможет найти того, кто украл часы.
(Первая часть романа «На 127-й странице» подходит к своему завершению. Продолжение, также бесплатно, можно читать на Автор.Тудей)
Сцена 61
Утро, на мой взгляд, лучшее время на корабле. Ветер - свеж, а на палубе - пустынно. Тем утром мы выбрались с Генрихом на зарядку. В своих китайских костюмах. Большой китаец и китайчонок-подросток. Но, как я уже сказал, смеяться над нами было почти некому. Невдалеке занимался своими гирями силач Аллар Менье, а подальше, у трубы, на шезлонге дремал его менеджер, Дэниел Картер. «Вот же дотошный человек!» - подумал я. – «Сам не занимается, но все равно поднялся в такую рань, чтобы составить компанию своему подопечному». Дальнейшие события показали, что мистер Картер появился здесь не только для этого.
Я и Генрих немного помахали руками и ногами для разминки. Причем, Генрих не имел никакого представления о физкультуре и любые упражнения, будь то вращение головой или тем более вращение тазом, вызывали у него смех. С горем пополам разминку мы сделали. И я стал учить его самому главному, как когда-то учили меня самого: «Главное – не отступай. Рано или поздно твое отступление превратится в бегство. Если ушел в сторону, то это, можно сказать, ничья. Чтобы получить преимущество, надо уйти в сторону и вперед». Так мы и упражнялись. Я делал прямой удар рукой, а Генрих старался увернуться, сделав шаг в сторону и вперед. Потом менялись. Он наносил удары, а я уворачивался. Надо сказать, что к этой части упражнений Генрих относился со всей серьезностью. Никаких смешков с его стороны не было.
