Жюль Верн - Миссис Бреникен

Но почему Джейн не смела быть откровенной до конца, почему ей приходилось о чем-то умалчивать? Порой, когда она наблюдала взаимную, материнскую и сыновнюю, любовь между Долли и Годфри, которая каждую минуту проявлялась во взгляде, жесте, сказанном слове, ей казалось, что тайна вот-вот сорвется у нее с языка… Но тотчас она вспоминала угрозы Лена Баркера и, страшась погубить юного матроса, делала вид, будто почти безразлична к нему, и миссис Бреникен с горечью замечала это.

Легко представить, что почувствовала Джейн, когда Долли однажды ей сказала:

— Ты должна меня понять, дорогая: столь поразительное сходство и чувства, испытываемые мной, наводят на мысль, что малышке Уоту удалось избежать смерти, но ни мистер Уильям Эндрю, ни мои друзья так и не узнали об этом… Вдруг Годфри и впрямь наш сын, мой и Джона? Но нет! Бедный ребенок лежит теперь на кладбище в Сан-Диего!

— Да! Именно туда мы отнесли его, дорогая Долли,— ответила Джейн.— Там его могилка… вся в цветах!

— Раз Господь забрал мое дитя,— воскликнула миссис Бреникен,— пусть он отдаст мне его отца, пусть он вернет мне Джона!

Пятнадцатого октября, в шесть часов вечера, оставив позади гору Хамфрис, караван остановился на берегу Палмер-Крик, одном из истоков реки Финк. Питающийся, как и большинство рек в этих районах, исключительно дождевой водой, крик уже почти пересох, и перейти его не составило никакого труда, так же как тремя днями позже Хью-Крик, расположенный в тридцати милях севернее.

В этом же направлении по-прежнему, словно нити Ариадны, тянулись в воздухе провода трансавстралийской телеграфной линии, ведущие от станции к станции. То тут, то там попадались небольшие поселения, реже фермы, на которых Том Марикс за хорошую плату покупал свежее мясо. Годфри и Зак Френ занимались сбором сведений. Не доводилось ли местным жителям слышать о белом человеке, находящемся в плену у инда, на севере или западе? Не проходили ли в недавнее время по этим отдаленным областям путешественники? Повсюду отрицательные ответы. Ничто не наводило на след капитана Джона. Значит, нужно поскорее добраться до Алис-Спрингс, а до него оставалось по меньшей мере двадцать четыре мили.

После Хью-Крик продвигаться стало труднее, средняя скорость, с которой караван шел до того дня, заметно снизилась, поскольку местность сделалась очень гористой; узкие ущелья, прорезывающие отроги хребта Уотерхаус, сменялись труднодоступными оврагами. Впереди каравана ехали Том Марикс и Годфри, они искали наиболее удобные проходы. Пешие, всадники и даже запряженные лошадьми коляски двигались без особого труда — тут не было поводов для тревог, а вот тяжело груженные фургоны волы тащили с неимоверными усилиями. Главное было избежать аварий, таких, как поломка колеса или оси, что потребовало бы длительного ремонта или вовсе привело бы к утрате повозки.

Утром девятнадцатого октября караван вступил в край, где телеграфная линия не могла быть проложена напрямик. Рельеф местности вынудил строителей отклонить ее к западу — в этом же направлении Том Марикс повел и экспедицию.

Между тем местность не только отличалась изрезанным рельефом, не дававшим возможности каравану двигаться скоро и размеренно, но и вновь стала очень лесистой. То и дело приходилось огибать бригалоу-скрэб — непроходимые заросли кустарников, в которых преобладала плодовитая акация. По берегам ручьев купами росли казуарины[261], сбросившие листву, словно зимний ветер истрепал их ветви.

У входов в ущелья стояли горлянки, формой ствола напоминающие бутылку. Австралийцы называют это растение «бутылочным деревом»; подобно эвкалипту, корни которого, добравшись до колодца, выпивают из него всю воду, горлянка высасывает влагу из почвы, и ее пористая древесина настолько пропитывается ею, что содержащийся в дереве крахмал может служить пищей для скота.

В зарослях скрэба в больших количествах водятся сумчатые, среди них встречаются и валлаби, бегающие столь быстро, что подчас аборигены, чтобы поймать этих кенгуру, вынуждены поджигать траву, загоняя их таким образом в огненное кольцо. Местами встречалось много крысиных и гигантских кенгуру. На последних белые охотятся исключительно ради удовольствия, поскольку нужно быть негром, причем австралийским, чтобы употреблять в пищу такое жесткое мясо. Тому Мариксу и Годфри удалось сразить пулей лишь две или три пары этих животных, бегающих с той же быстротою, с какой лошадь скачет галопом. Надо сказать, что из хвостов гигантских кенгуру можно приготовить великолепный суп, который всем придется по вкусу во время вечерней трапезы.

В ту ночь лагерь подвергся набегу крыс. Такие крысы встречаются только в Австралии в пору миграции грызунов[262]. Невозможно было спать без риска быть съеденным, и весь лагерь бодрствовал.

Миссис Бреникен и ее спутники снялись с места на следующий день, двадцать второго октября, проклиная мерзких тварей. На закате солнца караван достиг последних отрогов хребта Макдоннелл. Теперь путешествие продлится в несравненно более благоприятных условиях. Еще миль сорок — и первый этап похода закончится на станции Алис-Спрингс.

Двадцать третьего экспедиции пришлось идти по бескрайним, местами холмистым равнинам. Купы деревьев кое-где нарушали однообразный пейзаж. Фургоны легко катились по узкой дороге, проложенной вдоль телеграфных столбов и связывающей удаленные друг от друга станции. Конечно, трудно поверить в то, что аборигены бережно относятся к линии, мало охраняемой в пустынных краях. На высказанные по этому поводу опасения Том Марикс ответил так: «Кочевники, которых, как я уже говорил, наш инженер наказал электрическим током, убеждены, что в этих проводах обитает гром, и остерегаются дотрагиваться до них. Они даже считают, что концы проводов привязаны к солнцу и луне, и оба этих шара рухнут на них, если кто-нибудь решится потянуть за провода».

В одиннадцать часов, как обычно, остановились на большой дневной привал. Караван разместился на опушке эвкалиптовой рощи. Листва деревьев, свисающая, точно хрустальные подвески на люстре, почти не давала тени. Неподалеку протекал ручей или, скорее, слабый ручеек, вода которого едва покрывала устилавшие русло камни. Противоположный берег, образуя обрывистый выступ, уходящий на несколько миль на запад и на восток, закрывал вид на равнину. Далеко позади все еще были видны контуры хребта Макдоннелл.

Чтобы переждать самое знойное время дня, устроили дневной привал, продолжавшийся, по обыкновению, до двух часов. Палаток не ставили, костров не разжигали, животные кормились в упряжи. Холодное мясо и консервы составляли обед участников экспедиции.