Более тесной, общей семьей будут жить люди на Земле, но сами они не будут жить так скученно, как в былые, наша времена.
Еще дальше пойдут архитекторы, градостроители, в наши дни воздвигающие просторные, светлые кварталы зданий, разделенных не каменными колодцами дворов прошлого, а широкими зелеными скверами. В дни, когда воздух станет всеобщей трассой движения, когда каждый человек сможет подниматься на вертолетике и быстро пролететь от места работы до дому, дом его отодвинется от скопления зданий и людей, скроется в тени листвы по берегам рек, на опушках, на пригорках, откуда открывается радующий душу вид. Сотрется физическая грань между городом и деревней. Горожанин, по роду работы своей, по укладу жизни и потребностям, станет соседом жителя села, будет жить на природе, близкий к ней, взлелеянный ею, убереженный от старения, напоенный силой земли.
И вместе с переселившимся на природу человеком пойдут вслед за ним ближе к лесам и лугам заводские цехи, выйдут они за пределы старых фабричных заборов и проходных, раскинутся пятнышками индустрии меж зеленеющих полей, на которых сниматься будут сказочные для наших дней урожаи. Разбросанные цехи заводов свяжутся в узел дорогами по земле, воде и воздуху.
Городские центры останутся не как скопище жилищ, а как центры культуры, охватывающие огромные районы расселения людей будущего, способных быстро слетаться всякий раз, как нужно им быть вместе, чтобы посмотреть спектакль, послушать музыку, обсудить проблемы, направить исследования, выбрать достойных исполнителей их воли.
Обсуждать они будут грандиозные проблемы. Они дерзостно возьмутся за осуществление величественных проектов, переделают моря и материки, навечно победят былой энергетический голод прошлого. Их атомный век будет не просто использование ничтожной доли энергии вещества, освобождающейся при известном нам расщеплении атома, — нет, ими будет постигнута самая сокровенная тайна вещества — секрет полного перехода материи в энергию. Быть может, далеко вперед пройдут они по пути, намеченному сегодня, откроют обнаруженный уже нами мир антивещества, во всем похожего на наше, но зеркально противоположного по электрическому заряду. Мы уже знаем, что при соприкосновении атомов вещества и антивещества остается в колоссальном количестве одна только энергия. Когда будет людьми будущего решен вопрос о полном переходе материи топлива в энергию, станет реально возможен не только обычный для их времени, близкий уже и нам, их предшественникам, космический полет на Луну, Венеру или Марс, станет возможен межзвездный перелет со скоростью, близкой к скорости света.
И Человек будущего достигнет иных солнечных систем. Наши ученые подсчитали, что во Вселенной их великое множество. Такое великое множество, что чисто математически можно показать, что вероятны тысячи планет, где условия для развития жизни подобны нашим и где должен был развиться разум у существ, быть может, похожих на нас.
И утоляя светлую свою жажду знания, полетит Человек будущего к иным звездам, расстояния до которых исчисляются световыми годами, полетит, чтобы пробыть в полете десятилетия своей жизни.
И, верю, вернется из звездного перелета будущий наш Человек, очень похожий на лучших наших летчиков-героев, вернется па Землю и…
И тут властно скажется закон природы, известный в наше время, как парадокс Эйнштейна; для человека, летевшего десяток лет почти со скоростью света, время протекало совсем не так, как на оставленной им Земле, — и чем быстрее летел наш будущий Человек, тем медленнее текло его время, и когда спустя десяток лет, проведенных им в ракете, вернется он на Землю, то застанет на ней новые поколения, прожившие после его современников тысячелетия, застанет людей еще более отдаленного для нас времени, людей еще дальше ушедших вперед в будущее.
Поднимем же тост за будущее, вечное, отдаленное или близкое, но всегда прекрасное и лишь скрытое таинственной шторой времени, которую пробивает наша вера в грядущее, в светлый день коммунизма, на заре которого мы живем!
Поднимем тост за будущее, которого достойны многие простые и скромные люди полярных или целинных просторов, мира заводов и лабораторий, люди замечательного нашего сегодняшнего дня!
Поднимем тост за будущее, когда ступит на неведомую планету чужого звездного мира Гость из Космоса, Человек Земли!
Арктика — Москва 1947–1957 гг.
Научные данные и гипотезы, рассказанные астрономом, были предметом обсуждения на заседании Астрономического общества 20 февраля 1948 года в Москве. Спор в печати продолжается до сих пор.
Возможна ли жизнь на других планетах?
Да, возможна. Впервые мысль о множественности населенных миров была высказана в средние века Джордано Бруно. Мракобесы сожгли за это ученого на костре в Риме 17 февраля 1600 года на площади Цветов.
Материалистическое понимание Вселенной утверждает зарождение и развитие жизни на других планетах, всюду, где условия благоприятствовали этому.
Условиями существования известных нам форм жизни в первую очередь служат: температура не выше +100 °C и не ниже —100 °C; наличие углерода, входящего основной составной частью в строение живых организмов; наличие кислорода, основного участника жизненных, энергетических реакций живых органов; наличие воды и, наконец, отсутствие в атмосфере планеты ядовитых газов.
Все эти условия могут быть соблюдены лишь в исключительных случаях, если искать их во Вселенной среди бесчисленных звезд и возможных планетных систем. Но именно эта бесчисленность звезд и их возможных планет чрезмерно повышает вероятность существования всех этих условий в тысячах, а быть может и миллионах точек Вселенной.
Особенно интересны нам наши соседи — планеты нашей Солнечной системы, на которых с достаточной точностью могут быть нами установлены условия, существующие на их поверхности.
Из всех планет Солнечной системы из числа носителей жизни сразу должны быть исключены планеты-гиганты: Сатурн, Юпитер, Уран и Нептун. Они скованы вечным льдом и окружены ядовитыми атмосферами. На самом удаленном от солнца Плутоне — вечная ночь и нестерпимая стужа, на самом близком к солнцу Меркурии — нет воздуха. Одна его сторона, обращенная всегда к солнцу, раскалена, другая погружена в вечную тьму и космический холод.
Наиболее благоприятны для зарождения жизни три планеты: Земля, Венера и Марс.
Температурные условия на всех трех планетах не выходят за пределы тех, при которых жизнь возможна. Венера и Марс, как и Земля имеют атмосферу.
