Ханс Майбаум - Сирия - перекресток путей народовм

Упадок культуры арабских государств сопровождался экономическим. Турецкий язык все больше вытеснял из общественной жизни арабский, хотя религии это не касалось. Повседневную жизнь определяли турецкие обычаи, испытавшие на себе влияние персидских и византийских традиций. Наука была втиснута в схоластические рамки. Всякое духовное и политическое движение, не поддерживавшее турецкие власти, жестоко подавлялось. Саван покрыл Сирию — и это в то время, когда Европа переживала годы бурного развития производительных сил.

История оставила самые разнообразные следы в судьбах народов и не в последнюю очередь в их… меню. Турист, приехавший в Болгарию, считает кебаб типично болгарским блюдом. Это баранина, мелко нарубленная и нанизанная в виде колбаски на шампур, как шашлык, щедро приправленная чесноком и другими пряностями и зажаренная на углях. Тот, кто побывает в Югославии, может встретить это острое кушанье в югославском ресторане, но здесь оно называется кебабшиши. Однако еще больше он будет поражен, обнаружив это блюдо в арабских странах, где его едят, запивая араком, — анисовой водкой. (Арабы уверяют, подмигивая при этом, что Мухаммед не считал арак алкогольным напитком.)

Ответ на вопрос, в чем причина столь широкого в территориальном смысле распространения этого кушанья, дает встреча с Турцией. Там оно тоже считается типично национальным. Следы общности многовековой истории большинства областей Юго-Восточной Европы и Ближнего Востока бесчисленны, и по сей день их можно обнаружить не только в еде и одежде, но и в строительном искусстве.

Дворец Азема в Дамаске — одно из наиболее впечатляющих светских сооружений периода турецкого господства, где счастливо сочетались турецкие и арабские элементы строительного искусства. Он, подобно окну, позволяет заглянуть в прошлое. Как этого требует исламская традиция, снаружи дворец кажется простым и скромным. Серая, высокая, без украшений глиняная стена окружает большую — размером в 5500 квадратных метров — площадь в центре Старого города, поблизости от мечети Омейядов. Но едва посетитель войдет в ворота, как перед его взором открывается мир роскоши, изобилия, красоты. Большой внутренний двор, выложенный мраморными плитами, украшают заботливо ухоженные цветочные клумбы и цитрусовые деревья, дарящие благословенную тень. Фонтаны дают прохладу и летом. С трех сторон двор окружен крытой колоннадой, откуда двери ведут в многочисленные помещения дворца.

Дворец возведен наместником турецкого султана Асад-пашой аль-Аземом в XVIII пеке. Для его постройки были скуплены или просто реквизированы драгоценности из домов местного населения. Кто увидит дворец, тог поймет, что должность наместника была весьма выгодной; не удивительно поэтому, что в Дамаске за 180 лет сменилось 130 наместников.

В соответствии с исламскими понятиями, дворец строго разделен на две части: официальную (саламлик), где губернатор решал служебные дела и принимал посетителей (разрешалось входить только мужчинам), и харамлик — часть, которая была предназначена для семьи и личной сферы общения. Сирийская служба охраны памятников древностей превратила этот дворец в национальный музей и музей народного искусства. Чтобы посетители могли наглядно представить себе нравы и обычаи прошлого, им показывают некоторые сцены из повседневной жизни минувших столетий, изображенные посредством восковых фигур.

Экскурсия по музею интересна и поучительна и для местных жителей, и для иностранцев. На низком мягком диване, гордый и недоступный, восседает паша, на голове у него красная феска и шарф; на почтительном расстоянии в ожидании приказов расположились визири и писари. Они находятся в великолепном помещении со стенами, выложенными мрамором, с высокими, в два этажа, потолками. Даже летом в комнате царит приятная прохлада. На консолях в многочисленных нишах — дорогие вещи из фаянса, прекрасные изделия из стекла и фарфора. В другом помещении можно увидеть женщин, наряжающих невесту к свадьбе. Инкрустированная мебель — удивительная работа сирийских столяров, которые и сегодня хранят традиции своего искусства. В различных залах показывают умение ремесленники: горшечники, вязальщики ковров, стеклодувы, ткачи, золотых дел мастера, граверы. Несколько фигур демонстрируют национальную одежду сирийских крестьян. Особое восхищение вызывают бани дворца. Поражает уже само обилие купальных помещений. Для различных температур имеются разные отделения; рядом расположены залы для массажа и отдыха.

Дворец Азема стал музеем несколько десятков лет назад. Естественно, организаторы его не ставили перед собой задачу, да и не имели возможности запечатлеть реальную картину жизни общества того времени. Поражают не восковые фигуры, а то, как музей приукрашивает и прославляет положение и порядки, существовавшие в те далекие времена. Вот эмир, он по-отечески строго и в то же время добродушно смотрит на вас; рядом с ним сидят такие прилежные, такие честные советники; а вот его веселые дочери в обществе хорошо воспитанных подруг; тут трудолюбивые и жизнерадостные служанки; а там прилежные и довольные крестьяне. Замученного, страдающего и борющегося народа во дворце Азема не увидишь. Абсолютно отсутствует какое бы то ни было свидетельство страданий народа, который давал возможность эмиру жить в роскоши. Ни одного признака, напоминающего о потоках крови, пролитой властями по приказу султана, чтобы сохранить власть над страной.

В борьбе против турецкого засилья эмиру Фахр ад-Дину в начале XVII века удалось освободить значительную часть Центральной Сирии. Но в 1635 году эмир был взят в плен, а затем казнен в Стамбуле (так стал именоваться Константинополь после захвата его турками).

В начале XIX века османское господство над Востоком было основательно поколеблено Египтом. Хотя мамлюки в XIII веке распространили здесь свою власть и, как мы видели, успешно боролись против монгольского нашествия и крестоносцев, в начале XVI века они тоже вынуждены были признать османский суверенитет. Но султан находился далеко, и мамлюки продолжали почти неограниченно господствовать как феодальная каста. Османские наместники опирались на них, осуществляя политику подавления и эксплуатации Египта. Когда наконец в начале XIX века вспыхнуло широкое народное восстание против угнетателей, оно в равной степени было направлено как против турецких наместников, так и против мамлюкских беев. Вожди народного движения поставили наместником Мухаммеда Али, албанского военачальника, примкнувшего к турецкой оккупационной армии и пришедшего с ней в Египет. Это событие положило начало новому периоду в истории Ближнего Востока.