Руководители ранних европейских экспедиций записывали в судовые журналы свои впечатления и после возвращения на родину опубликовывали их. Рассказы этих мореплавателей представляют интерес описаниями того, что они действительно видели, но их толкования туземной культуры неверны. Вслед за исследователями пришли китобои и торговцы; эти неграмотные люди не могли оценить устного творчества людей, которые казались невежественными «дикарями». За китобоями явились миссионеры, слишком озабоченные внедрением новой мифологии, чтобы проявить интерес к подробностям мифологии, которую они старались уничтожить.
Гавайцам внушали новые меры оценки, в свете которых древние мифы и предания не имели ни коммерческой, ни культурной ценности. Непрерывность передачи вероучений была нарушена.
Позднее, когда людям вроде Дэвида Мало, Кепелино и Ка-макау поручили записывать местные мифы и предания, они перенесли в гавайскую мифологию христианское учение о сотворении мира и потопе. Самое неудачное толкование туземного фольклора в христианском духе допустил гавайский историк Камакау. В гавайском цикле 30 названий ночей лунного месяца имя бога Кане было присвоено 27-й ночи, считая от новолуния, а ряд из четырех ночей, названных по имени бога Ку, начинался с третьей ночи от новолуния. Гавайцы установили четыре периода табу в каждом месяце, и один из них был периодом табу Ку. Камакау утверждает, что по гавайской мифологии мир был сотворен Кане, который начал работу с 27-й ночи, названной по его имени. Он работал 27, 28, 29, 30, 1 и 2 следующего месяца. За эти 6 дней он закончил сотворение мира и отдохнул на седьмой день, который был третьим днем в месяце или первым днем Ку. Он освятил этот день и объявил его «первой Субботой, великой Субботой бога Ку». Камакау, очевидно, так перестарался, приспосабливая гавайскую космогонию к библейской, что заставил Кане работать в его собственный период табу, который начинался ночью 27-го и кончался только утром 29-го дня. Эбрехем Форнандер, записав эти позднейшие версии, говорит: «Полинезийская легенда о сотворении человека обнаруживает слишком много общего с еврейским преданием, чтобы можно было просто пройти мимо этого». Будучи человеком простодушным, Форнандер связывал полинезийскую цивилизацию с еврейской, возникшей в далекой Азии. Между тем для неверующего исследователя нашего времени ясно, что подобные легенды были местной версией Книги бытия, которую усиленно проповедовали на Гавайях.
Несмотря на то что в гавайской мифологии встречаются противоречия, что в нее позднее вклинилось библейское учение, а в хронологической последовательности богов, героев и предков произошли перемещения, — все же она сохранила некоторые элементы, широко распространенные по всей Полинезии. К ним следует отнести длинные периоды тьмы, сменяющейся светом, упоминание об Уакеа и Папе, как о родителях богов, почитание Кане, Ку, Каналоа и Лоно как главных богов, признание Ки'и первым мужчиной и появление культурных героев Полинезии Мауи, Каха'и и Лака в 16-й эпохе песни «Кумулипо».
Первым поселенцем на Гавайских островах, согласно древней легенде, был Гаваи'и-лоа, который жил ранее на восточном берегу земли Капакапа-уа-а-Кане. Его дедом и отцом были Аниани-ку и Аниани-ка-лани. Я упоминаю эти имена потому, что мы встретимся с ними как с названиями земель в Новой Зеландии, где Гаваи-'и-лоа произносится как Гаваики-роа, что означает Древняя земля. Гаваи'и-лоа и его штурман Макали'и (Плеяды) совершили много рыболовных плаваний на восток, по «Морю, где плавают рыбы». Во время одного из этих длительных путешествий штурман уговорил Гаваи'и-лоа заплыть дальше, чем обычно. Они поплыли, держа курс на Плеяды и Иао-утреннюю звезду (планету Юпитер). Мореплаватели вошли в другое море, называвшееся Многоцветный океан Кане. Доплыв до Темноокрашен-ного моря, они достигли острова, который открыватель земель назвал в свою честь Гавайями. Довольный своим открытием, Гаваи'и-лоа вернулся домой за семьей и свитой и отплыл вторично на Гавайи, где и остался жить в качестве первого поселенца. Современные ученые дают различные толкования этой легенде. Некоторые считают, что плавание Гаваи'и на восток ознаменовалось открытием Гаваи'и — острова в архипелаге Общества. Другие полагают, что земля Капакапа-уа-а-Кане находилась в Индонезии и что Гаваи'и-лоа плыл оттуда на северо-восток через Каролинские острова по Многоцветному океану Кане, усеянному мелями корралловых атоллов и лагун. Миновав Мар-шалловы острова, мореплаватель проплыл 2100 миль по Темно-окрашенному морю до Гавайев. Высказывалось также предположение, что Гаваи'и-лоа жил со своим братом Ки на островах Общества, откуда он отплыл на Гавайи. Дата его поселения отнесена к 450 г. нашей эры и, пока никто не отважился предложить иной даты, мы можем принять ее с оговорками. Достоверным можно считать, что какой-то полинезийский вождь в глубокой древности действительно прибыл на Гавайи со своей свитой, и за неимением лучшего мы можем согласиться с именем Гаваи'и-лоа, хотя оно представляет собой широко распространенное топонимическое название. Не следует доверять легенде, что остров был назван по имени первого поселенца. Более вероятно, что имя его было забыто, а сказители исторических преданий присвоили ему имя по острову, чтобы подкрепить свое утверждение, что этот герой был действительно первым поселенцем.
Когда мы подходим к более позднему периоду прибытия поселенцев с Таити, легенды сменяются преданиями. Исследовательские плавания и заселение, о которых они повествуют, совершались под руководством вождей, ставших прославленными предками гавайских знатных родов. Во всех преданиях отмечается, что до прибытия новых открывателей земель здесь уже жили потомки мореплавателей, прибывших вместе с Гаваи'и-лоа. Их называют народом менехуне (ка пое менехуне). Согласно одному преданию, это были потомки Менехуне, сына Луа-ну'у, который в генеалогиях вождей других островов известен как Руануку.
Вероятно, народ менехуне равномерно расселился по всем Гавайским островам, но мифы и предания особенно тесно связывают его с островом Кауаи. Вполне возможно, что вторгшиеся позднее племена постепенно оттеснили менехуне на Кауаи, последний большой остров на северо-западном конце цепи. Затем менехуне, по-видимому, были вынуждены переселиться на бесплодные и скалистые островки Нихоа и Неккер, о чем свидетельствуют многочисленные террасы, каменные орудия и каменные изваяния. Нихоа, ближайший из двух островков, был известен более поздним гавайским переселенцам в связи с рыболовными экспедициями, а Неккер с его каменными изваяниями в позднейших преданиях уже не упоминается. Стиль террас с приподнятыми площадками и прямыми каменными столбами отражает архитектурное влияние храмов внутренних областей Таити, где эти сооружения также приписываются Древнему народу манахуне. Архитектурное сходство подтверждает теорию о том, что гавайские менехуне приплыли с Таити, а не через Маршалловы острова. Должно быть, первые поселенцы вели жалкое существование на Нихоа и Неккере, где им не хватало воды и растительной пищи. То обстоятельство, что при раскопках не было обнаружено скелетов, говорит о кратковременном пребывании менехуне на этих островах. По морским дорогам они исчезли неизвестно куда.
