Когда все было условленно, Дубенцов пристроил на конце каната поперечную палку и сел на нее. Пахом Степанович привязал его к палке и к канату. Затем, пожав руки таежнику и Анюте, Дубенцов с ловкостью акробата пополз по стволу. Действуя уверенно и неторопливо, он добрался до развилки и смело скользнул вниз. Вот он повис, поправил под собой сиденье и ремень на груди, мельком взглянул на водопад, потом на Анюту и Пахома Степановича.
Канат змеей пополз по березе, и Дубенцов скрылся за острыми выступами обрыва.
Спускал его Пахом Степанович. Анюта стояла в стороне и следила за сигналами. Из-под обрыва в реку полетела гнилушка. Анюта подняла руку и испуганными глазами посмотрела на Пахома Степановича. Тот придержал канат. На воду упала маленькая палка. Девушка немедленно передала и этот сигнал. Канат тяжело пополз вверх и остановился.
Тем временем Дубенцов, чуть-чуть покачиваясь, висел над водопадом против кварцевой жилы, выбирая удобное положение, чтобы приступить к исследованию. Водопад бушевал под ним метрах в двадцати. Геолог посмотрел вниз, и у него закружилась голова, - пришлось на минуту закрыть глаза. Больше он уже не смотрел туда.
Он начал исследование с верхней жилы. На поверхности светло-серой, полупрозрачной породы не обнаружилось никаких пятен. Дубенцов достал зубило и принялся долбить породу. Куски кварца легко откалывались и осыпались вниз.
Он занимался исследованием жилы больше часа. Исковырял кварц вправо и влево от себя на метр, но ничего не обнаружил. Решил уже сигнализировать о подъеме, как внимание его привлекло темное пятно между кварцем и гранитом. Дубенцов отколол кусок. Ослепительно блеснула солнечно-желтая мозаика. Это было жильное золото. К сожалению, отколотый кусок полетел в водопад. В выбоине Дубенцов разглядел еще желтые вкрапления и начал отбивать их зубилом. Наполнив кусками породы сумку, он дал сигнал о подъеме наверх.
Трудно описать восторг, с каким Анюта и Пахом Степанович встретили геолога. Таежник, всегда спокойный и медлительный, при виде золота сделался непохожим на себя. Дрожащими пальцами схватил он кусок породы и долго смотрел на него. Заметив на себе удивленные взгляды молодых людей, он виновато и смущенно объяснил:
- Старая рана - страсть к золотишку. Ну, теперь зажила, - и он уже равнодушно взглянул на золото.
К фанзе Бельды Пахом Степанович, Дубенцов и Анюта смогли отправиться лишь после полудня. Они порядочно проголодались. По пути Пахом Степанович завернул в один из распадков, где бежал горный ключ.
- Рябчики тут должны быть, - сказал Дубенцову таежник. - Видишь, тут рябина и ольха растут.
Они поднялись вверх по ключу. Впереди шел Пахом Степанович.
Неожиданный громкий треск, послышавшийся впереди, вывел Дубенцова из раздумья. Он поднял голову и увидел, как Пахом Степанович мгновенно вскинул ружье и выстрелил. В следующее мгновение таежник метнулся в чащу и выстрелил вторично.
Дубенцов бросился вслед за таежником. Пахом Степанович стоял в самой чаще над убитым изюбром. Зверь лежал на склоне распадка, запрокинувшись на спину, неестественно подвернув голову с красивыми золотистыми рогами. Тонкие, словно точеные, передние ноги изюбра были согнуты в коленях, задние судорожно вытянулись - пуля таежника достигла его на бегу.
- Ну, каков? - возбужденно Спрашивал Пахом Степанович.
- Откуда же он взялся?
Дубенцов с явным сожалением рассматривал изюбра.
- В тайге, паря, всегда настороже будь, не зевай, - ответил Пахом Степанович. - У зверя острый глаз, а у охотника он должен быть вдвое острее. Лежал он под кустом. Я увидел его рога. Пока вскинул ружье, он, паря, заметил да наутек. Ус пел я его все-таки подбить. Хорош бычок, ничего не скажешь!
Подбежала Анюта. Она с затаенным дыханием разглядывала оленя. Тем временем мужчины дружно принялись за разделку туши. Нагруженные мясом, разведчики под вечер вернулись к фанзе.
- Сейчас я возьму у Бельды котел, - сказал Пахом Степанович, - а тебя, Анюточка, попрошу - изжарь ты нам мяса по-домашнему, чтобы от него дымом не пахло.
Печка тут есть, а дров мы принесем.
Анюта захлопотала у очага. В ожидании жаркого мужчины присели у палаток.
- Завершим все свои дела тут, - мечтал вслух Пахом Степанович, - и зашагаем к своим. Что там теперь с Федором Андреевичем? Эх, бедняга! Ведь уже двадцать с лишним дней мы пропадаем.
- Пахом Степанович, вы сможете теперь провести сюда экспедицию? - спросил Дубенцов.
- Вот выйдем на Хунгари, огляжусь, тогда хоть кого проведу, - ответил таежник. - Маленько закружился я в тех сопках с вашим следом, да на этой Безымянной реке.
Первый такой случай в моей жизни.
- Сюда идите, ко мне! - позвала их девушка. Они вскочили, озираясь по сторонам.
- Смотрите! Смотрите! - взволнованно говорила Анюта.
Они бросились к очагу. Анюта положила нож недалеко от плиты. Как только она отняла руку, нож резко повернулся лезвием к плите и прилип к ней.
- Вот вам и магнитный железняк! - ликующе воскликнул Дубенцов.
Только теперь он разглядел, что плита представляла собой плоский и широкий черный камень неправильной формы.
Дубенцов достал фарфоровую пластинку, отколол зубилом кусок плиты и провел им по пластинке. На фарфоре осталась черная полоса, подтверждающая, что в руках геолога действительно был магнетит.
- Мы сейчас разузнаем, откуда здесь эта штука, - проговорил Пахом Степанович, тоже взволнованный неожиданным открытием.
Он позвал Бельды. Указывая на плиту, таежник расспрашивал его. Сначала шаман не понимал, что от него хотят, потом закивал головой и указал рукой на плотину.
- Он говорит, что нашел плиту за этой горой, - сказал Пахом Степанович Виктору и Анюте, когда старик ушел.
Ночью Дубенцов не мог уснуть. Сопоставляя все данные, он окончательно убеждался в том, что именно здесь его отец нашел железо.
Утро занялось пасмурное, накрапывал дождь. Но, несмотря на дурную погоду, Дубенцов и Анюта в сопровождении Никифора отправились на плотину.
- Теперь мне все понятно, Анюточка, - говорил Дубенцов по дороге. - Легенда о Джагмане, несомненно, связана именно с этой красной водой. Помнишь слова Джагмана; «Гора, гора, обрушь на меня свои скалы»? И гора обрушилась. Посмотри на Лысую гору - там грань, откуда сползла огромная масса породы. Она загородила русло реки. Мы стоим сейчас на этой естественной плотине, а те ручьи, что виднеются в долине, - это выход из-под плотины профильтрованной озерной воды. Так и знай, что за поворотом долины ручьи собираются в новую реку.
- Поскольку это так, - заметила Анюта, - можно предположить, что железо обнажилось после оползня.
