Жюль Верн - Миссис Бреникен

16 декабря.

Сегодня караван за два этапа не прошел и девяти миль. Впрочем, я уже несколько дней отмечаю, что средняя скорость движения у нас заметно снизилась. Хоть наши верблюды и сильные, идут они вяло, особенно те, что везут походное снаряжение.

Том Марикс очень сердится, когда видит, как люди останавливаются прежде, чем он даст сигнал к привалу. Он подходит к верблюдам и бьет их хлыстом. Но удары эти не имеют никакого действия. Джос Меритт высказался по этому поводу с присущей ему невозмутимостью: «Славно!… Да!… Очень славно, мистер Марикс! Но я дам вам хороший совет: хлестать надо не верблюдов, а погонщиков».

Не вмешайся я, Том Марикс воспользовался бы его советом. Как бы то ни было, поостережемся усугублять тяготы, которые испытывают наши люди, дурным обращением. В конце концов кто-то из них может и сбежать. Боюсь, что это произойдет, в особенности если такая идея придет в голову черным конвойным, хотя Том Марикс не перестает меня на сей счет успокаивать.

С 17 по 24 декабря.

Вот в каких условиях проходит наше путешествие.

В начале недели погода изменилась: сильнее подул ветер, на севере появились кучевые облака. Они были похожи на гигантские бомбы, готовые разорваться от одной искры.

В тот день, 23-го числа, наконец прорезав небосвод, сверкнула молния. Вспышки, однако, не сопровождались долгими раскатами, которые в гористой местности обыкновенно усиливаются эхом. В то же время атмосферные потоки пришли в такое неистовство, что мы не могли оставаться верхом. Нам пришлось слезть с верблюдов и даже лечь на землю. Заку Френу, Годфри, Тому Мариксу и Лену Баркеру немалого труда стоило уберечь нашу кибитку от яростных порывов ветра. О том, чтобы ставить палатки между куртинами спинифекса, нечего было и думать: в одно мгновение все лагерное имущество было бы изодрано.

— Это ерунда,— потирая руки, сказал Зак Френ.— Бури скоро проходят.

— Да здравствует буря, если она несет с собой воду! — воскликнул Годфри.

Годфри был прав. «Воды! Воды!» — кричали мы. Но будет ли дождь?…

Воздух был настолько сух — о чем свидетельствовали на редкость непродолжительные раскаты грома, что вода, содержащаяся в облаках, могла остаться в виде пара и так и не выпасть на землю. И все же в ту минуту трудно было вообразить себе более сильную бурю, более ослепительное и оглушительное чередование молний и громовых ударов.

Тут я воочию смогла наблюдать то, что мне рассказывали прежде: отношение аборигенов к подобным явлениям природы. Они не боялись грома, не дрожали и не закрывали глаза при вспышке молнии. Наоборот, наши черные конвойные радостно восклицали, совсем не ощущая того, что ощущает всякое живое существо, когда атмосфера насыщена электричеством, когда молнии раздирают небеса, озаряя их ослепительным светом.

Определенно, нервная система у аборигенов малочувствительна. Но может, они приветствовали в этой буре ливень?… Сказать по правде, наше такое упорное ожидание дождя походило на танталовы муки[276].

— Миссис Долли… миссис Долли,— говорил мне Годфри,— ведь там над нашими головами вода, хорошая, чистая, небесная вода! Молнии вспарывают тучи, но из них ничего не выливается!

— Чуточку терпения, дитя мое,— отвечала я,— не будем отчаиваться…

— Смотрите-ка, тучи сгущаются,— сказал Зак Френ.— Вот если бы ветер стих и весь этот грохот закончился бы ливнем!

В самом деле, более всего пугало то, что ветер унесет тучи на юг, не пролив на нас ни капли воды…

К трем часам пополудни стало казаться, что на севере горизонт начал светлеть. Неужели дождя так и не будет?!

«Славно!… Да!… Очень славно!» — бросил Джос Меритт свое обычное восклицание. Никогда еще эти слова не были так к месту: наш англичанин, вытянув руку, констатировал, что на нее упало несколько крупных капель дождя. И вскоре хлынул настоящий ливень.

Мы хорошенько закутались в каучуковые плащи. Потом, не теряя ни минуты, расставили на земле все имеющиеся у нас емкости, чтобы собрать благодатную воду и даже расстелили на земле белье, ткани, одеяла — все, что могло вобрать в себя воду, из чего ее можно будет потом выжать и напоить верблюдов.

Уже во время ливня животные могли утолить жажду. Между куртинами спинифекса быстро образовались ручейки и лужи. Равнина грозила превратиться в обширное болото. Воды хватало на всех. Мы спешили насладиться ее обилием, ведь иссушенная земля впитает влагу, точно губка, а показавшееся солнце не замедлит превратить в пар последние капли благословенного дождя.

Наконец-то нам удалось обеспечить себя водой на несколько дней. Люди воспряли телом и душой. И верблюды не преминули заполнить свой внутренний, природой данный резервуар, в котором они могут запасать воду на некоторое время. Удивительно, но этот резервуар вмещает около четырнадцати галлонов воды.

К сожалению, дожди в Австралии в разгар жаркого сезона — редкость. Опрометчиво полагаться на такой благоприятный случай в будущем. Ливень шел всего лишь три часа, и раскаленные русла криков очень скоро впитали посланную им с небес влагу. Колодцы, правда, будут хранить в себе воду гораздо дольше. Хорошо, если этот ливень пройдет не в одном только месте. Надеемся, что он напоит пустынную австралийскую равнину на протяжении нескольких сот миль.

29 декабря.

Следуя почти в точности маршрутом полковника Уорбертона, наш караван без каких-либо новых происшествий достиг Уотерлу-Спрингс, что в сорока милях от горы Либиг. Экспедиция теперь находится на сто двадцать шестом градусе долготы, как установили но карте Том Марикс и Годфри. Мы только что пересекли условную границу, обозначенную на карте прямой линией, проведенной с юга на север, и отделяющую соседние провинции от обширной части континента, именуемой Западной Австралией.

Такие наблюдения содержались в дневнике миссис Бреникен, еще несколько выдержек из которого будут приведены ниже. Страницы эти знакомят со страной лучше, нежели самое точное описание, на них подробно рассказывается о страшных испытаниях, которые готовит пустыня всякому, кто отважится в нее проникнуть.

30 декабря.

Придется провести двое суток в Уотерлу-Спрингс. Эти задержки удручают меня, когда я думаю о том, сколько еще миль отделяют нас от долины реки Фицрой. И кто знает, может быть, поиски племени инда поведут нас дальше? Как жил мой бедный Джон с того дня, когда Гарри Фелтон покинул его? Не отомстят ли ему аборигены за исчезновение товарища?… Эта мысль разбивает мне сердце!