А если в ту же шеренгу поставить еще и бушмена с готтентотом? Эти люди живут, как и негры, в Африке. Но у первых кожа не черная, а, скорее, желтая. У вторых – едва ли не зеленая. Особенностью этих древнейших расовых групп являются низкий рост, ни на что не похожий разрез глаз и здоровенные жировые отложения на ягодицах.
Чернокожие, но при этом тонкогубые племена обнаружены сегодня в джунглях Амазонии. Нужно ли их тоже отнести к неграм или все же оставить в одной расе с остальными американцами? Расовый вопрос вообще является одним из самых запутанных во всей антропологии. Антропологи понятия не имеют, являются расы результатом деления первоначально единого человечества или каждая раса происходила от обезьян самостоятельно. Они не могут разобраться с тем, что видят вокруг себя сейчас. Представьте, насколько усложняется картина, когда мы пытаемся описать расовую ситуацию в доисторическом прошлом.
Принято считать, что белые живут на западе, желтые – на востоке, а негры – в Африке. Сейчас – да, именно так и живут. А раньше? Скелеты с негроидными признаками откапывают на Русской равнине. Скелеты с эскимосскими признаками – в центральной Франции. До самого Рождества Христова весь западный Китай был населен рыжеволосыми европеоидами. А весь южный Китай – чернокожими папуасами. Сами монголоиды в тот же период пытались колонизировать Африку и дошли до Мадагаскара, причем негров там не застали, потому что Черный континент почернел совсем недавно: это произошло уже в нашей эре.
Долгое время считалось, что если какие-то люди отличаются от нас с вами, значит, они не просто другие – они более примитивные. Если археологи выкапывали кости людей, которые выглядели не так, как сегодняшние жители Лондона или Москвы, значит, эти люди – наполовину животные. В начале ХХ века антропологи так прямо и говорили: возможно, негры – это и есть переходная ступень от обезьяны к белому человеку. Большая проблема этих ученых состояла в том, что они привыкли смотреть на себя не в зеркало, а в кино.
Говоря «человек», современный горожанин представляет себе что-нибудь вроде загорелого и изможденного фитнесом Брэда Питта. Лучше бы он огляделся вокруг. Девять из десяти его соседей больше похожи на кроманьонца, чем на Питта. Десятый выглядит так, будто эволюция пока вообще не начиналась.
Вечером я решил заскочить в Эфиопский Национальный музей, где хранится скелет знаменитой обезьяноженщины Люси.
Возле отеля я остановил такси и назвал адрес музея. За рулем сидел пожилой эфиоп: черное лицо, белая, седая борода. Выглядело все вместе так, будто разглядываешь негатив. Двигатель его машины глох раз в минуту. Двери невозможно было захлопнуть даже с пятой попытки. На приборном щитке в машине были не приборы, а иконки с лицами незнакомых эфиопских святых. Думаю, только благодаря им машина все еще и передвигалась.
Ехали медленно. Вдоль дороги лежали груды мусора высотой в два человеческих роста. В мусоре рылись бездомные собаки. Под навесами сидели улыбчивые мужчины. Каждый из них сжимал между коленками автомат Калашникова. Рядом мальчишки на поводках выгуливали овец. Когда такси останавливалось на перекрестках, в салон просовывали головы совершенно уголовного вида типы. Ничего не говорили, просто рассматривали мое белое лицо и улыбались. Один раз предложили купить живую курицу. Та ошалело выпучивала глаза.
Скелет обезьянки Люси был лет сорок тому назад выкопан из-под земли знаменитым археологом Луисом Лики. Эфиопы всерьез называют это небольшое животное Евой – прародительницей человеческого рода. От нее сохранилось немного: пара ребер да нижняя челюсть. Стоя перед витриной, я подумал, что вряд ли через несколько тысяч лет от моего собственного тела останется хотя бы столько. Кроме Люси, смотреть в музее было нечего. Даже в помещении было невыносимо жарко.
Доисторические предки – популярный туристический аттракцион. По миру таких предков выставлено довольно много, и перед каждым вечно стоит толпа народу. Наверное, самым известным после Люси является китайский «обезьяночеловек из пещер Чжоукоу-дань». Китайцы даже добились того, чтобы это чудо чудное внесли в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Поддавшись общему ажиотажу, я как-то тоже съездил осмотреть обезьяночеловека. Потом долго жалел о потраченных деньгах.
В 1927-м монах-иезуит Пьер де Шарден отыскал в китайских пещерах несколько раздробленных черепов. Некогда в пещерах жила чета тигров. Время от времени тигры добывали обезьяночеловека себе на обед. Чем, как выяснилось, здорово облегчили жизнь современным антропологам.
Невероятно, но факт: даже среди иезуитов встречаются плохие богословы. Отец Пьер был именно плохим богословом, зато археологом – очень усердным. Помимо костей, он обнаружил в Чжоукоу-дане орудия обьезьяночеловеческого труда.
Дело тут вот в чем. Ясно, что одних костей для того, чтобы считаться человеком, мало. Человек (даже если он совсем чуть-чуть человек) всегда узнается по человеческой деятельности. Пусть кандидат в люди ни разу не задумывался о бренности бытия, но если он хотя бы прикрывал наготу одеждой – перед нами несомненный собрат. Только обнаружив рядом с костями руины домов, обломки топоров, головни очагов, мы можем всплакнуть над черепом усопшего.
Обнаружено ли что-либо подобное рядом с зубами питекантропа? Ответ отрицательный. Поколения антропологов вдоль и поперек перекопали Яву. Там не удалось найти ни малейших следов человеческой деятельности.
Один из исследователей писал:
Несмотря на то что орудия питекантропов до сих пор не обнаружены, нет ни малейших сомнений, что орудия у первых людей имелись. Данный вывод можно сделать на основании того, что, как известно, физическое строение питекантропа позволяло ему такие орудия создавать...
Лично у меня такие аргументы вызывают оторопь. Как известно, физическое строение копыта тоже позволяет лошади выкопать ямку и посадить себе овса на зиму – но ведь не сеет же.
Никаких орудий труда не было найдено и рядом с африканкой Люси. Ситуацию как раз и спас отец Пьер. Десять лет он раскапывал китайские пещеры, но отыскал-таки долгожданные орудия. По крайней мере так теперь написано во всех учебниках по истории.
Что же именно ему удалось найти в Китае?
Несомненно, что синантропы пользовались простейшими деревянными орудиями – палками и дубинами, но до нас они не дошли.
