И только тогда почувствовала усталость. Ноги ее дрожали. С окровавленными руками, изможденная, она едва спустилась к Льюису.
— Что с тобой? — беспокойно спросил он, видя ее в таком состоянии.
Отдышавшись, Жанна рассказала ему, что она сделала.
— Мы хозяева дворца, — заключила она.
— Но нет ли другого выхода, кроме этой лестницы? — спросил брат, который никак не мог поверить такому счастливому повороту дела.
— Нет, я в этом уверена. Уильям заперт на террасе и не выйдет оттуда.
— Но зачем они все там собрались? — спросил Льюис. — Что тут происходит?
Этого Жанна и сама не знала. Занятая приготовлениями к защите, она ничего не замечала. Но теперь можно было узнать, что происходит. Следовало выглянуть наружу. Они поднялись в верхний этаж и приоткрыли один из ставней. Тут они сразу поняли возбуждение Уильяма Фернея и его компаньонов. У их ног, темная и молчаливая, лежала эспланада, зато на правом берегу Ред-Ривер они увидели яркие огни, откуда к ним доносились угрожающие крики. Все хижины негров пылали. Центр города, невольничий квартал представляли один огромный костер.
Пожар свирепствовал и в Гражданском корпусе, начал загораться уже и квартал Веселых ребят. Из той части этого квартала, которая еще не была затронута пожаром, доносились крики, проклятия, стоны, смешанные с беспрестанной пальбой.
— Это Тонгане! — сказала Жанна. — Невольники восстали.
— Невольники? Тонгане? — переспросил Льюис, который ничего не понял из этих слов.
Сестра коротко растолковала ему устройство Блекленда, насколько знала его по объяснениям Марселя Камаре, Тонгане и раненого советника Франа. Она рассказала в немногих словах, как очутилась в этом городе и по стечению каких обстоятельств стала здесь пленницей. Она также рассказала, зачем предприняла путешествие, как ей удавалось установить невиновность их брата Джорджа Бакстона после того, как она присоединилась к экспедиции Барсака, как была схвачена с частью этой экспедиции. Она показала ему завод, блестевший за эспланадой огнями прожекторов, пояснила его значение, назвала своих товарищей, которые, кроме негра Тонгане, там укрывались. А Тонгане отправился поднимать черное население Блекленда, и зрелище, открывавшееся перед их глазами, доказывало, что ему это удалось.
Но у нее, Жанны, не хватило терпения ждать, и она убежала этим вечером, одна, в надежде спасти других осажденных. Так она появилась возле несчастного брата. Тонгане же, очевидно, дал в это время долгожданный сигнал, ему переправили оружие, и восстание вспыхнуло. Уильям Ферней и его компаньоны, которым она внезапно преградила дорогу, очевидно, рвались в битву, которую могли наблюдать только с высокой террасы.
— А что же нам теперь делать? — спросил Льюис.
— Ждать, — ответила Жанна, — невольники нас не знают и в суматохе не отличат от других. К тому же мы оказали бы им слабую помощь; ведь у нас нет оружия.
Когда Льюис справедливо заметил, что все же полезно было бы вооружиться, Жанна отправилась на поиски. Увы, находки были скромны. Все оружие, кроме того, которое люди носили при себе, хранилось на верхушке башни. Она нашла только ружье, два револьвера и небольшое количество патронов.
Когда Жанна вернулась с добычей, положение изменилось. Опьяненные погромом и кровью, в бешеном порыве, невольники нашли проход и наводнили эспланаду; их явилось туда больше трех тысяч. Они взяли приступом казармы Черной стражи, перебили людей и напали на ангары. Показались всполохи пламени. Рабы мстили за свои долгие страдания, и было очевидно, что их ярость удовлетворится не прежде, чем они разрушат город и перебьют всех его обитателей.
Наблюдая это зрелище, Уильям Ферней, должно быть, бесился от бессильной ярости. Слышны были его дикий рев и проклятия. С террасы беспрерывно трещали выстрелы, и пули, попадая в плотную толпу негров, находили в ней многочисленные жертвы, но остававшиеся в живых, казалось, этого не замечали. После казарм и ангаров, пламя от которых освещало эспланаду как гигантский факел, восставшие атаковали сам дворец, напрасно пытаясь разбить дверь тем, что попадало под руку. Они были всецело поглощены этим занятием, когда со стороны Ред-Ривер раздались громкие ружейные залпы. Организовав отряд, Веселые ребята перешли мост и, развертываясь на эспланаде, наудачу стреляли в толпу. Скоро трупы валялись на земле сотнями.
Невольники с яростными криками бросились на противников. Некоторое время продолжалась жестокая битва, неописуемое побоище. Не имея огнестрельного оружия, негры дрались врукопашную, сражались топорами, ножами, пиками и даже зубами. Веселые ребята отвечали ударами штыков и выстрелами в упор.
Исход битвы был решен. Сила оружия восторжествовала над численностью. В поредевшей толпе негров началось колебание, они отступили и устремились на правый берег, оставляя эспланаду победителям.
А те пустились преследовать их, чтобы спасти все, что можно, то есть центр квартала Веселых ребят, еще не охваченный пожаром.
Когда они, преследуя по пятам беглецов, переходили мост, раздался чудовищный взрыв. С высоты дворца Жанна и Льюис видели, что он произошел на большом расстоянии, в самой отдаленной части Гражданского корпуса. При свете пожаров, пылавших повсюду, они увидели, как часть этого квартала и некоторая часть стены обрушились.
Какова бы ни была причина этого взрыва, он открыл неграм широкий выход в поля. Побежденные негры могли теперь воспользоваться брешью и скрыться в кустарниках, спасаясь от врагов. Впрочем, преследование начало ослабевать. Четверть часа спустя белые оставили правый берег Ред-Ривер и возвратились на эспланаду. Помимо того, что они уже не видели противников, их испугали новые взрывы, беспрестанно следовавшие за первым.
Что было причиной этих взрывов? Никто не знал. Но было ясно, что они происходят не случайно, что их направляет чья-то воля. Первый взрыв произошел, как сказано, на окраине города, в самой отдаленной от дворца части полуокружности, образуемой кварталом Гражданского корпуса.
Пять минут спустя послышались два других взрыва, справа и слева от этого места. Потом, после второго пятиминутного перерыва, еще два новых, слышнее, ближе. Взрывы приближались к реке по периферии Гражданского корпуса.
И вот тогда-то Веселые ребята, преследовавшие негров, стали искать убежища на эспланаде.
С этого момента необъяснимые взрывы продолжались с правильными промежутками. Через каждые полчаса слышался грохот, и новая часть Гражданского корпуса превращалась в развалины.
Еще остававшееся в живых белое население Блекленда, столпившись на эспланаде, с тупым изумлением смотрело на эти непонятные явления. Казалось, какая-то высшая и ужасная сила занялась методическим разрушением города. Бандиты, такие смелые против слабых, теперь дрожали от страха. Прижавшись к стенам дворца, они безуспешно пытались разбить дверь, с яростью кричали что-то Уильяму Фернею, которого видели на террасе, не догадываясь, почему тот их покинул. Ферней пробовал объясниться жестами, но его не понимали, слова же терялись в оглушительном шуме.
