— Можно взять пустые сумки?
— Да.
— У кого сейчас находятся вещи, что в них были?
— У двух бледнолицых, за которыми вы охотитесь.
— Вместе с лошадьми вы захватили нашего товарища, юного бледнолицего. Он ранен?
— Нет.
— Где он находится?
— Юный белый заперт здесь, в пуэбло, в тюрьме.
— Где она находится?
— Этого я не знаю.
— Ты должен это знать!
— Но я не знаю. Они нам ничего не рассказывали. Мы только видели, как он взбирался по двум лестницам.
— Значит, до этой террасы? А потом через ход поднялся в жилище белой скво. Там есть помещение, служащее тюрьмой для пленных?
— Нет. Это ее жилье.
— Может, его запрятали куда-то глубже? Вы все же должны были это видеть.
— Мы не могли это видеть, потому что с этого этажа в подвальный ведет внутренний ход.
— Где он?
— На правой стороне, в задней комнате, где у белой скво находится кухня.
— Где она обычно спит?
— В предпоследней комнате на той же стороне. Теперь я сказал тебе все, что мне было известно.
Он удалился, чтобы сделать необходимые распоряжения. Добровольная сдача оружия рассеяла все наше былое недоверие к юма. Само собой разумеется, вход в жилище Юдит мы не выпускали из поля зрения. Ведь в любую минуту Джонатан Мелтон, поднявшись по лестнице, мог в нас выстрелить. Мы заметили, что оба индейца, встретившиеся нам на террасе верхнего этажа, уже давно спустились вниз и присоединились к своим у костра.
Пора было браться за дело: освобождать Фогеля и брать в плен Джонатана Мелтона. Прежде всего я рассказал англичанину, как с помощью лассо мы удачно спустились в котловину и схватили старого Мелтона.
— Отличная работа! — сказал тот. — Надеюсь, так же легко можно будет заполучить и его сынка.
— Нетрудно? Сомневаюсь. Наоборот, это будет очень опасно, и особенно опасно, если мы вздумаем пробираться вниз по проходу.
— Конечно. А что же дальше?
— Ты хочешь идти с нами?
— Да. И всем нам надо поторопиться.
Я решил охладить его пыл:
— Стой же! А ты не думаешь о том, что там, внизу, Мелтон, вооруженный карабином и револьвером, может запросто расправиться с нами?
— О, проклятье, ты прав. Нам нужно вниз, а там горит свет, и осторожность здесь трудно соблюдать.
— Это возможно. Ты уже убедился, но сначала мы должны договориться, кто останется здесь, наверху.
— Ты полагаешь, кому-то из нас надо остаться?
— Безусловно. Речь идет о нашей безопасности.
— Что касается меня, то я должен идти вниз. Поскольку там, внизу, нас может поджидать какой-нибудь сюрприз, с которыми Виннету справлялся уже не раз, я предлагаю, чтобы он шел со мной.
— Я понял, мне нужно покориться. Хотя очень хочется проникнуть внутрь так называемого «замка».
— Ты сможешь сделать это позже, как-нибудь потом, на досуге. Мы оставим здесь наши карабины.
— Почему?
— Они будут мешать нашему движению.
— Но если придется схватиться с Джонатаном?
— Ну и что? Нас же будет двое против одного. Кроме того, у нас есть ножи и револьверы. Вот тебе наши ружья, но сначала я должен выяснить, что происходит внизу.
Я снял свою шляпу, просунул голову в проход, крепко держась за край, и начал осторожный и медленный, насколько позволяли руки, спуск вниз. Нужно было отнять лестницу, стоящую внутри. Виннету и Эмери крепко держали меня за руки, чтобы я не свалился вниз. Я настолько продвинулся вперед, что мог осмотреть комнату. Увидел скамью, на которой недавно сидели Юдит и Джонатан, стол и два стула. Над столом висело зеркало — единственный здесь, так сказать, предмет роскоши. Оба дверных проема были занавешены пестрым ситцем. За одной занавеской, следовательно, жила Юдит, а за другой — Джонатан. Тут одна из занавесок слегка колыхнулась, и вслед за тем из-за нее появилась женская рука, держащая револьвер. Едва я успел убрать голову, раздался выстрел. В то же мгновение я вылетел из прохода.
— Черт подери! Да тут и в самом деле опасно! Кто стрелял? — спросил Эмери.
— Юдит.
— Да, ты вполне мог получить сейчас дырку в голове. Где она стоит?
— За занавеской, в своей комнате.
— А Джонатан?
— Его я не видел. Возможно, он затаился в другой комнате.
— Какая досада! Мы не можем спуститься вниз!
— Нет! Я прыгну туда!
— Они подстрелят тебя, как зайца!
— Конечно, это риск. Все дело в том, кто будет действовать быстрее. Надеюсь, я. На столе стоит горящая лампа, ее надо задуть. Принесите сюда лестницу! Стойте наготове рядом со входом, и, когда я крикну, пусть Виннету спустится.
— А ты не думал о том, что, прыгая вниз, кроме всего прочего, ты сможешь сломать себе шею?
— Для этого здесь недостаточно высоко. Я решил это сделать и сделаю.
Спрыгнуть вниз было возможно благодаря тому, что вход здесь был вдвое шире, чем те, что я видел раньше. Я вынул револьвер, поставил ноги по ту и по другую сторону входа и в таком положении соскользнул вниз и встал на цыпочки. Кинулся к лампе и потушил ее, потом быстро сделал пару шагов назад, и в это время с другой стороны грянул выстрел. Стреляла Юдит, и она могла запросто меня продырявить, если бы я на секунду дольше задержался у стола с лампой. И я решил прибегнуть к хитрости: повалился на пол и принялся нарочито громко стонать. Я хотел привлечь прежде всего внимание Джонатана. Но раньше его мои стоны услышала Юдит.
— О небо, я, кажется, его застрелила! Вы ранены?
Я ответил стоном и хрипом.
— Он умер, умер! Я его застрелила! Дайте свет, скорее!
Это прозвучало так, как будто она вовсе не целилась в меня. Я ждал, пока она уйдет, чтобы зажечь погасшую лампу. Так оно и вышло. Я тут же вскочил и бросился в ту комнату, где находилась она. За комнатой Юдит была еще одна, как будто более просторная. Сквозь занавеску просачивался свет. Я резко отдернул занавеску, передо мной стояла Юдит с лампой в руках, уставившись на меня широко раскрытыми глазами.
— Добрый вечер, сеньора! — приветствовал я ее. — Извините, что я без приглашения вторгся в ваши покои. Но, судя по всему, вы все равно собирались подняться наверх, а мне очень нужно с вами поговорить.
— Стойте, ни с места! — воскликнула она.
— Слушаюсь! А я могу сесть?
— Вы… вы… Я слышала, как вы упали!
— Я тоже это слышал.
— Я думала, вы умерли… Вы не ранены?
— Нет.
— Но почему вы так ужасно хрипели?
— Я имею привычку хрипеть перед началом беседы.
— А я очень испугалась, что вы умерли. Я ведь хотела вас только напугать!
— Странно! Вы считаете, я так наивен, что поверю в это?
