Сказав это, искатель сунул руку за пояс, чтобы вытащить клинок. Он даже поднялся, но не смог удержаться и грохнулся на пол, так и оставшись лежать без движений.
— Вот так лежали бы мы… — философски прошептал Дик Стоун. — Прикончили бы они нас, а потом обобрали. Ты был прав, старый Сэм. Что нам теперь делать?
— Проще некуда — мы их свяжем. Ремней и веревок в доме, пожалуй, хватит.
Да, веревок имелось достаточно, и вскоре трое по рукам и ногам связали не только искателей, но и хозяина со старой негритянкой, которая тоже не могла стоять на ногах. Сэм оставил двух друзей охранять пленников, а сам направился к лагерю немецких переселенцев. Когда он приблизился, услышал вдруг бодрый молодой голос, вопрошающий по-английски:
— Эй! Кто там? Стреляю!
— Сэм Хокенс, — спокойно ответил вестмен.
— Уже?! Ну, великолепно! Подойдите ближе, сэр. Вы так быстро возвращаетесь… надеюсь, с хорошей вестью?
— Может и с дурной. Что же мне теперь — летать, что ли?
— Где ваши спутники? Без них вам точно не взлететь! Ну да ладно… Раз они остались в поселке — так тому и быть.
Забирайтесь сюда, внутрь, сэр, перелезайте прямо через оглобли.
— Для этого я слишком мал. Лучше уж проползу под фургоном.
От Сэма не ускользнуло то обстоятельство, что фуры стояли четырехугольником, а волов завели внутрь. Стало быть, поселенцы вняли его совету, хотя и поздно. Тот, что стоял на часах и окликнул его, протянул руку в знак приветствия. Это был Ши-Со — сын индейского вождя, великолепно говоривший по-английски. Теперь уже спрашивал Сэм:
— Надеюсь, вы и по-немецки сумеете, друг мой. Вы ведь шесть лет провели в Германии!
— Почему бы и нет.
— Тогда разбудите ваших сонь — по-нашему пощебечем! Они-то уж знают толк в этом упражнении… Тихо! Кто это там?
Оба прислушались. Со стороны поселка доносился легкий топот копыт.
— Всадник. Кажется, один, — прошептал Ши-Со. — Кто это может быть?
— Это не всадник. Такой удар копытом я знаю слишком хорошо. Это моя старая добрая Мэри! Соскучилась, поди… Вы ее знаете?
— Знаю. Только, пожалуйста, не говорите мне «вы»! Я — индсмен, хочу им остаться и не собираюсь нарушать обычаи моего племени.
— Конечно, мой мальчик. Раз гордыня тебя там не сгубила, то и старый Сэм верен тебе. Тебе еще многое надо мне рассказать, но сейчас не время. Обсудим все позже.
Мулица тем временем приблизилась к оглоблям фуры, у которой все еще стоял Хокенс, и уткнулась мордой ему в плечо. Начали подтягиваться сонные поселенцы, разбуженные громкими голосами. Огонь не горел, поэтому Сэма они поначалу не увидели. Когда же его заметили, Шмидт принял малыша совершенно иначе, нежели в первый раз, а старик тотчас дал указание зажечь костер. Когда огонь осветил место, Хокенс потребовал назвать имена присутствующих. Ши-Со представил ему людей. Фамилии трех самых молодых, но уже женатых поселенцев звучали как Штраух, Эберсбах и Ульман, а друга Ши-Со звали Адольф Вольф. Дальше Сэм слушать не стал, решив, что познакомится со всеми позже. Сейчас самое главное — дело.
Подошли женщины с детьми, да и скаут не остался в стороне. К моменту, когда Сэм с неповторимым, лишь ему присущим юморком стал рассказывать о происшедшем, собрались все.
Никто, кроме светловолосого индейца, не знал Сэма раньше, однако все, похоже, оценили его смекалку в деле с искателями и почувствовали, что этот маленький человечек — не просто бродяга прерий. Нечто подобное ощутил даже старый Шмидт, который в знак примирения протянул руку старику, когда тот закончил рассказ.
— Признаю, — сказал он, — что должен просить у вас прощения, я вас недооценил… Надеюсь, вы не злопамятны?
— Остерегайтесь! — засмеялся Хокенс. — Я слишком много перенес в этой жизни, чтобы еще и с вами повторять ошибки. Забудем это, если не ошибаюсь.
— Значит, вы утверждаете, что эти двенадцать мерзавцев и есть искатели?
— Да.
— И что вас вместе с Паркером и Стоуном должны были прикончить?
— Да.
— И что эти бандиты собирались напасть на нас и ограбить?
— Да.
— Значит, у нас достаточно причин, чтобы вцепиться им в глотку или хотя бы отвести в тюрьму. Будем охранять их сегодня ночью, а завтра передадим властям.
— Нет, этого мы точно делать не будем.
— Как так?
— А вот так! Вы их отпустите.
— Что? Отпустить преступников? Да вы в своем уме?
— Думаю, да, мастер Шмидт. Не забывайте, что вы прибыли из-за моря и здесь пока чужой человек. Если бы вас кто-нибудь там назвал болваном, вы бы не задумываясь отправились бы к судье. Так? А здесь? О каких «властях» вы тут говорите? Где они? Или, может, вам нужны доказательства?
— Думаю, нужны…
— Хорошо. Я посчитал этих мерзавцев искателями, потому что, во-первых, их двенадцать, во-вторых, вожака их называют Батлером, а в третьих… Утверждаю, что они собирались прикончить нас! Об этом сболтнул один из них, когда совсем опьянел. Поверьте мне, на вас они тоже должны были напасть! А что скажет на это судья? Даже если он примет обвинения и арестует этих чертовых искателей, нам придется задержаться здесь, и мы будем иметь столько неприятностей, что небо нам с овчинку покажется!
— Пожалуй, вы правы. Тогда устроим свой суд. Приговорим бандитов к смерти и выдадим каждому по пуле!
— Боже, упаси меня от подобной глупости! Я не убийца!
— Может, хотите их отпустить?
— Да.
— Без всякого наказания?
— Ну нет! Именно потому что они должны быть наказаны, я их и отпускаю.
— Бог мой, это невозможно, это просто бессмысленно! Недоумком меня считаете?
— Кто ж новичка считает недоумком? Мастер Шмидт, дело гораздо глубже, нежели кажется на первый взгляд, если не ошибаюсь. Как у вас насчет смекалки, хи-хи-хи?
— Только без оскорблений! — повысил голос Шмидт, вопреки обещанию не способный совладать со своим темпераментом.
— Оскорбления? Ни в коем случае! Как вы ко мне, так и я к вам! Вы только что утверждали, что все это не имеет смысла. А я вам поясняю, что речь вовсе не о том. У нас нет никаких доказательств — только предположения. Стало быть, надо искать веские аргументы. Если мы отпустим их, они обязательно нападут на караван, и тогда мы возьмем их с поличным. Тогда у нас будут доказательства, и мы вцепимся им в глотку, если не ошибаюсь.
— Что? Позволить напасть на нас?
— Конечно.
— Это же смертельный риск!
— Не думаю! Вопрос в том, с какой стороны взяться за дело. Положитесь на меня! Сэм Хокенс, старый енот, — лукавый блеск глаз старика можно было заметить даже в ночи, — сумеет расставить силки, куда обязательно попадутся искатели. Мы еще поговорим об этом. А сейчас мне надо посоветоваться с Диком Стоуном и Уиллом Паркером. Самое главное — выполнить обещание. Пора наконец возместить вам ущерб за украденного и убитого вола. Вы готовы его принять?
— Я-то готов, но заплатят ли искатели всю сумму?
— А почему бы и нет?
— Потому что они взяли только вырезку, а остальное мы сами, естественно, поджарили.
— Это дела не меняет. Бык мертв, и за него должны заплатить. Стало быть, вперед! Только об одном прошу: ни в коем случае не называйте меня Сэмом Хокенсом! У меня есть причины не ставить об этом в известность искателей.
— Кто из нас пойдет в поселок?
— Только вы один, мастер Шмидт. Больше нам никто не нужен. Остальные останутся здесь, пусть готовятся к отъезду и запрягают волов, чтобы сразу после нашего возвращения отправиться в Тусон.
— Прямо сейчас? Ночью? Вообще-то мы хотели выспаться и намеревались ехать только утром.
— Это невозможно. Обстоятельства вынуждают нас забыть об отдыхе.
В этот миг оттуда, где находились женщины, неожиданно раздался звучный бас:
— Слушайте, вы! Ничего у вас не выйдет! Люди должны отдохнуть, скот — тоже. Мы останемся здесь!
Сэм повернул голову и в удивлении вскинул брови — слова эти слетели с уст женщины. Подобного возражения, да еще от прекрасной половины и в таком тоне старик явно не ожидал. Хокенс окинул придирчивым взглядом свою оппонентку: та своим решительным видом очень напоминала мужчину. Гори костер ярче или происходи все ясным днем, Сэм заметил бы, как под острым носом женщины виднелась темная полоска… усов.
