— Это здесь, — сказал младший вождь.
— А где источник? — спросил я.
— В пяти минутах езды отсюда. С этого холма прекрасно видно все вокруг источника.
— Это хорошо. Подождем, пока не настанет день. Присматривайте за лошадьми, если убежит хоть одна, мы пропали.
Предостережение было напрасным, потому что лошадь индейца никогда не уйдет далеко от остальных. Мы пролежали у подножия холма до тех пор, пока звезды постепенно не померкли и на востоке не стало чуть заметно светать. Мы с младшим вождем поднялись наверх, залегли в кустах и дождались, пока не рассвело.
Заросли, дававшие нам укрытие, взбегали по гребню холма и спускались вниз с другой стороны, постепенно расширяясь; там, где из земли бил источник, они опять становились реже, дальше шла прерия.
— Это же великолепно! — сказал я индейцу. — Лучше места нам и придумать нельзя!
— Мой белый брат доволен мной?
— Еще как! Нам здесь вообще не нужны лошади. Скрытые кустами, мы сможем подойти к самому источнику.
Индейцу не хотелось выдавать свои чувства, но я чувствовал, что он гордился похвалой.
Перед нами был лагерь могольонов; крыша дилижанса торчала из кустов. Краснокожие готовились к походу. Многие подкреплялись, иные еще только умывались, другие занимались своими конями. Спустя некоторое время прозвучал пронзительный крик — сигнал выступления в поход. Каждый поспешил к своему коню, образовалась цепочка, и мы легко могли пересчитать индейцев: их было триста четыре; цепочка двигалась на юг.
Оставшиеся, человек десять, стояли перед зарослями. Может быть, за кустами скрывалось еще несколько человек; об этом говорило число увиденных нами коней: четырнадцать пасущихся, десять верховых и четыре для дилижанса.
Как только цепочка скрылась из вида, мы смогли взяться за дело. Чтобы одолеть десятерых, нам требовалось людей не больше того. Тем не менее я распорядился, чтобы на дело отправились тридцать человек.
Укрытые зарослями, мы поднялись на холм, спустились и оказались вблизи источника. Я пополз на разведку. Могольоны сидели у воды и ели. Мне даже стало чуть-чуть стыдно нападать на них, но на войне как на войне, что поделаешь. Могольоны и не пытались защищаться или бежать; мы мигом связали их. Я подошел к старой почтовой карете, отворил ее дверцу и прокричал внутрь:
— Доброе утро, миссис Вернер и мистер Мерфи! Я здесь, чтобы сдержать свое слово.
Марта испустила ликующий вопль, а затем закрыла глаза. Хотя она и не упала в обморок, радость все же переполняла ее. Я достал нож, разрезал веревки, вытащил ее и усадил в траву, поскольку она была не в силах стоять на ногах. В это время адвокат нетерпеливо закричал:
— Теперь и меня, сэр! Сколько же я должен ждать!
— Терпение, мистер Мерфи!
Выбравшись из веревок, он брел, потягивая руки и ноги, и на ходу говорил:
— Слава Богу! Конец нашим бедам! — Слова благодарности для меня у него не нашлось.
Он положил свою левую руку мне на плечо и спросил:
— Сэр, у вас пока все в порядке? — И постучал правой рукой мне по груди. — Бумажник еще у вас?
— Да. Странный вопрос!
— Я должен знать, сколько там денег.
— Почему именно вам нужно это знать?
— Потому что я… черт побери, это же понятно! Я же распоряжаюсь наследством!
— Вы распоряжались наследством. А что станется с деньгами, кому их получать, не вам уж решать, раз вы умудрились отдать наследство мошеннику, даже не потрудившись проверить, что это за личность.
— Я вас научу уважать законы!
Он произнес это угрожающим тоном; я спокойно ответил:
— Я боюсь, что не смогу стать прилежным воспитанником такого учителя.
— В последний раз спрашиваю: вы отдадите деньги?
— Нет.
— Даже если я вам прикажу?
— Прикажете? Не смешите меня. Эти деньги я оставлю у себя до тех пор, пока не будет найден их законный владелец.
— Уж не хотите ли вы определить, кто он?
— Я знаю его.
— Я тоже его знаю. Но он должен получить наследство из моих рук. Ладно, хватит! Отдавайте деньги!
— Нет! Кстати, вам подобал бы совсем другой тон!
— Вот как! Какой же?
— Тон благодарности. Я — ваш освободитель, даже спаситель. Нищий говорит спасибо за кусок хлеба. Я вам вернул свободу и жизнь и получаю в ответ грубость!
— Ладно. Почему вы не хотите отдать деньги, я догадываюсь. Вы не так бескорыстны…
— Прекратите! — закричал я. — Есть слова, на которые отвечают лишь кулаком!
— Вашего кулака я не боюсь, потому что…
Ему не удалось договорить, поскольку он взмыл в воздух и, описав длинную дугу, перелетел через ближайший куст и плюхнулся на землю.
Марта подскочила, обхватила мои руки и взмолилась:
— Бога ради! Не убивайте его! Он вас серьезно оскорбил, я презираю его, но не убивайте этого человека.
— Убивать? Что вы! Я его лишь немного подлечил, «встряхнул», так сказать, только и всего. Если он еще попробует меня задеть, я зашвырну клятвопреступника на лунный серп!
Тут подошли двадцать нихоров с лошадьми. Я отдал одному из них приказ ехать назад, чтобы позвать Эмери и Данкера с их отрядом. Лошади вначале насладились водой, а затем рассыпались по сочной травянистой равнине. Мерфи поднялся на ноги и незаметно удалился в сторонку, там сел за кустом и принялся потирать разные части своего тела.
Подъехали остальные воины вместе с пленниками. Десять могольонов испустили возгласы ужаса, увидав полсотни своих пленных товарищей. Я уже хотел отдать приказ насчет пленных, как вдруг мое внимание привлек громкий рык. Его испустил адвокат. Он увидел Джонатана Мелтона, подпрыгнул, бросился на него, уже снятого с лошади, швырнул оземь и принялся обоими кулаками с неистовым воплем отделывать его физиономию. Эмери и Данкер посмотрели на меня вопрошающе.
— Быстро развяжите Мелтона! — выкрикнул я.
Едва это произошло, началась драка, за которой наблюдали все индейцы — как свободные, так и пленники. Вверху оказывался то один, то другой; прошло немало времени, прежде чем наступил момент решать, кому быть победителем, и, когда это время наконец пришло, выяснилось, что победителя нет, оба, полностью выбившись из сил, тихо улеглись рядышком.
Эмери подошел ко мне и спросил:
— Что с тобой? Ты ведь прямо-таки спустил Мелтона на Мерфи!
— Он слишком много брал на себя. Кто дал ему право мучить Мелтона? А меня он обвинил в том, что я хочу прикарманить часть суммы.
— Тьфу! Надеюсь, ты дал ему в глаз?
— Нет. Право наказания я уступил любезному Джонатану.
— О’кей! Тоже не дурная идея! Да ты оригинал, старина! Так им и надо обоим. Но Мелтона надо снова связать?
