– Произошла подмена понятий, – поправил его Холидей. – Его называют малыш Билли Кид, тогда как настоящее его имя Генри Антрим. Или, если вам так угодно, Генри Маккарти.
– Что-то я запутался…
– Маккарти – фамилия его родного отца, Антрим – фамилия отчима. Так он сам говорит.
– Тогда откуда взялось Билли Бонни?
– Шут его знает, – пожал плечами Холидей. – Встречу Кида еще раз – спрошу. Он, кстати, заглядывает в «Ориентал».
– Для человека с такой репутацией, Кид выглядит не больно-то устрашающе, – заметил Уиггинс.
– Пару часов назад он при мне устроил импровизированное представление, – сказал Холидей. – Уж поверьте, этот малыш соответствует своей репутации.
– Вам я верю, без вопросов, – ответил Уиггинс. – Вы первый, с кем я подружился, приехав в Тумстоун, и вы же не давали мне лезть под пули.
– Стреляли тогда часто, не находите? – произнес Холидей.
– Даже очень, – подтвердил Уиггинс и присмотрелся к нему. – Да вы никак тоскуете по тем денькам?
– Тогда, – тяжело вздохнул дантист, – я знал, против кого иду.
– А сейчас? – спросил Уиггинс. – Я думал, вы приехали просто поиграть в карты.
– Ну, вы ведь пока ни разу не видели меня за карточным столом, так?
– Признаться, нет, – согласился Уиггинс. – Тогда зачем вы приехали?
– Все очень непросто…
– Это как-то связано с новым проектом Тома и Неда?
– Связано, – кивнул Холидей.
– Если я могу чем-то помочь…
– Просто оставайтесь мне другом, – ответил Холидей. – У меня и так друзей мало, негоже ими разбрасываться.
– Ну разумеется. Я буду вам верным другом, как Уайетт Эрп.
Холидей поморщился и выпил еще.
– О боже мой! – выпучил глаза Уиггинс. – Дружбы крепче вашей было не сыскать, вы всюду прикрывали друг другу спины. Какого черта, что случилось?!
– Я сболтнул лишнего, – ответил Холидей.
– Странно, что Уайетт обиделся…
– Так ведь не о нем шла речь.
– Тогда о ком…
– Ну хватит, – произнес Холидей. – Закроем тему.
– Как скажете, Док.
– Эй, Док! – окликнули Холидея с другого конца салуна. – У нас освободилось место, не желаете присоединиться?
– Возможно, позже, – ответил Холидей.
– Вы отказались сыграть? – нахмурившись, заметил Уиггинс. – При мне вы ни разу не отказывались от партии в покер или фараон, даже с Айком Клэнтоном и братьями Маклори.
– Считайте, что я остепенился, – иронично ответил Холидей.
– Вы серьезно?
Холидей улыбнулся и покачал головой.
– Или обеднел, – добавил он, криво усмехнувшись.
– Если вы на мели, я одолжу денег, – предложил Уиггинс, доставая бумажник и роясь в его содержимом. – У меня с собой только сто десять долларов, но все они ваши.
– Вы правда готовы отдать мне деньги?
– На то ведь и нужны друзья.
– Я тронут, Генри, – признался Холидей. – Серьезно, тронут, – он подвинул бумажник назад к Уиггинсу и сказал: – Оставьте себе. Купите деткам что-нибудь особенное.
– Вы уверены?
– Полностью, – кивнул Холидей.
Уиггинс неловко поднялся из-за стола.
– Ну что ж, думаю, мне пора идти, – промямлил он. – Неизвестно, когда я понадоблюсь Тому и Неду, а мне надо кое-чего прикупить.
– Берегите себя, – попрощался с ним Холидей.
Уиггинс вышел через пружинные двери, как раз когда в салун вошел Кид – тот кивнул Холидею, однако сразу же направился к покерному столу, где имелось свободное место. Сходу выложил на стол ворох купюр, и ему сдали карты.
Следом в салун вошел бородатый мужчина со значком помощника шерифа. Оглядевшись, он прошел к столику Холидея.
– Не возражаете? – спросил он, присаживаясь.
– Чувствуйте себя как дома, помощник Брекенбридж, – ответил Холидей.
– Черт, зовите меня Билли, – ответил помощник. – Я на эту работу пошел-то лишь потому, что когда в шерифах Джонни Биэн, кто-то должен представлять закон.
– Вот дьявол, – ответил Холидей, – а ведь я сам до сих пор помощник маршала.
– По-моему, ваше помощничество закончилось вместе с перестрелкой, Док, – заметил Брекенбридж. – Ну, или отменилось вместе с обвинениями в убийствах.
– Склонен согласиться, – кивнул Холидей.
– Надеюсь, вы не против, если я тут посижу? – продолжил тем временем Брекенбридж. – Присмотрю вон за тем малышом, Антримом. Говорят, будто он на самом деле Билли Кид.
– Так арестуйте его.
– Мне плевать, что и где он натворил. Лишь бы в Тумстоуне не набедокурил.
– Как по мне, он всякий раз и везде нарушает закон одним-единственным способом, – сказал Холидей.
– Тем он и знаменит. Однако ходит слух, будто Билли Кид еще и скот крадет.
– Тогда не то место он выбрал, – заметил Холидей. – В пустыне мало кто водится и уж точно не домашний скот.
– Черт подери, Док, надеюсь, я ошибаюсь и это – не Кид. Если же это он, пусть поскорей сорвет куш, угостит всех выпивкой и отправиться, довольный, домой. Репутация у него такая, что вы среди нас – единственный, у кого есть шанс выжить.
Брекенбридж просидел в салуне еще минут двадцать, затем встал и вышел, отправился патрулировать улицы. Холидей задержался на полчасика, затем тоже собрался на выход. В дверях его окликнули.
– Постой-ка, Док! – прокричал Кид. Понизив голос, он попросил крупье отдать выигрыш, рассовал купюры по карманам и подошел к Холидею.
– Как поживаешь? – спросил тот без капли интереса.
– Вот, выиграл пятнадцать долларов, – ответил Кид. – Прямо как чувствовал, что повезет. Я заметил, как ты болтал с помощником шерифа, – не сдержав улыбки, произнес он. – Брекенбридж поглядывал на меня, я видел. У него на лбу было написано: все что угодно, только не этот малец! Не этот хладнокровный убийца!
– В такую ночь любой убийца становится теплокровным, – ответил Холидей. – Температура на улице все еще под сотню градусов.
– Не хотелось бы возвращаться в Нью-Йорк или даже в Канзас, – признался Кид. – Жара мне по нраву.
– Вот и славно, – сказал Холидей. – Для тебя в аду, наверное, приберегли отдельную печку.
– Было бы, кстати, неплохо, – ответил Кид. – Все великие стрелки отправляются в преисподнюю.
Над головами у них в сторону церкви пролетела летучая мышь.
– Терпеть не могу этих тварей, – пожаловался Кид.
– Это же просто животное.
– А знаешь, какую я историю слышал? – шепотом сказал Кид.
– Какую?
– Поговаривают, будто Джеронимо обратил Бэта Мастерсона в настоящую летучую мышь.
– Люди много чего болтают, – пожал плечами Холидей.
– Он же был твоим другом, – не унимался Кид. – Ты-то уж должен знать, правда это или нет!
Не успел Холидей ответить, как над ними снова пролетела та же летучая мышь – или ее товарка. Кид в одно движение выхватил револьвер и пальнул по ней. Ночное создание взвизгнуло, принялось выписывать в воздухе кренделя, а после скрылось за магазином Мейсона.
– Лучше тебе поскорее вернуться туда, где ты остановился, – посоветовал Киду Холидей, – не то арестуют за пальбу в пределах города и нарушение общественного покоя.
– Да, ты прав, – ответил Кид. – Тогда до завтра.
Он отправился в северную часть города, а Холидей решил срезать путь до отеля.
Войдя в переулок позади магазина Мейсона, увидел на земле оборотня: раненный в шею, апач корчился на земле. Постепенно его судороги стали слабее, потом он и вовсе затих.
– Я знаю, что ты работаешь с колдуном белоглазых, – произнес за спиной знакомый голос. Обернувшись, Холидей увидел Джеронимо. – Скорее, наши мертвые не могут вознестись на равнины великой охоты – пока оскверняющие погост дом и железная дорога не убраны.
– От меня пока ничего не зависит, – ответил Холидей. – Я ведь понятия не имею, кто и какое заклятие наложил на вокзал.
– Тогда поторопи своего колдуна, – велел Джеронимо. – Мое терпение не безгранично, как и, – он холодно взглянул на Холидея, – твоя защита.
Не успел Холидей ответить, как Джеронимо исчез.
17
Джеронимо ограничил нас конкретными сроками? – спросил Эдисон, когда Холидей заглянул к нему в лабораторию и поделился новостью о последнем разговоре с шаманом. На сей раз изобретатель принимал друга в гостиной, где оба устроились в глубоких кожаных креслах.
– Нет, он сказал только, что теряет терпение.
– Ну что ж, тогда нам, думаю, пора испробовать готовые наработки.
– Здесь или прямо на станции? – спросил Холидей.
– Здесь. Поблизости от лаборатории и цеха Неда. Если станем испытывать средство на самой станции и потерпим неудачу, придется снова возвращаться в Тумстоун, и потеряем два дня.
