Карлос знал, что означают эти крики и вопли: то был шум сражения, страшного, смертного боя!
Они неслись из-за того самого холма, на который поднимался Карлос.
Пришпорив коня, он доскакал до вершины и поглядел вниз, в долину. Здесь кипел бой.
Все поле кровопролитного сражения открылось перед глазами Карлоса. Шестьсот краснокожих всадников носились по прерии; вот они мчатся навстречу друг другу с копьями наперевес, вот, раз за разом спуская тетиву, издали осыпают противника стрелами, а вот, съехавшись грудь с грудью, схватились врукопашную и пустили в ход смертоносные томагавки. Одни нападают целыми отрядами, с длинными копьями наперевес, другие спасаются бегством, иные, потеряв коня, продолжают сражаться пешими. Некоторые укрылись за группой деревьев и выскакивают оттуда всякий раз, как подвернется удобный случай пустить стрелу или вонзить копье в спину врагу, и кровавому спору не видно конца.
Не раздалось ни единого выстрела, никто не трубил в рог, не били барабаны, посылая воинов в бой, не слышалось грома орудий, не загорались ракеты, клубы серного дыма не поднимались к небу, но и без этих признаков нельзя было ошибиться: это не воинственный танец – своеобразный турнир прерий, – а настоящее сражение. Дикое гиканье и еще более дикий свист... Бешеные атаки... Свирепые возгласы, крики торжества и мести.. Ржанье коней, оставшихся без седоков... Там и тут поверженные наземь индейцы с багровыми в свете солнца черепами – враги уже сняли с них скальпы... Окровавленные копья и ножи... Да, сомнений быть не могло: здесь шел бой, смертный бой. То сошлись на поле брани вако и пане, и вот они бьются не на жизнь, а на смерть.
Карлос понял это с первого взгляда, а с минуту понаблюдав за битвой, он уже мог отличить воинов одного племени от другого. Пане были в полном боевом уборе, и их нетрудно было узнать по клоку волос на макушке, заплетенному в косу. А среди вако ( враги, несомненно, застигли их врасплох) многие оказались в обычной охотничьей одежде – в куртках и кожаных наколенниках. Однако некоторые вако были тоже обнажены, как и противники, но Карлос без труда отличил их от пане по гриве развевающихся волос.
Первое побуждение Карлоса было – скакать вперед и принять участие в битве: разумеется, на стороне вако. Звуки боя возбуждали его, а вид грабителей, которые так недавно разорили его, вызывал у него страстное желание отомстить. Многие пане сейчас скакали на тех самых мулах, которых угнали у него, и Карлос решил отбить хотя бы нескольких.
Он уже готовился пришпорить коня и ринуться в схватку, но на поле боя вдруг все переменилось, и он остался на месте. Пане отступали!
Многие из них поворачивали коней и без оглядки скакали прочь.
И тут, глядя вниз, Карлос увидел, что три воина пане во весь опор скачут прямо к тому месту, где он стоял. Большая часть отряда еще сражалась или рассыпалась по прерии, но эти трое, отрезанные от всех остальных, неслись прямо на него.
Охотник отъехал за деревья, и три всадника, не замечая его, подскакали совсем близко.
В эту минуту у них за спиной раздался боевой клич вако, и Карлос увидел, что их настигают два всадника вако. Беглецы оглянулись и, увидев, что противников только двое, вновь повернули коней и кинулись в бой.
При первой же атаке один из преследователей был убит, и второй, в котором Карлос узнал вождя вако, оказался лицом к лицу с тремя врагами.
Казалось, где-то рядом щелкнул бич – это Карлос спустил курок, и один из пане свалился с коня. Двое других, не зная откуда раздался выстрел, продолжали теснить вражеского вождя; однако, подпустив их ближе, он кинулся на одного из врагов и томагавком раскроил ему череп. Но конь понес вождя дальше, и, прежде чем он успел повернуть, третий пане, искусный воин, настиг его и вонзил ему в спину длинное копье; оно прошло насквозь, острие наконечника выступило на груди. С последним смертным криком благородный индеец упал с коня наземь.
Но в то же мгновение пал и его враг. Стрела, пущенная Карлосом, не успела спасти вождя, зато отомстила за него. Она пронзила пане в тот миг, когда он вонзал копье, и, все еще сжимая рукоять, он свалился на землю одновременно со своей жертвой.
Страшен был вид этих двух тел, распростертых рядом на траве, но Карлос не стал рассматривать их. На другом краю поля все еще яростно сражались, и, пришпорив коня, Карлос поскакал в самую гущу схватки.
Однако пане уже потеряли многих лучших воинов и, охваченные ужасом, обратились в бегство. Карлос гнался за ними вместе с победоносными отрядами вако и то и дело стрелял из ружья по отступающим грабителям. Потом, опасаясь, что какая-нибудь случайная группа может наскочить на его собственный лагерь, он бросил погоню и поскакал туда.
На стоянке все оказалось благополучно. Антонио и пеоны укрывались за повозками, готовые отразить любое нападение. Случалось, отбившиеся от своих индейцы проезжали мимо, но они, видно, были слишком напуганы, и не до того им было, чтобы нападать на охотников.
Убедившись, что тут все в порядке, Карлос снова повернул коня и помчался назад, на поле недавнего боя.
Приближаясь к тому месту, где пал вождь вако, Карлос услышал многоголосый хор, певший погребальную песнь.
Подъехав еще ближе, он увидел воинов, которые, спешившись, тесным кольцом обступили труп. То было тело павшего вождя. Другие, те, кто дольше гнался за врагом, только съезжались, и каждый, входя в круг, затягивал ту же мрачную песнь.
Охотник тоже спешился и подошел к самому кругу. Одни встречали его удивленными взглядами, но другие, те, которые знали, что он помогал им во время боя, подходили и обменивались с ним рукопожатием. Потом один старый воин, взяв Карлоса за руку, ввел его в круг и молча указал на застывшие черты вождя он словно сообщал охотнику, что их вождь погиб.
Ни он, ни кто-либо другой из воинов не знал, что и Карлос как-то участвовал в случившемся. Никто из оставшихся в живых не был свидетелем схватки, в которой пал вождь. Со всех сторон поляну обступили высокие деревья, и с прерии она не была видна, а во время этой смертельной схватки бой шел далеко отсюда. Вот почему старик думал, что сообщает Карлосу новость, и тот не произнес ни слова.
Однако Карлос по всему видел, что отважные воины в замешательстве: на земле лежат пять убитых индейцев – и не у одного не снят скальп! Что это может означать? Убиты были три пане и двое вако – вождь и еще один воин. Не могли же они убить друг друга и пасть все разом, в одну и ту же минуту? Нет, так не могло быть. Пане и один из вако лежали поодаль, трое других – рядом, как их застигла смерть: вождь, пронзенный копьем, и за ним его убийца пане, так и не выпустивший из рук оружия. Вождь все еще сжимал окровавленный томагавк, а зияющая рана в черепе второго пане показывала, куда этот томагавк опустился в последний раз.
