Но по лицу великого сахема ничего нельзя было понять, а Ина была, как всегда, спокойна и довольна. Она, верно, угадала тонкую перемену в отношениях между Балинтой и Уолтером. Теперь молодые люди не будут проводить вместе все свое время. Будущее же Ина воспринимала с фатализмом всех сенеков: маниту решат, станут ли Балинта и Уолтер мужем и женой.
Хотя Гонка внешне казался невозмутимым, он тоже чувствовал большое облегчение. Семейная проблема решена, теперь он может заняться делами, имеющими большее значение для всего народа сенека.
На следующее утро в селение начали прибывать сахемы других ирокезских племен. Обычно встреча предводителей союза отмечалась большим пиром, церемониальными танцами, песнями и речами.
Но это была не обычная встреча. Сахемы собирались на совет перед наступлением зимы лишь потому, что над будущим их племен нависла серьезная угроза. Сахемы прибыли в сопровождении своих воинов.
Как только появился последний сахем, Гонка сразу собрал совет. Пять сахемов в церемониальных головных уборах, украшенных перьями, собрались в длинном доме совета. Никому постороннему не разрешалось присутствовать на встрече сахемов, и старшие воины пяти наций стояли плотным кольцом вокруг длинного дома. Они будут нести караул в течение всего совета и никого не пустят внутрь, кроме нескольких человек, которые приносят сахемам пищу.
Церемонии были сведены к минимуму. Пятеро сахемов сидели, скрестив ноги, вокруг огня посреди длинного дома. Сначала они раскурили, передавая друг другу по очереди, длинную глиняную трубку. Курили молча, и только когда трубка была выкурена до конца, Гонка отложил ее в сторону. Теперь можно было начинать совет.
Первым взял слово сахем могущественных могауков, самого крупного из ирокезских племен. Он сказал, что в последнюю половину луны некоторые из его старших воинов, прикинувшись индейцами племени пекотов[19], отправились торговать в земли алгонкинов. Они подтвердили самые страшные опасения ирокезов.
– Это правда, – продолжал сахем, – что алгонкины заключили договор с французами. Им прислали много французских огненных дубинок. Скоро пришлют еще. Алгонкины кутаются во французские одеяла. Они отбросили шкуры убитых ими животных. Они готовят пищу в котлах из черного металла, которые дали им французы. Скоро много сотен алгонкинских воинов отправятся в новый форт, который французы называют Луисбергом. Там они заключат с французами союз против ирокезов и англичан.
Следующим выступил сахем племени онейда, самый молодой из представителей племен.
– Случилось то, чего все мы боялись. Алгонкины присоединились к нашим врагам. Гуроны и оттава жаждут нашей крови. Французы жаждут нашей крови. Теперь и тысячи алгонкинов жаждут нашей крови.
– Мы должны действовать, – заявил сахем племени онондага. – Мы обменялись вампумами с английскими колонистами. Но они не сдержали данного нам слова. Они не напали на французов, не уничтожили алгонкинов. Ирокезы должны выйти на тропу войны, пока враги не уничтожили всех наших воинов, не сожгли наши селения и не взяли в рабство наших женщин и детей!
Все сахемы по очереди высказали свое согласие. Громче всех выступал сахем самого малочисленного племени кайюга.
Гонка хранил молчание, он не принимал участия в обсуждении. Остальные были так возбуждены, что даже не заметили этого. Гонка молчал даже после того, как Ина и Санива принесли пищу.
Сахемы принялись за еду, и спор немного утих, но после обеда напряжение опять возросло. Предлагалось напасть на алгонкинов. Могауки настаивали на том, чтобы сразу атаковать и гуронов и оттава, они уверяли, что сначала надо расправиться со старыми врагами, а потом уже браться за алгонкинов. Онейда предлагали вначале напасть на Цитадель Квебека, в которой был расположен сильный гарнизон французов.
Гонка молчал, пока не высказались все присутствующие. Наконец он промолвил:
– Братья мои, вы не правы. Все ваши планы приведут к однозначному поражению.
Все замолчали и уставились на вождя.
– Вы слишком быстро забыли, что английские поселенцы наши союзники. Возможно, алгонкинов, гуронов и оттава нам удастся победить, но вы забыли, что им на помощь придут их союзники, французы. Вы забыли, что для того чтобы победить французов, нам нужны огненные дубинки и большие громовые орудия. Их нам могут дать только англичане. Нам необходима их помощь, иначе мы проиграем!
Опять заговорили все сахемы, они продолжали настаивать на своих первоначальных планах. Английские поселенцы обещали много огненных дубинок, но в действительности дали совсем немного. Английские поселенцы обещали начать войну против французов, но до сих пор ничего не сделали, несмотря на то, что отряд алгонкинов напал на их поселения по берегам реки Коннектикут. Поэтому, настаивали сахемы, английских колонистов нельзя считать надежными союзниками.
Гонка терпеливо выжидал, пока все не высказали свое мнение. И только тогда заговорил снова. Говорил он медленно, спокойно, но твердо и уверенно:
– Английские поселенцы не обманывали нас. Они не хотят хитрить с нами. Они сражались вместе с нами в Квебеке, и мы победили. Мы должны им верить. Вы знаете, что я послал своего лучшего старшего воина для встречи с великим сахемом англичан, и помните, что Ренно к тому же мой сын.
Все были потрясены словами Гонки и ловили каждое его слово.
– Великий сахем англичан живет далеко от нашей родины. Мне сказали, что у него много воинов, много огненных дубинок, много громовых орудий. Он не посылал их нам, потому что он не понимает, что в этой войне вместе с нами погибнут и английские колонисты. Ренно будет говорить с ним. И тогда он все поймет. Он признает договор, который заключили с нами английские колонисты.
Остальные сахемы не разделяли уверенность Гонки, что все произойдет именно так.
– У нас нет выбора, – настаивал великий сахем. – Нам нужны английские воины, нам нужны их огненные дубинки. Без них нам конец. Поэтому нужно ждать возвращения Ренно. Мы выставим сторожевые посты по границам наших земель, чтобы ни алгонкины, ни гуроны, ни оттава не смогли неожиданно подкрасться к нам. Но я думаю, что этого не произойдет. Пока на нас никто нападать не будет.
Сахемы знали, что жена Гонки хранительница веры. Возможно, она беседовала с духами, и великий сахем действует по ее наущению. Но предводитель целой нации, великий сахем всех ирокезов, не должен опираться только на решения духов.
Гонка тоже знал, о чем думают его сахемы, и в глазах его появился смешливый огонек.
– Я не получал посланий от маниту, – сказал он. – Англичане и французы изнежены. Англичане не выступят на тропу войны, когда земля укутана снегом. Французы тоже. Поэтому я так уверен, что, пока снова не станет тепло и не появится новая трава, мы в безопасности. А к тому времени вернется Ренно и все будет хорошо.
