Я снова взвалил самку на плечи и, неся птицу в руках, направился к дому. Сердце мое было полно тайного ликования. Я предвкушал двойное удовольствие — от двойной радости, которую должен был доставить. Я обрадую двоих — тех, кто был мне дороже всех на свете: любимую мать и милую сестру.
Скоро я миновал саванну и очутился в апельсиновой роще. Я не пошел через калитку, а перелез через забор. Я был так счастлив, что мой груз казался мне легким, как перышко. Я радостно шел напрямик, раздвигая сгибавшиеся под тяжестью плодов ветви и сбивая по пути золотые шары. Кто же заботится во Флориде о нескольких сбитых апельсинах!
Когда я подошел к клумбам, мать была на веранде и приветствовала меня радостным восклицанием. Я бросил добычу к ее ногам.
— Что это за птица? — спросила она.
— Это королевский коршун — подарок для Виргинии. Где она?.. Еще не вставала? Ах, маленькая лентяйка! Я пойду и разбужу ее. Стыдно спать в такое прекрасное утро!
— Нет, Джордж, она уже больше часу как встала, немного поиграла в саду и ушла.
— Но где она? В гостиной?
— Нет, она пошла купаться.
— Купаться?
— Да, вместе с Виолой. А что?
— О мама, мама!..
— Что такое, Джордж?
— Боже мой! Аллигатор!!!
— Желтый Джек! Аллигатор!
Вот и все, что я мог произнести. Мать умоляла меня объяснить ей, что случилось, но я не в силах был вымолвить ни слова. Охваченный безумным страхом, я бросился бежать, оставив мать в таком же ужасе, в каком находился сам.
Я мчался к бассейну не по извилистой тропинке, а самой краткой дорогой, перепрыгивая через все препятствия, встречавшиеся на пути. Я перемахнул через изгородь и как вихрь понесся через апельсиновую рощу. Слышался только хруст ветвей, да на землю летели сшибаемые мною апельсины. Мои уши чутко ловили каждый звук.
Шум позади меня все усиливался. Я слышал голос матери, полный отчаяния. Ее крики всполошили весь дом, сбежались слуги и служанки. Собаки, встревоженные внезапной суматохой, начали лаять. Домашние и певчие птицы подняли пронзительный крик.
Все эти звуки доносились с плантации. Но не это меня беспокоило, я прислушивался к звукам у бассейна. И вот я услышал всплеск воды и ясный серебристый голосок сестры! «Ха-ха-ха!» — звонко смеялась она. Слава богу, сестра была еще невредима!
Я остановился и громко закричал:
— Виргиния! Виргиния!
Я нетерпеливо ждал ответа. Но ответа не было: может быть, плеск воды заглушал мой голос?
Я позвал еще раз, уже громче:
— Виргиния! Сестра! Виргиния!
На этот раз меня услышали:
— Кто зовет меня? Это ты, Джордж?
— Да, это я, Виргиния.
— Что тебе надо, братец?
— Сестра, выходи скорей из воды!
— А зачем? Разве приехали гости?.. Так рано? Ну, пусть подождут, милый Джордж. Пойди к ним и займи их чем-нибудь. А я еще поплаваю — утро прекрасное и вода просто прелесть!.. Правда, Виола? А ну-ка, поплывем еще раз вокруг пруда!
Снова раздался всплеск и веселый смех сестры и ее служанки.
Я закричал изо всех сил:
— Виргиния, дорогая! Ради бога, выходи скорей!
Вдруг веселые голоса смолкли, послышалось короткое, отрывистое восклицание, а затем, почти мгновенно, отчаянный крик. Я понял, что это не ответ на мой призыв.
Моя просьба могла встревожить сестру, но теперь в ее голосе слышался ужас. Я расслышал слова Виргинии:
— Виола, смотри! Какое чудовище! Боже мой, оно плывет сюда! На помощь! Джордж, на помощь! Спаси, спаси меня!
Я очень хорошо понял смысл этих бессвязных слов и отчаянных воплей и закричал:
— Иду, сестра, иду!
С быстротой молнии я бросился через кусты, отделявшие меня от бассейна. Но не поздно ли? Может быть, это крик агонии и сестра уже в пасти аллигатора?
Десять прыжков, и я выскочил из рощи. Скатившись с берега черепашьего садка, я очутился на краю бассейна. Моим глазам представилась ужасная картина.
Сестра плыла от середины бассейна к берегу, возле которого по колени в воде стояла квартеронка, визжа от ужаса и в отчаянии ломая руки. Позади сестры виднелась гигантская ящерица; ее тело, передние лапы и когти ясно обозначались в прозрачных волнах, из воды выступали чешуйчатая спина и плечи, еще выше торчали морда и хвост. Хвостом аллигатор взбивал на поверхности бассейна белую пену. До намеченной жертвы ему оставалось не более десяти футов. Ужасные челюсти почти касались зеленой шерстяной юбки, которая, как шлейф, тянулась за сестрой по воде. Каждую секунду аллигатор мог рвануться вперед и схватить ее.
Сестра плыла изо всех сил. Она хорошо плавала, но вряд ли это могло ей помочь. Купальный костюм только мешал ей. Аллигатор мог схватить сестру в любой момент — стоило ему только сделать самое незначительное усилие. Но пока он ее не трогал.
Это до сих пор удивляет меня. Поведение аллигатора так и осталось загадочным. Быть сможет, он был уверен, что жертва целиком в его власти, и, как кошка, играющая с мышью, наслаждался сознанием своей силы.
Все это я сообразил в одно мгновение — пока взводил курок.
Я прицелился и выстрелил. На теле аллигатора есть только два места, где пуля может оказаться смертельной, — глаз и место около сердца, под передней лапой. Я метил в глаз, но попал в плечо. От жесткой чешуйчатой кожи пуля отскочила, как от гранитной скалы. В ромбовидных чешуйках она оставила только беловатую царапину — вот и все!
Игра надоела чудовищу. Выстрел, по-видимому, причинил ему боль. Во всяком случае, он побудил его к более решительным действиям и заставил сделать последний прыжок.
Ударив по воде широким хвостом, аллигатор ринулся вперед. Его огромная челюсть вертикально поднялась кверху, так что открылась огромная красная глотка, и в следующее мгновение юбка сестры оказалась в его ужасной пасти.
Я кинулся в воду и поплыл с винтовкой в руке. Но она мне мешала. Я отшвырнул ее прочь, и она пошла ко дну.
Я схватил Виргинию как раз вовремя — в тот момент, когда аллигатор готов был утащить ее под воду.
Я изо всех сил старался удержаться вместе с сестрой на поверхности воды. Оружия у меня не было. А если бы и было, я не мог бы пустить его в ход: ведь обе руки у меня были заняты.
Я кричал изо всех сил, надеясь напугать аллигатора и заставить его выпустить добычу. Но все было бесполезно: он крепко держал свою жертву.
О боже! Аллигатор утащит нас обоих под воду, утопит и растерзает!
Но вдруг послышался всплеск. Кто-то с большой высоты смело прыгнул в пруд — смуглое лицо с длинными черными волосами, грудь, сверкающая яркими блестками, расшитая бусами одежда. Мужчина? Мальчик?
Кто же был этот незнакомый юноша, кинувшийся к нам на помощь?
Он плыл уже около нас и нашего страшного врага. Взор юноши был полон энергии и решимости. Он не произнес ни слова. Одной рукой он уперся в плечо огромной ящерицы и внезапно прыгнул ей на спину. Он сделал это более ловко, чем всадник, вскакивающий в седло.
