Ознакомительная версия.
– Шипит, – произнёс Медведь.
– Да, что-то шипит, – кивнули другие, – но очень далеко, стало быть, очень громко.
Тут один из индейцев издал возглас удивления и звонко шлёпнул себя по голым ягодицам, при этом длинная бахрома на его ноговицах заколыхалась. Все дружно проследили за его рукой.
Из-за далёкого поворота реки (в том месте её закрывали верхушки деревьев) двигался дым. Двигался прямо над рекой.
– Хо! – протянул Смеётся-Молча, вытягивая шею. – Дым плывёт по воде!
– Что за чудеса?
– Кто-то пустил по воде горящие деревья?
– Нет…
Так переговариваясь, отряд медленно направился к реке.
– Этот дым плывёт туда, где построены за деревянной стеной дома Светлоглазых.
– Бледнолицые наколдовали.
– Клюв не случайно видел сегодня чудовище, которое дымилось, – вспомнил Медведь.
– Да, – закивали остальные, не спуская глаз с поднимавшихся из-за зелёной чащи клубов…
Внезапно они увидели это и остановились, от изумления не в силах произнести ни звука. Внизу открывалось свободное от леса пространство, за которым просматривался огромный участок реки. По ней плыло, пыхтя и взбивая воду, нечто громадное с двумя высокими прямыми чёрными трубами, из которых валил густой дым.
– Унктехи! – воскликнул Клюв и разлепил своё изуродованное веко. – Водяной Дух!
– Я видел однажды, – произнёс медленно Три Пальца, впившись глазами в чудовище, – как Унктехи утянул под воду сразу восемь быков, но при этом сам не появился над водой и дым не пускал. Белая Выдра был тогда со мной. Он тоже видел.
– Те, кто живут на Священном Озере, говорят, что Водяной Дух телом похож на быка, но имеет хвост рыбы.
– Нет, – отрицательно покачал головой Клюв, – ты сам видишь, что на бизона он не похож, но рога у него есть.
В это мгновение дымящееся чудо несколько раз протяжно прогудело. Индейцы вздрогнули от неожиданности и переглянулись.
– Когда мы возвратимся в деревню, – заговорил Три Пальца, – и расскажем об этом, люди сложат о нас песню. Мы первые из нашего рода увидели Унктехи.
– Это не чудовище, – произнёс вдруг Медведь. – Я различаю на нём людей. Я думаю, что это большая лодка, о которой рассказывали наши южные братья с Плохой Реки. Они часто бывают там у Светлоглазых и торгуют с ними. Они говорили, что белые люди привозят много красивых вещей на большой лодке, которая плавает сама и пускает дым…
В ту же секунду лошади резко дёрнулись, испуганные раскатистым грохотом. Их хозяева тоже занервничали. И было с чего – плывущее чудовище окуталось белым облаком.
– Хей! Хей! – послышалось снизу, и вверх по лесистому склону с берега помчались всадники, которых индейцы из рода Куропатки, поглощённые невероятным зрелищем, не замечали до сих пор. Теперь они внезапно обнаружили не более чем в десяти метрах от себя Псалоков. Заклятые враги быстро приближались, то ныряя в глубокую тень, то вновь показываясь в ослепительных солнечных пятнах. Растерянность Лакотов была так велика, что лишь трое из них сообразили схватиться за колчаны. Но и Псалоки до настоящего момента, как было ясно по их лицам, не видели своих врагов. Теперь же, не останавливая коней, они делали знаки руками, что не собирались драться. Они промчались мимо на ярко раскрашенных лошадях, то и дело поглядывая через плечо на громыхающее водяное существо. Люди Куропатки в замешательстве крутили головами, то провожая взглядом скрывшихся между деревьями воинов из враждебного племени, то посматривая на окутанную сизым дымом реку.
Стоя среди пассажиров на борту колёсного парохода «Ассинибойн», Рэндал Скотт с заметным нетерпением следил за приближением берега. Частокол и бастионы увеличивались на глазах, и у толпившихся на причале людей уже стали различимы лица. В очередной раз приветственно бухнула пушка, вызывая почтительный восторг у многочисленных дикарей, которые сновали возле самой воды. Оживление царило невероятное и на пароходе, и на суше.
Рэндал Скотт расправил плечи.
Вот она, долгожданная цель – форт Юнион, один из главных пунктов торговли Американской Пушной Компании, куда стремились многие, чтобы сбыть или получить товар. Семьдесят пять дней пути от Сент-Луиса на борту плавучей посудины, шутка ли!
Рэндал прошёл по скрипящим мосткам, с удовольствием слушая, как они прогибались под его весом. Наконец-то! Он вступал в мир, где никто не знал его, где ему, правда, всё в новинку, но это ничуть не страшило Рэндала. Зато дурная репутация, огромные денежные долги и до предела натянутые с законом отношения остались далеко позади, за бесчисленными изгибами быстрой реки. Отныне ничто не властвовало над ним, кроме Господина Великого Случая. А уж Рэндал Скотт не даст ему повернуться к себе спиной…
Скотт сбросил с плеча увесистую сумку, стряхнул пыль с сюртука и машинально проверил наличие пистолета за поясом и кошелька в нагрудном кармане. Вокруг сновали люди: охотники, торговцы, клерки, просто зеваки. Мелькала разномастная одежда: синие суконные костюмы шагали в обнимку с замшевыми куртками, за мягкой бахромой и кожаными шнурками поблёскивали начищенные медные пуговицы на чёрной фланели, среди расшитых мокасин то и дело встречались словно облитые лаком башмаки, надетые специально в этот торжественный день 24 июня 1833 года – долгожданный день прибытия в форт Юнион колёсного парохода. Народ пестрел живописными кучками повсюду, самые разные лица возникали перед Рэндалом. Здесь были любые типажи, какие только мог представить человеческий ум. Не было лишь женщин.
Внутри крепости располагались всевозможные конторы, магазины и склады. Возле конюшни и хлева громко и весело перекрикивались люди в тёмных от пота рубашках, звонко стучал одинокий молоток. В центре укрепления возвышался флагшток, рядом стояли три конусообразные палатки, хозяева которых, очевидно, ушли на берег поглазеть на пароход и приобщиться к всеобщему возбуждению. Рэндал подтащил свою сумку к стоящей перед палатками пушке (ствол её смотрел в сторону главных ворот) и сладко потянулся.
– Здравствуй, жизнь! – пропел он и увидел высоко над собой чарующий лазурный простор. – Моё сердце сейчас кажется мне таким же щедрым и огромным, как небо над головой…
Нет, он не принадлежал к числу романтиков, не гипнотическая красота гор и озёр заманила его на Дальний Запад, но Рэндал Скотт, этот закоренелый циник тридцати пяти лет, не мог не ощутить всей прелести окружавшего его мира.
Люди, которых он увидел, сойдя с парохода и оставив позади монотонное шипение его машин, сразу показались ему существами особого сорта. С одной стороны, они широко улыбались и в улыбках их чувствовалось откровенное радушие. С другой стороны, лица их при этом оставались суровыми, всеми чертами своими выражая непоколебимую решимость переломить хребет всякому, кто осмелился бы вдруг встать на их пути.
Ознакомительная версия.
