Разговор, казалось, был исчерпан; до вечера им еще предстояло проехать порядочное расстояние, и оба вскочили на коней.
С момента побега с Большим Волком они проделали уже немалый путь и находились сейчас в прериях севернее Миссури. Дул резкий ветер, по небу тянулись серые облака, и вскоре посыпался град. Он застревал в гривах коней, в волосах всадников. Как только стемнело, трава покрылась инеем. Путники остановились у маленького ручейка, на котором кое-где еще был лед. Несколько кустиков с редкими ветвями были единственной защитой от ветра и града. И это было лучшее место для привала, какое только можно было найти. Мустанги улеглись. У них еще была лохматая зимняя шерсть, может быть, и не очень красивая, но служившая им хорошую службу. Харка с трудом разжег небольшой огонь, и, расположившись с отцом у крупов коней, они завернулись в одеяло и бизонью шкуру. Спали по очереди.
Под утро ветер разогнал облака. Отец с сыном собрались в путь. Выли волки, и коней не пришлось погонять, они сразу поднялись в галоп…
Новые люди и новая жизнь ждали Матотаупу и Харку впереди.
Лизелотта Вельскопф-Генрих и ее книги
Со времен Фенимора Купера и Майн Рида, с начала XIX века, прогрессивные писатели мира с сочувствием относились к теснимым колонизаторами племенам индейцев. В книгах об индейцах особенно полно раскрылось дарование Купера, создавшего знаментый цикл «Кожаный чулок» («Зверобой, или Первая тропа войны», «Последний из могикан», «Следопыт, или Озеро-море», «Пионеры, или У истоков Сусквеганны», «Прерия»). На страницах увлекательных романов справедливость часто вопреки мрачной действительности одерживала верх. Светлые, добрые силы венчали книгу счастливым концом, как бы утверждая мысль о неизбежности торжества правды, победы добра над злом. Следует заметить, что отдельные моменты кровопролитной борьбы не только в книгах завершались победами индейцев. Например, в битве при Литл-Биг-Хорне, одном из последних крупных сражений, несколько индейских племен под водительством известного жреца и вождя Татанки-Йотанки (Ситтинга Булла) наголову разбили большой военный отряд генерала Кустера.[3] Однако плохо вооруженным, разрозненным мелким племенам трудно было противостоять хорошо вооруженной массе американских колонизаторов: мужественный народ неуклонно, планомерно оттеснялся с благодатных земель своих предков в малоплодородные гористые и пустынные области североамериканского континента. Люди гибли в неравных боях, замерзали в снегах, умирали от голода и болезней.
К концу XIX века литература становится более зависимой от денежного мешка и все чаще изображает индейцев кровожадными дикарями, только и ищущими случая пустить свою злодейскую стрелу в белого человека. К началу XX века число «индейских романов» с таким отражением событий увеличивается, а с развитием кинематографа стали фабриковаться и «вестерны», где по-рыцарски благородные ковбои и скауты одерживают верх над «грязными», «злонамеренными» индейцами. Подобного рода произведения об индейцах способствовали тому, что слово «скаут» — разведчик — стало синонимом благородного борца за справедливость, и возникшие в начале века во многих странах детские военизированные организации присваивали своим членам «звание» скаутов: бойскаутов — мальчикам, гёлскаутов — девочкам. Молодчики из вестернов и «индейских романов» стали образцами для подрастающего поколения, воспитываемого в духе насилия, в духе превосходства белой расы.
Лизелотта Вельскопф-Генрих одна из очень немногих писателей, которая еще в двадцатые годы задумала и начала писать необычную для своего времени, правдивую книгу об индейцах. В своем реалистическом романе для юношества она хотела рассказать о судьбах индейцев племени дакота.
К решению этой задачи писательница пришла не случайно. Как и все дети своего времени, она увлекалась приключенческими книгами об индейцах. Отец обратил внимание на интерес дочери к низкосортному чтиву. Это обеспокоило его — высокообразованного, воспитанного на гуманистических принципах человека. Он постарался приобщить дочь к более серьезной и даже научной литературе об индейцах; взял на себя труд объяснять девочке истинный смысл появляющихся время от времени статей и сообщений в газетах и журналах, касающихся индейской проблемы. Увлечение приключенческими романами очень рано превратилось у Лизелотты в серьезный, глубокий интерес к жизни и борьбе самобытного обездоленного народа. Одиннадцатилетняя девочка, потрясенная подавлением восстания индейцев в Мексике, даже обращается с письмом к президенту этой страны и просит его не карать жестоко восставших, просит предоставить им возможность жить и работать… Уже в четырнадцать лет Лизелотта твердо решила стать писательницей, и интерес к судьбе индейцев не оставляет ее. Совсем юной девушкой она делает первые наброски своей будущей книги об индейцах. «Но прошло много времени, прежде чем осуществилась моя мечта, — говорила Лизелотта Вельскопф-Генрих много лет спустя, обращаясь к советским читателям по радио. — Я и не подозревала, что на моем пути встанут две мировые войны, инфляция, безработица и фашизм. Наконец, когда я совсем перестала думать о своих стремлениях, они неожиданно осуществились. Я уже почти забыла, кем хотела стать. Мне пришлось жить в то время, когда фашизм душил народы, и я не могла спокойно смотреть на это. Я стала помогать военнопленным и узникам в концентрационных лагерях. Это приходилось делать тайно: за это приговаривали к смерти, но я не могла поступить иначе».
Лизелотта Вельскопф-Генрих родилась в 1901 году в Мюнхене в семье юриста-демократа. В 1907 году семья переехала в Штутгарт, а в 1913 году — в Берлин. Родители развивали способности девочки, поддерживали ее интересы. В двенадцать лет она читала философские работы Шиллера, а с четырнадцати — Фукидида, сначала на немецком, а потом, с поступлением в классическую гимназию, и на языке подлинника — на греческом.
Первая мировая война, годы фашистского террора, вторая мировая война — вот главные вехи ее жизненного пути. После смерти отца семья оказалась в тяжелом материальном положении, и Лизелотте Вельскопф-Генрих пришлось и работать, и учиться в Берлинском университете, где она изучала экономику, философию. Одновременно в институте археологии она изучала древнюю историю и античную литературу. Преодолевая трудности, Лизелотта Вельскопф-Генрих окончила университет, получила звание доктора философии.
Однако пора кризиса и инфляции заставила ее отнести научные занятия древней историей и литературный труд на вечерние часы, на время отпусков. Средства к существованию ей стала давать статистика. С 1925 года Лизелотта работала статистиком на предприятии, с 1928-го — в государственном учреждении — статистическом управлении. Работа дала ей возможность получить практическое представление о финансовой системе и финансовой политике. Что же касается литературной работы, то она обратилась к проблемам для нее в то время более близким и пишет не об индейцах, а о своих современниках — о немецкой интеллигенции. Уже с самого начала возникновения в Германии национал-социализма она с горечью замечает, что в среде немецкой интеллигенции происходит трагическое расслоение: одна часть поддается национал-социалистской пропаганде и, попирая человеческие законы, становится в один ряд с фашистскими громилами, другая, демократическая, верная гуманистическим принципам часть интеллигенции, хотя и пытается противостоять наступающему фашизму, однако не находит еще в себе сил и решимости открыто и полностью примкнуть к передовому отряду немецкого революционного движения — к рабочему классу, к Коммунистической партии Германии. В такой обстановке германский капитал в 1933 году призвал фашизм к власти. Началась кровавая расправа с политическими противниками, прежде всего с коммунистами и революционно настроенными рабочими. Была репрессирована интеллигенция, которая пыталась использовать «демократические свободы» для борьбы с фашнстским режимом. Этим событиям, судьбам немецкой интеллигенции посвятила Лизелотта Вельскопф-Генрих роман-трилогию «Два друга» («Два друга», «Пути расходятся», «Встреча»), который смог увидеть свет только после разгрома фашизма.
