— Ты тоже ждешь Рэда Фокса? — попытался узнать хозяин.
Молодому человеку было лет восемнадцать, он принадлежал к людям, которые не любят, чтобы их расспрашивали, и поэтому ответил коротким «мгм-мм…».
Однако неразговорчивость гостя не остановила хозяина.
— Его дружок — старый индеец — уже здесь. Вон длинный краснокожий сидит у стены. Топ… Ты его знаешь?
— Мгм-мм…
Новый гость хотя и продолжал хранить молчание, но интерес его к тому, что творилось вокруг, возрастал. Индеец, о котором говорил хозяин, сидел за ближайшим столом. Он только что отставил пустой бокал и взял карты. Лаже здесь, за столом, он казался необычайно высоким. Он скинул куртку, обнажив мощную бронзовую фигуру. Индеец был пьян, громко бранился и спорил с игроками.
Пока юноша наблюдал за краснокожим, Бен принес молчаливому гостю жареной бизоньей грудинки. Тот был голоден и принялся есть. Нежное мясо было приготовлено вкусно. Поев, он бросил хозяйской собаке кость. Теперь юноша был более расположен удовлетворить любопытство Бена.
— Так этот-то и есть Топ? — сказал он, презрительно поморщившись.
— А ты тонкая штучка! Меньше выпьешь — осторожнее сыграешь? Не так ли? — Бен подмигнул гостю и подсел к нему. — Если бы вы уже добыли золото, ты бы тоже мог рискнуть?!
— Какое золото?
— Уж не думаешь ли ты, что это какая-то тайна? Золото Топа! — И Бен хихикнул.
— Не похоже, чтобы у старого краснокожего бродяги было золото.
— Да ведь краснокожие не умеют обращаться с золотом! За золото должен взяться кто-нибудь из наших. Можешь мне поверить, этот старик кое-что знает!
— Мне все равно. Разве мне с ним иметь дело?
— Наверняка, мой мальчик, если ты ждешь Рэда Фокса.
Молодой человек выпил еще кружку.
— А почему я должен ждать Рэда Фокса?
— Нет? Ты не ждешь Рэда Фокса? А я-то думал!.. Ведь ты пришел сюда, в наши проклятые прерии, с зеленых лугов Миссури. Ты из миссурийских крыс, и вас еще вчера не было тут… Черт побери!.. Ну зачем ты здесь?.. И по дороге ты, мой милый, несомненно, думал о золоте. Это я могу сказать определенно. Однако золото не здесь, оно в Черных Холмах — Блэк Хилсе!
— Холмы велики!
Бен поднял брови.
— Вот в том-то и беда! Вот где заяц в перце, мой мальчик! Черные Холмы велики, и, если хочешь что-нибудь найти, иди с тем, кто знает место. Старый Топ — этот знает.
— Возможно. Он тебе что-нибудь говорил?
— Мне? Зачем? Я не ищу золото.
— Да, в горах ты его не ищешь. Ты умеешь искать его в карманах!
Бен рассмеялся. Он не увидел в этих словах ничего оскорбительного.
— А хотя бы и так! — заметил он. — Мне неплохо, если и вы найдете. На мою долю тоже кое-что перепадет. О полных карманах я мечтаю уже десять лет, так же как и Джим Фокс о чуде в пещере.
— А ты не мог бы нам помочь?
Бен пожал плечами.
— Рэд Фокс не из тех, кто ждет моей помощи. Но я знаю его давно и скажу тебе: он должен быть осторожнее, он играет в чертовски опасную игру.
— Опасную? Я знаю индейцев дакота. С ними можно ладить.
— Возможно, ты и ладил с ними. Ты похож на сына фермера…
— Ну, а если я и есть сын фермера?.. Что тогда?
— Что ж… Краснокожие могли и не трогать какого-нибудь фермера. За землю ведь вы им заплатили?
— Да, по купчей. Дакота всегда относились к ней с уважением. А теперь эта Компания землепользования, будь она трижды проклята, похуже любых сиу. — Стоило юноше вспомнить о Компании, как кровь бросилась ему в лицо от негодования.
— Ах вот что! Вот откуда дует ветер. Всё старые песни, еще со времен Дана Буна (Даниель Бун (1734–1820) — пользующийся в США широкой известностью пионер Запада). Да брось ты всю эту дрянь им под ноги и построй новую ферму по государственному закону! Это стоит не так дорого, на это ты наскребешь.
— Поговорил бы ты с моим отцом. Он покинул родину из-за мерзавцев, которые разорили его, и перебрался в Америку. Он поднимал целину, он заплатил за землю дакота, а теперь должен бросить все или втридорога платить еще раз? Старику легче перестрелять этих бандитов!
— Каких бандитов?
— Землемеров!
— Ну и что ж, разве он так избавится от компаний?
— Нет, — произнес юноша, и в этом «нет» прозвучала горечь отчаяния. — Ей помогает правительство.
— Вот видишь! Поэтому-то мы и должны терпеть. Что-нибудь другое бесполезно. Вот я, например, связан с большой меховой компанией и, как видишь, живу!
— Подлость остается подлостью, — сказал юноша таким тоном, из которого следовало, что тема исчерпана, и отбросил со лба прядку волос.
— Но если вы с Рэдом Фоксом найдете золото, то все будет в порядке, — снова начал хозяин. — Тогда ты сможешь сполна заплатить Компании землепользования и остаться на своей ферме. Желаю тебе счастья. Но будь осторожен с Топом, а еще осторожнее — с его сыном, с Гарри.
— Мой отец хорошо знает обоих, а наши ковбои, Томас и Тэо, много рассказывали мне о них. Я даже не могу себе представить, что эта пьяная образина за столом и есть известный Топ.
— Ну, а с сыном ты еще познакомишься. Он сюда заглядывал, но тотчас исчез. Однако коня и собаку оставил тут, значит, наверняка вернется к ночи.
— Ну, если и тот такой же жалкий пьяница, право, тут многого не добьешься!
— Мой дорогой, если не будет виски, вы наверняка не найдете вашего золота! Ты думаешь, трезвый краснокожий раскроет тайну?
Бен встал. Ему надо было обслуживать своих многочисленных клиентов.
Юноша был рад, что этот болтун ушел. Из своего тихого уголка он снова стал наблюдать за охотниками и золотоискателями, к которым вернулся Бен. Все больше и больше привлекал его внимание старый индеец, которого спаивали, чтобы выведать тайну золотоносных гор земли дакота. Топ был когда-то человеком, с которым нельзя было не считаться, о таком Топе рассказывали Томас, и Тэо, и отец. Но из-за золота Топ должен был стать бродягой, игроком, сквернословящим пьяницей… Разве это не подлость?!
Вид бывшего вождя и воспоминания о друзьях-индейцах на Миссури, его второй родине, снова вернули сына фермера к прошлому. Он вспомнил, как по утрам выезжал с отцом на холм. Это было обычное место наблюдения за стадами, за погодой, за окружающей местностью, где в любое время могли появиться волки или бандиты. И вот в одно ясное декабрьское утро они увидели вдалеке какие-то бараки. Один барак был уже совершенно готов, точно за ночь вырос из-под земли, другие еще строились.
— Проклятье! — воскликнул старик, потрясая кулаками. — Земельные акулы!
Потом пошли переговоры, горькие споры, насмешки на невежественным фермером, который искренне считал, что земля принадлежит ему. Ведь он приобрел ее, подписав честный контракт с индейцами; вложил в нее деньги, заработанные изнурительным трудом; он поднял эту целину собственными руками. В бараке сидели правительственные комиссары, и они сообщили ему об образовании нового штата на «ничейной» земле. Для этих комиссаров права индейцев на их родину значили так же мало, как и права старого фермера. Во время разговора представитель правительства обменивался с агентом Земельной компании, сидевшим по другую сторону узкого стола, взглядами, выражающими полное единомыслие.
