По случаю споров со стороны Англии и Северо—Американских Штатов относительно границ русских владений в Америке с правительствами обоих государств заключены были конвенции, по которым определена русская граница: начинаясь от южной оконечности острова принца Валийского, в широте 50°40', она проведена по направлению так называемого Портландского канала и потом по хребту гор не далее 10 морских миль от морского берега до горы св. Ильи; а от нее, по меридиану 141 ° западной долготы от Гринвича, до Ледовитого океана. Кроме заключающейся в этой границе части Америки, в круг деятельности компании входили острова на Беринговом море, Алеутские и Курильские до острова Урупа. В 1806 году для компанейских судов утвержден особенный флаг, и в 1821 году привилегии, дарованные компании Павлом, продолжены еще на 20 лет.
В правление Баранова произошло одно замечательное по своей оригинальности событие. Служивший на корабле Суворов, под командой М. П. Лазарева, врач Шеффер [35]по неспокойному характеру и неприятностям с офицерами в 1815 г. оставлен был в Ситхе. За неимением другого лица, знающего иностранные языки, Баранов отправил Шеффера на Сандвичевы острова, чтобы вытребовать от короля Томеомео вознаграждение за захваченное островитянами компанейское судно и находившийся на нем груз. Шеффер при переговорах поссорился с Томеомео, но зато приобрел полное расположение короля Тамари, владетеля острова Атуай, надавал ему разных обещаний в видах покорения владений Томеомео и обворожил Тамари до того, что он, кроме различных торговых льгот для компании, уступал во владение ее половину острова Оагу и просил принять его и подвластный ему народ под покровительство России, в знак чего и поднял у себя русский флаг. Александр I нашел неудобным исполнить просьбу Тамари, и компании поручалось, по возможности дружелюбно, отклонить желание короля и ограничиться поддержанием с островами торговых сношений. Действия Шеффера возбудили сильные интриги бывших на островах иностранцев, которые успели восстановить против него Тамари, и Шеффер бежал в Кантон; бывшие с, ним русские с трудом добрались до Ново—Архангельска, а компании пришлось уплатить за расходы, наделанные Шеффером, около 230 тысяч рублей.
СудопроизводствоДеятельность «Комитета по образованию флота» не коснулась судопроизводства, потому что в это время существовал особый комитет для составления «Положения» о военносудной части сухопутного и морского ведомств. В 1804 году, в видах приведения морской судебной части в должное устройство, учрежден был «Генеральный кригсрехт», старший член которого, получивший название «непременного члена», наблюдал за производством морских военносудных дел и начальствовал всеми служащими по морскому судебному ведомству. Но в следующем же году был восстановлен на правах, равных с государственными коллегиями, бывший прежде «Генерал–аудиториат», в котором и от флота присутствовали два члена. При новом порядке морские нижние чины, обер – и штаб–офицеры, до полковника, предавались суду главными командирами или старшими начальниками в портах, а служившие в морских полках – инспектором этих полков. Полковники же и генералы подвергались суду только по высочайшему повелению. Суд производился комиссиями военного суда, наряжавшимися при командах и полках, и приговоры комиссий через начальников команд или полков, с их мнением, препровождались для окончательного приговора над нижними чинами тем начальствующим лицам, которыми подсудимые были отданы под суд. О нижних же чинах из дворян, об офицерах и также о присуждаемых к смертной казни мнения комиссий и начальников представлялись в генерал–аудиториат, а через него на высочайшую конфирмацию. Вскоре и генерал–аудиториат был заменен учрежденными в военном и морском министерствах отдельными «Аудиториатскими департаментами» под начальством директоров с званием генерал–аудиторов. Для морского ведомства в 1817 году постановлено, чтобы все дела по военносудной части поступали в Аудиториатский департамент, который входил с докладом о военных офицерах через морского министра, а об экономических (гражданских) через государственный совет. Окончательное же утверждение приговоров о всех чинах, как военных, так и гражданских, до генерала, по суду оправданных, и до полковника, которые не подлежали лишению жизни и чинов, предоставлено власти самого министра, который мог эти дела, смотря по важности их, передавать на предварительное рассмотрение Адмиралтейств–коллегий.
Морской кадетский корпусПо кончине директора корпуса И. Л. Голенищева—Кутузова, на его место в 1802 году назначен член Адмиралтейств–коллегий вице–адмирал Петр Кондратьевич Карцов, опытный, боевой моряк, много плававший в наших и заграничных водах и участвовавший в сражениях Гогландском, Эландском и даже Чесменском, где он был в чине мичмана. Корпусная служба также была ему знакома, потому что он некоторое время заведывал штурманской ротой в Кронштадте и более трех лет служил офицером Морского корпуса. По личным своим достоинствам он пользовался заслуженным уважением всего флота. В первые годы своего директорства, может быть под влиянием энергичного Чичагова, Карцов принялся весьма деятельно за улучшение по разным частям своего управления: при нем решительными мерами уничтожена многие годы существовавшая между воспитанниками отвратительная, малоизвестная в настоящее время болезнь чесотка, происходившая от нечистоты одежды и помещений, исправлено все здание корпуса и построены новые флигели для служащих. Отличившимся на выпускных экзаменах давались хорошие награды – прекрасные секстаны английской работы и пр. В 1803 году около 20 гардемаринов для лучшего практического изучения морского дела отправлены волонтерами на английский флот, и впоследствии из числа их вышло несколько замечательных морских офицеров.
Более важными событиями этого времени, касающимися Морского корпуса, были: введение фронтовой службы в 1811 году и новая форма, при которой прежние шляпы заменили киверами; в 1812 году, по случаю нашествия неприятеля, воспитанники были перевезены в Свеаборг, откуда возвратились в Петербург уже по зимнему пути; в 1816 году присоединили к корпусу и перевели в его здание Училище корабельной архитектуры и в том же году зимой один за другим были два пожара, причинивших значительный убыток. В 1817 году утвержден новый штат корпуса, по которому число воспитанников увеличено до 700 человек, и в находящейся при корпусе учительской гимназии положено иметь 35 гимназистов. С введением нового штата офицеры корпуса стали именоваться не корпусными чинами, как прежде, а общими флотскими, в каких они действительно состояли.
