Жизнь капитана Тича
Эдвард Тич по рождению был бристольцем[53], а в конце французской войны[54] какое-то время ходил близ Ямайки приватиром; и хотя он часто отличался своею храбростью и личным мужеством, он все же так и не смог подняться до какой-либо командирской должности, пока не отправился пиратствовать, что, как я полагаю, случилось в самом конце 1716 года, когда капитан Бенджамин Хорниголд[55] передал ему шлюп, захваченный им в качестве приза, с коим Хорниголдом он продолжал плавать в напарниках почти до того времени, как тот сдался.
Весной 1717 года Тич и Хорниголд отправились с Провиденса к американскому побережью и захватили на том пути биллоп из Гаваны со ста двадцатью баррелями муки, а также шлюп с Бермудских островов шкипера Тербара, с коего они взяли только несколько галлонов вина, а потом отпустили; и корабль, шедший из Мадеры в Южную Каролину, с которого взяли добычи на значительную сумму.
Почистившись на побережье Виргинии, они вернулись в Вест-Индию и на широте 24° взяли в качестве приза большой французский гвинеец, направлявшийся к Мартинике, на который, по согласию Хорниголда, Тич взошел капитаном и на нем продолжал плавание; Хорниголд вернулся со своим шлюпом на Провиденс, где по прибытии капитана Роджерса, губернатора, сдался тому на милость, в соответствии с королевским указом.
На борту того гвинейца Тич установил 40 пушек и нарек его «Месть королевы Анны»; и, курсируя подле острова Сент-Винсент, взял большой корабль, называвшийся «Великий Аллен», коммандера Кристофера Тейлора; пираты разграбили с него все, что сочли пригодным, высадили всю команду на берег вышеупомянутого острова, а затем предали корабль огню.
Несколько дней спустя Тич столкнулся с 30-пушечным военным кораблем «Скарборо»[56], и тот несколько часов бился с ним, но, обнаружив, что у пирата довольно людей, и испытав свою силу, прекратил бой и вернулся на Барбадос, место своего пребывания; Тич же пошел к Испанской Америке.
Следуя тем курсом, он повстречал пиратский шлюп о десяти пушках под командою некоего майора Боннета, бывшего прежде джентльменом с хорошею репутацией и положением на острове Барбадос, и присоединился к нему; но спустя несколько дней Тич, видя, что Боннет ничего не знает о морской жизни, с согласия его людей назначил на шлюп Боннета другого капитана, некоего Ричардса, майора же взял на борт своего корабля, сказав ему, что поскольку тот не привык к трудностям и заботам такового поста, для него было бы лучше отказаться от оного поста и жить спокойно и в свое удовольствие на таком корабле, как этот, где он не будет вынужден исполнять обязанности, но сможет следовать своим склонностям.
На Тюрнефе, не доходя десяти лиг до Гондурасского залива, пираты набрали свежей воды; и пока они стояли там на якоре, увидели, как подходит шлюп, после чего Ричардс на своем шлюпе, называемом «Месть», вытравил якорный канат и вышел тому навстречу; тот же, увидав, что поднят черный флаг, спустил паруса и бросил якорь под кормою коммодора Тича. То было «Приключение» с Ямайки шкипера Дэвида Хэрриота. Они взяли его и его людей на борт большого корабля и послали нескольких матросов и Израэля Хэндса[57], – штурмана корабля Тича, дабы укомплектовать шлюп командою для пиратских целей.
Простояв у Тюрнефа около недели, 9 апреля они снялись с якоря и направились в залив, где нашли корабль и четыре шлюпа, из каковых три принадлежали Джонатану Бернарду с Ямайки, а капитаном четвертого был Джемс; корабль же был из Бостона и назывался «Протестант-Кесарь»[58], капитан – коммандер Уайар. Тич поднял черный флаг и выпалил из пушек, после чего капитан Уайар со всеми своими людьми покинул корабль и направился к берегу в шлюпке. Старшина-рулевой Тича и восемь человек из его команды овладели кораблем Уайара, а Ричардс захватил все шлюпы, один из коих они сожгли назло его капитану; «Протестанта-Кесаря» также сожгли, предварительно разграбив, ибо он принадлежал Бостону, где повесили за пиратство нескольких человек; а три шлюпа, принадлежавших Бернарду, они отпустили.
После того разбойники пошли к Теркилу, а затем к Гранд Кайману, небольшому острову лигах в тридцати к западу от Ямайки, где они взяли небольшое суденышко охотников за черепахами, и затем к Гаване, и оттуда к Багамским Крушениям[59], а от Багамских Крушений они, захвативши по пути бригантину и два шлюпа, пошли в Каролину[60], где пять или шесть дней стояли подле песчаной отмели у Чарлзтауна[61]. Здесь они взяли корабль, под командою Роберта Кларка, когда тот выходил из гавани, направляясь в Лондон, на борту коего было несколько пассажиров, плывших в Англию; на другой день взяли еще одно судно, выходившее из Чарлзтауна, и два пинка, шедших в Чарлзтаун; а также бригантину с четырнадцатью неграми на борту; и поскольку все сие происходило на виду у города, вся провинция Каролина охвачена была великим ужасом, ибо совсем недавно их посетил Вейн, другой печально известный пират, так что они впали в отчаяние, будучи не в состоянии противостоять их силе. В гавани было восемь парусников, готовых выйти в море, но ни один на то не осмелился, ибо почти невозможно было ускользнуть из их рук. Суда, направлявшиеся в гавань, находились пред тою же незавидною дилеммою, так что торговля в тех местах была полностью прервана. Что делало сии несчастья еще тяжелей для них, так это долгая и разорительная война, которую колония вела с туземцами, каковая только успела закончиться, когда те разбойники на них напали.
Тич задержал у себя все корабли и пленников и, поскольку у него не хватало лекарств[62], решает потребовать ящик лекарств у правительства провинции; посему Ричардс, капитан шлюпа «Месть», и с ним еще двое или трое пиратов, посланы были на берег вместе с мистером Марксом, одним из пленников, коего они захватили на корабле Кларка, и весьма дерзко объявили свои требования, угрожая, что если им немедленно не пошлют ящика с лекарствами и не дадут пиратам-посланным вернуться, не учинивши над ними насилия, то они перебьют всех пленников, пошлют их головы губернатору, а захваченные корабли подожгут.
Пока мистер Маркс обращался в Совет, Ричардс и остальные пираты открыто гуляли по улицам на виду у всех жителей, кои горели крайним негодованием, почитая их разбойниками и убийцами, повинными в их, горожан, несчастьях и притеснениях, но не осмеливались на что-либо большее, нежели думать об осуществлении своей мести, из боязни навлечь на себя еще большие бедствия, и потому они вынуждены были дать злодеям уйти безнаказанными. Правительство недолго обдумывало послание, хотя оно было наибольшим из оскорблений, какое только можно было им нанести; однако ради сохранения жизни стольких людей (и среди них мистера Сэмуэля Рэгга, одного из членов Совета[63]) они уступили необходимости и послали на борт аптечный ящик, ценою от трех до четырех сотен фунтов, и пираты невредимыми вернулись на свои корабли.
