Часть вторая. Океанская одиссея
Глава 1. Хлопнуть дверью на прощанье
Командир вспомогательного крейсера "Ангара" кавторанг Сухомлин заранее получил задачу на крейсерство. Он знал, что не пойдёт с главными силами, он должен был максимально запутать японское командование и, по возможности, нарушать торговые коммуникации. На "Ангару вернули с береговой батареи все её 120-миллиметровые пушки и даже выделили две шестидюймовки сверх того, что было. Конечно, даже теперь нельзя было рассчитывать на успех в бою с крейсером специальной постройки ввиду отсутствия броневой палубы и гиганскими, по сравнению с настоящими крейсерами, размерами, но шанс отбиться был уже неплохой. К тому же вполне приличная скорость позволяла уйти от большинства японских крейсеров.
С наступлением темноты был взят курс на выход в океан и к утру на пятнадцати узлах крейсер оказался уже наверняка вне досягаемости японского флота. Ну разве что специально за ним отправили бы быстроходную "собачку" и она угадала бы место в котором "Ангару" застанет рассвет. Но это уже из области фантастики.
День, как ни странно прошел спокойно, встречались дымы на горизонте, но со своим "мирным" силуэтом пассажирского парохода можно было не сильно опасаться интенсивного внимания японских боевых кораблей. А ещё через день уже совершенно внаглую "Ангара" начала пиратствовать почти у Токийского залива. И один пароход имел несчастье встретить её на своём пути.
Капитан английского судна "Гермес" был буквально ошарашен, когда с вроде бы мирного корабля встреченного им раздался пушечный выстрел и был передан приказ застопорить ход и принять досмотровую партию. Всё это никак не вязалось с его представлениями о состоянии дел на театре военных действий. Была твёрдая уверенность, что русские боевые корабли наглухо блокированы в своих базах и только плата за риск, которую всенепременно получали и он, и его команда, должна была отличать этот рейс от обыденного плавания.
— Капитан Тетчер, — козырнул англичанин поднявшемуся на борт русскому офицеру. — Чем обязан? Мы мирное судно и в войне не участвуем. Везём медикаменты.
— Лейтенант российского Императорского Флота Адрианов (ну или ещё как-то). Если на вашем корабле не будет обнаруженно военной контрабанды, вы беспрепятственно продолжите свой путь. Какой груз везёте и порт назначения?
— Осака. Медикаменты, как я уже сказал. Вот документы на груз.
— Вы всерьёз считаете свой груз лекарствами? — иронически посмотрел на англичанина Адрианов.
— Ну да, лекарства и удобрения. Это же ясно написано в документах: карболовая кислота, селитра, йод, спирт, хлопок.
— Господин капитан, фенола, или как вы называете его "карболовая кислота", который вы везёте, хватит для дезинфекции всей Японии и прилежащих островов лет этак на 20. Я артиллерист всё-таки и прекрасно могу понять для чего вашим союзникам требуется такое количество сырья для получения шимозы и пироксилина. Практически весь ваш груз является военной контрабандой и корабль ваш будет затоплен.
— Я решительно протестую! Это просто пиратство какое-то! Я…
— Хватит! У нас мало времени. Позже можете протестовать сколько угодно. Моя родина воюет. Воюет с Японией, которой вы везёте сырьё для производства оружия. Представьте на моём месте вашего соотечественника. Вы в самом деле считаете, что он бы отпустил корабль, который везёт то же что и вы во вражеский порт? Разговор окончен. Готовьте свой экипаж к пересадке на наш корабль. Йод и спирт, мы тоже переправим на "Ангару". Вас и йод мы передадим на ближайший "чистый" корабль следующий в Японию, а вот спирт будет нашим трофеем, — улыбнулся русский лейтенант.
"Гермес" был потоплен и "Ангара" без особых приключений, досмотрев ещё пять судов по пути во Владивосток (два из них были потоплены), зайдя для затягивания времени и уменьшения боевого азарта японцев аж в сам Петропавловск, благополучно добралась до порта назначения.
"Амур" также пройдя вокруг Японии, потопив по дороге несколько японских джонок прибыл туда неделей раньше.
Циндао, 20 сентября
"Сердитый" совершенно без приключений к полудню следующего после боя дня пришёл в Циндао, германский порт в Китае.
Пока входили в порт, на русских кораблях, интернированных здесь ещё в августе, уже узнали об их прибытии. На пирсе к которому подходил миноносец размахивала бескозырками толпа соотечественников с "Цесаревича" и миноносцев "Беспощадный", "Бесшумный" и "Бесстрашный", прорвавшихся в германский порт после боя у мыса Шантунг. Встретил Василия капитан второго ранга Максимов, который был старшим среди оставшихся в Циндао русских моряков.
Офицеры пожали друг другу руки и Василий вкратце изложил события минувших суток. Максимов, по ходу рассказа, всё более и более благожелательно смотрел на мичмана.
— Ну, во-первых мои аплодисменты вам лично, Василий Михайлович, а во-вторых – огромная благодарность за добрые вести, каковых мы давно не слышали. Что у вас с планами? Спускаете флаг и присоединяетесь к нам или…
— Или. Сейчас постараюсь поскорее отбить телеграммы в Мукден и в Петербург, загрузиться углём и скорее на юг. Если, конечно, к этому времени не появятся японцы. "Сердитый" вполне боеспособен, на ходу. Постараемся дойти хотя бы до Сайгона – а там или навстречу балтийцам, или хотя бы в союзническом[5] порту интернироваться, а то мало ли как еще в Европе политика повернется.
— Ещё раз браво! Полностью вас поддерживаю и завидую – вы ещё имеете право воевать. Тем более во вновь сложившихся обстоятельствах. В общем, так: поезжайте-ка скорее в консульство, отправляйте корреспонденцию, а за "Сердитого" не беспокойтесь. Командира в госпиталь отправим, уголь, воду и провиант получите непосредственно с "Цесаревича" силами моих экипажей. Пусть слегка подрастрясут жирок, а то совсем обленились. Да они, честно говоря, и сами рады помочь будут. Разве что за овощами-фруктами отправьте своих – мы запаса не держим, покупаем свежее ежедневно. Всё. Действуйте, Василий Михайлович. Удачи!
В общем долго раздумывать и сомневаться времени не было. Нельзя использовать для стоянки в Циндао все двадцать четыре разрешённых часа. К утру у входа в порт будут японцы и хоть творить такое же как в Чемульпо или Чифу они не посмеют, но интернирование будет неизбежным.
Времени катастрофически не хватало. Поэтому прибыв в консульство мичман ограничился передачей телеграммы в Адмиралтейство, наместнику в Мукден и, сославшись на неотложные дела, не стал задерживаться даже на чашку кофе.
