— Кривой Нож собрал на Ямайке и Барбадосе более трех сотен пиратов и на трех фрегатах и трех судах поменьше прибыл не к месту катастрофы, а к пакгаузу на Канаверале. — Теперь в голосе Гаттера звучала злость. — Пираты увезли с собой товаров на сто семьдесят пять тысяч дукатов. Да еще они по дороге между мысами Каточе и Сан-Антонио завладели испанским торговым, судном, шедшим из Портобело в Испанию, и обобрали его до нитки.
— И опять ошибка начальства! — Риос явно не боялся никого.
— По приказу губернатора в погоню бросилась вся команда ныряльщиков, в том числе шестьдесят негров, обученных погружаться на дно. — Гаттер явно не желал уступать свое старшинство. — А этого как раз и ожидали пираты во главе с Томом Моррисом по прозвищу Морской Лещ. Хорошо, подошли мы. Однако он первым заметил нас, поднял паруса. Драпанул.
— И вам не удалось его догнать.
— Наступила ночь.
— А сейчас, друзья, между прочим, день, — дружелюбно произнес де ла Крус, — и вам и никому другому не известно, что же сейчас происходит на месте катастрофы. Предлагаю еще по бокалу за успех — и немедленно туда!
Де ла Крус не ошибся. У находившегося неподалеку острова Уотер-Кис, места затонувших галеонов, стояли на якорях три пиратских корабля. Ныряльщики-негры добирали оставшееся еще добро. Между корсарами и пиратами завязалось кровавое сражение. Только перед самым наступлением ночи испанцам удалось взять верх. Из двух предводителей пиратов остался в живых только Боб Смит Кривая Сабля. Корсары собрали девяносто тысяч дукатов и захватили в плен более сотни пиратов и девяносто восемь ныряльщиков-негров.
Захваченные в конце XV века испанскими конкистадорами земли в Вест-Индии оказались куда более плодородными, чем земли Старого Света. Первые поселенцы в новых заморских владениях уже в 1510 году занялись интенсивными посевами сахарного тростника, дававшего невиданные до того урожаи. Однако некому было их собирать. Местные жители, индейцы, гибли не только от им незнакомого европейского оружия, но еще и в большей степени от привезенных в Новый Свет невиданных прежде там болезней. Рабочих рук не хватало, и спасительная идея пришла из Африки, где рабство было привычным делом. Бесконечные войны между африканскими племенами в основном ведь преследовали цель захвата рабов. С другой стороны, негры не являлись поданными их величеств королей Испании, а для юристов просто были «людьми, чуждыми христианству». Они не являлись гражданами Испании, и потому блюстители закона не несли перед неграми никакой моральной ответственности. В 1518 году была выдана первая лицензия на торговлю неграми. Они вывозились из Зеленого Мыса и Гвинеи. Получение подобных лицензий быстро стало наиболее выгодным коммерческим предприятием, которое, в свою очередь, породило контрабанду, но и обогатило массу людей.
Наиболее удачливым пионером этого «благородного» предприятия стал обитатель туманного Альбиона, оборотистый мистер Джон Хавкинс. Ему немногим уступали голландец Корнелиус Жол и француз Жан Д'Анго.
Молодому купцу-жулику, сыну богатого английского судовладельца, открывшего регулярные корабельные линии с Гвинеей и Бразилией, известие, что испанцы с успехом импортируют африканцев для работы на плантациях Нового Света, вскружило голову. Джону Хавкинсу, достаточно знакомому с морским делом, сразу показалось предельно ясным, где он может более чем прилично нагреть руки. То, что он станет пиратом, контрабандистом, убийцей, и то, что люди его и он сам лично примутся ловить негров при помощи лассо, — это англичанина не смущало. Уж очень хорош был спрос на товар. Хавкинс нашел небольшую торговую фирму — она очень быстро разбогатела, и ее президентом затем стал король Англии Яков I (1566-1625). Пройдохепредпринимателю помогли зафрахтовать три корабля: «Solomon» в сто двадцать тонн водоизмещения, «Swallow» в сто тонн и совсем маленькое «Jonas» — всего в сорок тонн. Хавкинс за хорошую плату пригласил на борт «Соломона» опытного испанского капитана Хуана Мартинеса. Они ушли за товаром в Сьерра-Леоне, где Хавкинс под дулами орудий отбирал негров с кораблей голландских работорговцев. Вначале Джон приводил караван на Эспаньолу, ныне Санто-Доминго, а затем и в Картахену. Продажность испанских губернаторов и от рождения коррумпированных чиновников позволила мистеру Хавкинсу баснословно обогатиться.
В 1568 году он успешно совершает очередной рейс, и сама королева Елизавета I (1533-1603) с гордостью отдает распоряжение предоставить Хавкинсу для охранения его трех новых кораблей английский военный бриг. Флагманом каравана был «Minion», Им управлял сам Хавкинс. Корабль «Judith» вел двадцативосьмилетний Фрэнсис Дрейк, который начинал юнгой свое первое плавание, а с годами стал печально известным пиратом, а потом и адмиралом английского флота. Трюмы тех парусников были набиты несчастными неграми, в каждом по полторы сотни голов. На корме брига читалось «Иисус из Любека». Похоже, англичане того времени не ведали, что такое кощунство, — Иисус и торговля людьми! По дороге в Вест-Индию за борт на корм акулам было выброшено до трети уже мертвого «товара». Однако при этом по возвращении в Лондон с ящиками золота, серебра, жемчуга, табака и мешками сахара Хавкинс получил звание адмирала, и по его предложению английская корона приняла решение положить конец испанской монополии на торговлю неграми. И началась многовековая борьба в целях наживы на человеческой крови. Только в период с 1671 по 1679 год — всего-то за восемь лет! — с судов, торговавших рабами, было высажено на берега Нового Света двенадцать тысяч африканских негров.
Так была начата торговля неграми-рабами, одна из наиболее пакостных страниц истории, возглавляющая летопись неизмеримых людских страданий.
Де ла Крус, уговорив обоих капитанов поделить между собой захваченные трофеи на месте и его долю, положенную государственной казне, вручить губернатору Кубы, тут же поставил паруса и пошел в глубь Багамского архипелага.
Глава 4
КОНЕЦ СУХОГО ПОРОХА
Фрегат «Андрес II» в поисках возможных стоянок пиратских кораблей, прежде всего фрегата Сухого Пороха, медленно шел курсом бакштаг мимо одного из семисот островов и островков Багамского архипелага. Правил недавними английскими поселениями на Багамах из города и порта Нью-Провиденс, не знавший, что такое совестливость и честь, губернатор Роберт Кларк. Он с большой пользой не столько для казны, сколько для себя лично, оказывал пиратам и приют, и военную помощь. Когда склянки пробили полдень, впереди показались белоснежные пляжи живописного островка, сплошь покрытого саванной растительностью и сосновым лесом. Добрая Душа сказал стоявшим на баке рядом с ним старшему помощнику капитана и хирургу Медико, что именно тут можно было бы поживиться морскими черепахами и собрать их яйца. Старший боцман вел речь об острове, на который буквально десять лет спустя упорно иные исследователи, географы, литературные критики и любознательные читатели, вначале в Англии, а затем и во многих других странах мира, будут указывать, как на место проживания Робинзона Крузо. Меж тем именно в эти самые минуты ясного февральского дня 1709 года тот, кто под вымышленным именем Робинзона Крузо, благодаря таланту писателя, восславит труд и волю к жизни, действительно собирал черепашьи яйца, однако на пляже, отстоявшем от этого Багамского острова на многие тысячи миль. Он искал себе еду, еще не зная, что всего через пару часов будет спасен.
