Она лишь слегка кивнула в ответ на почтительные приветствия флибустьеров.
— Пойдемте, сеньора, — поторопил Кармо. — Нас ждет капитан.
Толпа расступилась. Кармо и Ван Штиллер направились к дворцу губернатора, где остановился Морган.
По своему обычаю, флибустьеры все перевернули в нем вверх дном, надеясь отыскать золото или припрятанные деньги.
Мебель была сломана, ковры разодраны, потолки пробиты и обрушены. Разбит был даже паркет на полу.
Кармо, хорошо знавший дворец — семнадцать лет назад он принимал участие в его разграблении вместе с флибустьерами Олоннэ, Черного корсара и Микеле Баска, — повел девушку в один из верхних залов, не столь сильно разграбленных, как остальные.
— Подождите здесь, сеньора, — сказал он, — а ты, Ван Штиллер, встань у двери и никого не пускай. А я поищу капитана.
Морган находился в большом зале Совета. Вместе с офицерами он занимался подсчетом награбленных денег, золота и драгоценных камней.
При виде исчезнувшего Кармо, про которого было известно, что он идет по следу дочери Черного корсара, Морган немедля двинулся ему навстречу и заботливо спросил:
— Ну, как? С пустыми руками?
— Нет, нашли...
— Иоланду?! — воскликнул потрясенный Морган.
— Она здесь.
— Цены тебе нет, Кармо. При разделе добычи получишь вдвое больше других, и гамбуржец столько же. Веди меня к ней.
— Минутку, капитан. Я выведал одну тайну, связанную с губернатором Маракайбо. Дочь корсара, наверное, ее не знает, но вам лучше знать до встречи с ней.
Морган отвел Кармо в отдельный кабинет и закрыл дверь. Когда флибустьер рассказал все то, что узнал от дона Рафаэля, изумлению капитана не было конца.
— Граф Медина — сын Ван Гульда! — воскликнул он. — Если яблочко укатилось недалеко от яблони, то нам несдобровать. Надо стрясти его с дерева, прежде чем мы оставим Маракайбо. Люди его породы не знают пощады. Куда он скрылся, не знаешь?
— Никто не знает, капитан.
— Пока он на свободе, Иоланде придется бояться всех на свете, если, конечно, правда, что отец поручил ему мстить всем потомкам корсара.
И, подумав немного, добавил:
— Надо немедля идти на Гибралтар. Мне сказали, что испанская эскадра на рейде у форта Барра и в любой момент может явиться сюда, чтобы помешать нам выйти из лагуны. Я сегодня же прикажу своим грузиться, и вечером мы пойдем на Гибралтар. А теперь веди меня к девушке, мой храбрый Кармо. Я горю от нетерпения ее увидеть.
Они вернулись в зал Совета. Морган поговорил несколько минут со своими соратниками и велел еще затемно грузиться на корабли вместе со всей командой, пленными и захваченными богатствами. Затем он вернулся к Кармо и вошел в салон, где находилась дочь Черного корсара.
Едва оказавшись перед девушкой, адмирал не смог удержаться от возгласа восхищения:
— Мне кажется, сеньора, — сказал он с галантным поклоном, — что передо мной вылитый Черный корсар.
— Вы капитан Морган? — спросила девушка певучим голосом и уставилась большими черными глазами на флибустьера, уже давно очаровавшего ее своими отважными подвигами.
— Да, — ответил флибустьер — Я был помощником вашего отца, сеньора.
— Морган! — сказала Иоланда, не сводя ни на минуту глаз с отважного мореплавателя — Сколько раз это имя попадалось мне в записках отца! Вы знаете, что я уехала из Европы просить у вас защиты?
— От кого, сеньора?
— От графа Медины, лишившего меня бесспорных прав на наследство моей матери герцогини Онораты Ван Гульд.
— Если бы до отъезда из Европы вы, сеньора, предупреди ли меня о своих намерениях, я бы оставил Тортугу и с солидным флотом встретил бы вас у входа в Мексиканский залив. Флибустьерам с Тортуги достаточно было бы узнать, что дочь Черного корсара плывет за помощью к Береговым братьям, чтобы все они вышли в море. У вашего отца, сеньора, несмотря на его преждевременную гибель, здесь еще много друзей, среди которых и я.
— Да, — сказала со вздохом девушка — У отца было много близких среди рыцарей моря.
— Сеньора, — порывисто воскликнул Морган, — не обидели ли вас испанцы? Ответьте, и даю вам слово, они понесут наказание.
Иоланда пристально на него посмотрела и с улыбкой ответила «нет».
— И губернатор?
— Нет.
— И все же я знаю, что он замышлял вас убить.
— С какой стати?
— Как-нибудь скажу.
— Вы меня смутили. Правда, губернатор принуждал меня передать испанскому правительству все права на обширные владения, перешедшие к матери от герцога, моего деда.
— И вы отказались?
— Разумеется!
— И он вам ничем не грозил?
Девушка, казалось, на минуту задумалась, а потом сказала:
— Он что-то твердил о недоведенной до конца мести.
— Подлец! — вскричал Морган. — Кошка хотела поиграть с мышкой, а потом ее сожрать.
— Неужели? — изумилась Иоланда.
— Сеньора, говорят, губернатор сбежал в Гибралтар. Сейчас мои люди поднимаются на корабль, чтобы пуститься за ним в по гоню. Я не успокоюсь, пока этот человек не окажется в моих руках. Я предлагаю вам место на своем корабле, который носит грозное имя непобедимого «Молниеносного», прославившегося под командованием вашего отца. Поедете со мной? Вы будете под защитой Береговых братьев, и никому не удастся обидеть вас, не перебив нас всех до одного Согласны?
— Я уверена в преданности флибустьеров, друзей моего отца, — ответила девушка. — Капитан Морган, душой я с флибустьерами.
— Пойдемте, сеньора, и пусть испанцы попробуют вырвать вас у корсаров Тортуги.
В тот же вечер пиратский флот покинул Маракайбо, оставив в городе лишь небольшой отряд, которому было поручено разыскать жителей, попрятавшихся в соседних лесах, и охранять вход в лагуну, чтобы замеченные ранее корабли не заперли выход из пролива.
Морган надеялся взять Гибралтар с ходу, без особого сопротивления, как это сделали семнадцать лет назад Черный корсар, Олоннэ и Баск.
Он знал, что город с тех пор стал еще красивей и богаче и что испанцы не теряли времени и сильно его укрепили. Морган был почти уверен, что граф Медина укрылся именно там, ибо на обширной лагуне Маракайбо не было тогда надежней места.
В полночь флотилия в составе семи кораблей, за вычетом одного, оставленного наземному отряду, уже курсировала в лагуне и, пользуясь попутным ветром, быстро продвигалась к бухте Мочила, на берегах которой раскинулся город.
Морган, как обычно, сам вел корабль, так как хорошо знал эти места. К тому же ему достаточно было нескольких часов отдыха, чтобы полностью восстановить свои силы — настолько крепкий был у него организм.
