Он сделал знак своим людям окружить маленький отряд и поехал неторопливой рысью.
– Вот этого я не предвидел, – пробормотал Тремал Найк, повернувшись к Сандокану, который тоже стал очень задумчивым. – Удастся ли нам выкрутиться?
– У меня сильное желание разрядить мой карабин в этих грабителей и пришпорить наших коней.
– И ты думаешь, что после этого нам удастся войти в священный город? Видишь вон там такие же отряды? При первых же выстрелах все они кинутся на нас. Да и с чего бы нам бояться допроса?
– Увы, сегодня, мой друг, они весьма недоверчивы. К тому же в предместье немало тугов, которые могут тебя узнать.
Бенгалец вздрогнул, почувствовав на спине озноб.
– В этом было бы мало хорошего, – ответил он. – Но, может быть, мы преувеличиваем наши опасения.
Было десять часов, когда они достигли полуразрушенной деревни, состоявшей из двух десятков развороченных хижин.
Многочисленные костры горели там и сям, отражаясь в дулах пистолетов и ружей. Люди бандитского типа, с огромными тюрбанами, вооруженные до зубов, сидели и расхаживали среди них.
– Здесь и живет ваш начальник? – спросил Сандокан у командира повстанцев.
– Да, – ответил тот.
Он расчистил дорогу для своего отряда и остановился перед маленькой хижиной с провалившейся крышей, которая была заполнена повстанцами, лежащими на кучах сухих листьев.
– Освободите место, – сказал он властным тоном, не допускающим возражений.
Когда солдаты вышли, он попросил Сандокана и его товарищей войти, извинившись за скромность помещения, но обещая прислать им сюда ужин.
Уходя, он оставил караул, после чего удалился пешком, гремя на ходу своей огромной саблей.
– Ну и дворец он нам предложил! – сказал Янес, который не потерял ни грана своего обычного хладнокровия.
– Шутишь, дорогой? – сказал Сандокан.
– Ничуть. Это прекрасный отель для военного времени. Здесь есть листья, которые заменят нам постели, и к тому же нам обещали еду. Я уже чувствую, что раньше завтрашнего утра нам в Дели не войти.
– Если мы вообще туда попадем, – сказал Сандокан, которого словно бы мучило какое-то предчувствие.
Янес собрался ответить, когда вошел солдат, одетый в свою старую форму сипаев, неся в одной руке факел, а в другой корзину с ужином.
Едва он вошел, как издал крик удивления и радости:
– Господин Тремал Найк!
– Бедар! – воскликнул бенгалец, приблизившись. – Что ты здесь делаешь? Ты, сипай, сражавшийся под командой капитана Макферсона – и вдруг здесь, среди мятежников!
Повстанец сделал неопределенный жест, потом сказал:
– Здесь нет хозяина, и потом я полностью порвал с англичанами. Мои товарищи дезертировали, и я последовал за ними. А вы, сударь, зачем вы пришли сюда? Хотите примкнуть к нашему делу?
– И да, и нет, – ответил бенгалец.
– Не слишком ясный ответ, сударь, – сказал тот, улыбаясь. – Но, как бы то ни было, я очень рад видеть вас, и буду рад вдвойне, если смогу быть чем-то полезным.
– Мы увидимся позднее, и тогда я объясню тебе, почему я оказался у стен священного города.
– Но учтите, здесь могут быть туги.
– Пока молчи. Что ты принес нам, Бедар?
– Ужин, сударь, хоть и довольно скромный, с припасами ведь у нас туговато. Немного жареной антилопы, лепешки и бутылка пальмового вина.
– Нам хватит, – отвечал Тремал Найк. – Выложи это и, если ты свободен, поужинай с нами.
– Не откажусь от такой чести.
Он открыл корзину и достал ужин, не слишком разнообразный, но его хватило на всех. Проголодавшиеся путники ели с аппетитом, прикладываясь по очереди к бутылке с вином.
– Позвольте представить вам доблестного сипая из отряда покойного капитана Макферсона, одного из тех, кто принимал участие в первой экспедиции против тугов Суйод-хана, – обращаясь ко всем, сказал Тремал Найк.
– Значит, ты присутствовал при кончине этого несчастного капитана? – спросил Сандокан.
– Да, сударь, – ответил сипай взволнованным голосом. – Он умер у меня на руках.
– Тогда ты знаешь в лицо Суйод-хана, – сказал Сандокан.
– Я видел его, как вижу вас сейчас. Когда он выстрелил в моего бедного капитана, он был в десяти шагах от меня.
– А как же ты сам избежал смерти? Мне рассказывали, что туги уничтожили всех, кто был там.
– По счастливой случайности, господин, – ответил сипай. – Меня ударили кинжалом по голове, в то время как я пытался приподнять капитана, получившего две пули в грудь. Я упал без сознания, а когда я пришел в себя, была ночь. Я лежал среди груды трупов. Туги не пощадили никого из наших. Моя рана оказалась не очень тяжелой. Я остановил кровь и бросился к реке в надежде найти канонерку, на которой мы прибыли в Сундарбан. Но я не увидел ничего, кроме обломков и плавающих на воде трупов: Суйод-хан, расправившись с сипаями, захватил и корабль. Он взорвал и потопил его на месте стоянки.
– Да, мы знаем об этом, не так ли, Тремал Найк? – сказал Сандокан.
Бенгалец с грустным видом утвердительно кивнул.
– Продолжайте, – попросил Янес, повернувшись к сипаю. – Эти подробности меня интересуют. Значит, на Мангале больше не было никого из ваших?
– Никого, господа, потому что экипаж канонерки, который при первых ружейных выстрелах бросился нам на помощь, был тоже уничтожен тугами.
– Значит, их было много, этих негодяев? – спросил Сандокан.
– В пятнадцать или двадцать раз больше, чем нас, – ответил сипай. – Я две недели скитался в джунглях, питаясь дикими плодами, рискуя быть растерзанным тиграми, переходя с одного острова на другой, пока не достиг наконец берега океана.
– Бедар, – сказал Тремал Найк после недолгого молчания. – Ты видел с тех пор Суйод-хана?
– Никогда, сударь.
– Однако мы знаем из верного источника, что он находится в Дели.
Сипай подскочил от удивления.
– Он здесь! – воскликнул он. – Я знаю, что к нам примкнуло много тугов, большие отряды пришли из Бенгалии, из Бунделкханда и даже из Ориссы, но я никогда не слышал о прибытии самого главаря.
– Мы приехали, чтобы найти его, – сказал Тремал Найк.
– Хотите свести старые счеты? Если так, можете рассчитывать на меня, господин Тремал Найк, – сказал Бедар. – Я тоже хочу отомстить за моего капитана – я любил его, как отца, хоть я индиец, а он англичанин, – и за моих товарищей, павших в болотах Сундарбана.
– Да, – продолжил бенгалец мрачным голосом. – Я приехал сюда, чтобы убить его и вырвать у тугов мою дочь, которую они похитили несколько месяцев назад.
– Ваша дочь похищена!
– Я расскажу тебе это позже. Сейчас мне важнее узнать от тебя, сможем ли мы войти в Дели, или, вернее, даст ли нам Абу-Ассам разрешение?
