After that, we kept under cover of the bulwarks (после этого мы спрятались за фальшбортом), and when next I looked out they had disappeared from the spit (и когда я потом выглянул, они исчезли с косы), and the spit itself had almost melted out of sight in the growing distance (и сама коса почти исчезла из поля зрения на возрастающем расстоянии; to melt — таять, плавиться; исчезать). That was, at least, the end of that (это было, наконец, концом /всего/ этого); and before noon, to my inexpressible joy (а до полудня, к моей невыразимой радости; to express — выражать), the highest rock of Treasure Island had sunk into the blue round of sea (самая высокая гора Острова Сокровищ исчезла за голубым горизонтом моря; to sink — опускаться, падать, тонуть, погружаться; round — круг, очертание, сфера).
We were so short of men, that everyone on board had to bear a hand (у нас было так мало людей, что каждому на борту приходилось работать; to bear a hand — участвовать, помогать) — only the captain lying on a mattress in the stern and giving his orders (только капитан лежал на матраце на корме и отдавал приказания); for, though greatly recovered he was still in want of quiet (потому что, хотя он и значительно поправился, но все еще нуждался в покое; to be in want of — нуждаться, испытывать потребность). We laid her head for the nearest port in Spanish America (мы держали курс: «положили ее нос» на ближайший порт в Испанской Америке), for we could not risk the voyage home without fresh hands (так как не могли отважиться на плавание домой без новых: «свежих» матросов); and as it was, what with baffling winds and a couple of fresh gales (и действительно, из-за переменных ветров и двух сильных штормов; fresh gale — сильный ветер /8 баллов/), we were all worn out before we reached it (мы все /сильно/ утомились, прежде чем мы добрались до него; worn out — уставший, измученный, утомленный; to wear out — изнашивать(ся); изнурять, изматывать, переутомлять).
inexpressible [ɪnɪk`spresəbl] mattress [`mætrɪs] voyage [`vɔɪɪʤ] wear [weə]
After that, we kept under cover of the bulwarks, and when next I looked out they had disappeared from the spit, and the spit itself had almost melted out of sight in the growing distance. That was, at least, the end of that; and before noon, to my inexpressible joy, the highest rock of Treasure Island had sunk into the blue round of sea.
We were so short of men, that everyone on board had to bear a hand — only the captain lying on a mattress in the stern and giving his orders; for, though greatly recovered he was still in want of quiet. We laid her head for the nearest port in Spanish America, for we could not risk the voyage home without fresh hands; and as it was, what with baffling winds and a couple of fresh gales, we were all worn out before we reached it.
It was just at sundown when we cast anchor in a most beautiful land-locked gulf (был уже закат, когда мы бросили якорь в прекраснейшем окруженном со всех сторон сушей заливе; to lock — запирать; окружать), and were immediately surrounded by shore boats full of Negroes (и нас немедленно окружили береговые шлюпки, полные негров), and Mexican Indians, and half-bloods (и мексиканских индейцев, и метисов: «полукровок»), selling fruits and vegetables, and offering to dive for bits of money (продававших фрукты и овощи и предлагавших нырнуть за /брошенными в воду/ монетами; to offer — предлагать, выражать готовность). The sight of so many good-humoured faces (especially the blacks) (вид столь многочисленных добродушных лиц /особенно черных/), the taste of the tropical fruits (вкус тропических фруктов), and above all, the lights that began to shine in the town (и, прежде всего, огни, которые начали светиться в городе), made a most charming contrast to our dark and bloody sojourn on the island (представляли самый обворожительный контраст нашему мрачному и кровавому пребыванию на острове); and the doctor and the squire, taking me along with them (доктор и сквайр, взяв меня с собой), went ashore to pass the early part of the night (сошли на берег, чтобы провести вечер: «раннюю часть ночи»). Here they met the captain of an English man-of-war (тут они встретились с капитаном английского военного корабля), fell in talk with him, went on board his ship (разговорились с ним, поднялись на борт его судна), and, in short, had so agreeable a time (и, одним словом, так приятно провели время), that day was breaking when we came alongside the Hispaniola (что день начинался, когда мы пришвартовались к Испаньоле).
fruits [fru:ts] vegetables [`veʤɪtəblz] charming [`tʃɑ:mɪŋ] agreeable [ə`gri:əbl]
It was just at sundown when we cast anchor in a most beautiful land-locked gulf, and were immediately surrounded by shore boats full of negroes, and Mexican Indians, and half-bloods, selling fruits and vegetables, and offering to dive for bits of money. The sight of so many good-humoured faces (especially the blacks), the taste of the tropical fruits, and above all, the lights that began to shine in the town, made a most charming contrast to our dark and bloody sojourn on the island; and the doctor and the squire, taking me along with them, went ashore to pass the early part of the night. Here they met the captain of an English man-of-war, fell in talk with him, went on board his ship, and, in short, had so agreeable a time, that day was breaking when we came alongside the Hispaniola.
Ben Gunn was on deck alone (Бен Ганн был на палубе один), and, as soon as we came on board (и, как только мы взошли на борт), he began, with wonderful contortions, to make us a confession (он принялся, поразительно извиваясь, исповедываться нам = каяться; contortion — искажение, вывих, извивание). Silver was gone (Сильвер пропал). The maroon had connived at his escape in a shore boat some hours ago (отшельник помог его бегству на береговой шлюпке несколько часов назад; to connive at — потворствовать, смотреть сквозь пальцы; shore boat — шлюпка, поддерживающая сообщение с берегом, береговая шлюпка), and he now assured us he had only done so to preserve our lives (и теперь он уверял нас, что это сделал лишь, чтобы спасти наши жизни), which would certainly have been forfeit if “that man with the one leg had stayed aboard (которые непременно были бы потеряны, если бы «этот человек с одной ногой остался на борту»).” But this was not all (но это было не все). The sea-cook had not gone empty handed (кок не ушел с пустыми руками). He had cut through a bulkhead unobserved (он проломил переборку незаметно), and had removed one of the sacks of coin, worth, perhaps, three or four hundred guineas (и вытащил один из мешочков с монетами, стоимостью, наверно, три или четыре сотни гиней), to help him on his further wanderings (которые помогут: «чтобы помочь ему» ему в его дальнейших странствиях).
I think we were all pleased to be so cheaply quit of him (думаю, мы все были рады отделаться от него столь дешево). Well, to make a long story short (итак, короче говоря: «чтобы сделать длинную историю короткой»), we got a few hands on board (мы взяли несколько матросов на борт), made a good cruise home (благополучно добрались домой), and the Hispaniola reached Bristol just as Mr. Blandly was beginning to think of fitting out her consort (и Испаньола достигла Бристоля как раз к тому времени, когда мистер Блендли начал думать, не снарядить ли корабль сопровождения /нам на помощь/). Five men only of those who had sailed returned with her (лишь пятеро из тех, кто ушел в плавание, вернулись с ней /на Испаньоле/). “Drink and the devil had done for the rest (пей, а дьявол позаботился обо всем остальном),” with a vengeance (в полном смысле слова = это были пророческие слова; vengeance — месть, мщение); although, to be sure, we were not quite in so bad a case as that other ship they sang about (хотя, конечно, мы не были в таком плохом положении, как другой корабль, о котором они пели):
