Ознакомительная версия.
— Но я уже был командующим Средиземноморской эскадрой, в состав которой, кстати, входил и миноносец «Свеаборг», которым командовали вы, когда в 85-м году она была направлена на Дальний Восток. Или вы уже запамятовали об этом, Андрей Петрович?
— Ни в коем случае, Степан Осипович! Такое не забывается! Но в то же время и эскадра была далеко не та, да и время сейчас военное.
— В логике вам не откажешь, — улыбнулся тот. — Узнаю почерк Петра Михайловича, вашего отца. Кстати, мы с ним встречались перед моим отъездом в Порт-Артур, а посему, пользуясь случаем, передаю вам большой привет от него. А теперь жду вас на «Петропавловске». Надо бы нам побеседовать более обстоятельно. Так что до скорой встречи, Андрей Петрович!
— Непременно завтра же буду у вас на «Петропавловске», Степан Осипович! По вашему, разумеется, вызову, — уточнил он.
Мария, когда Макаров с флаг-офицером отошли от них, взглянула на Андрея со смесью женского любопытства и уважения. Во время разговора адмирала с Андреем она видела, как все окружающие напряженно прислушивались к их довольно непринужденной беседе, почтительно поглядывая на ее кавалера. И она интуитивно понимала, что эта почтительность невольно распространялась и на нее, его даму. И сердце ее сладостно сжалось от признательности ему.
— А вы, Андрей, оказывается, довольно близко знакомы с командующим?
Тот улыбнулся, уловив в ее вопросе признаки неистребимого женского любопытства. Причем любопытства не профессионального, что было бы вполне естественным, а чисто бытового.
— Маша, в течение трех лет я был еще гардемарином, — и, заметив непонимание в ее глазах, пояснил: — то есть воспитанником старшего класса Морского корпуса, который готовит флотских строевых офицеров. — Так вот, будучи еще гардемарином во время кругосветного плавания на корвете «Витязь», я служил под командой Макарова, который был его командиром.
Он снова улыбнулся, видя, с каким интересом она слушает его. «Кружишь ты, однако, Андрюша, голову девушке явно не из семьи флотского офицера», — отметил он про себя, а вслух продолжил: — О переходе Средиземноморской эскадры на Дальний Восток вы уже слышали от адмирала. — Мария подтвердила это кивком головы. — Кроме того, мой отец находится в довольно дружеских отношениях с ним.
Девушка удовлетворенно улыбнулась:
— Это я поняла, когда он передал вам привет от вашего отца. — А затем, преодолев смущение, робко спросила: — А кто ваш отец, Андрей?
— Полный адмирал, — учитывая ее неосведомленность во флотских вопросах, ответил он как о само собой разумеющемся.
И тем не менее снова увидел ее непонимание.
— У Макарова, когда он подходил к нам, на погонах было по два черных орла. Вы обратили на это внимание? — Мария кивнула в знак согласия. — Это знаки отличия чина вице-адмирала. А у моего отца на погонах по три орла, как и положено полному адмиралу.
— Выходит, что ваш отец имеет чин больший, чем у самого Макарова? — почти со страхом спросила она.
— Выходит, что так, — пожал плечами Андрей.
«И откуда же это ты свалился на мою голову, Андрюша?! — со смешанным чувством нежности и страха в смятении подумала она. — Мой отец — профессор Московского университета, и вследствие этого я тоже дворянка. Но Андрей и сам заслуженный флотский офицер, а его отец — тем более…»
— Переживаете свою кажущуюся вам неполноценность? — участливо спросил Андрей, уловив ее смятение.
Мария вздрогнула:
— Вы, оказывается, умеете читать чужие мысли?
— Да у вас, Маша, все написано на вашем лице, — добродушно рассмеялся тот.
В это время капельмейстер объявил:
— Мазурка!
Андрей, уже не спрашивая разрешения, взял Марию за руку и уверенно повел ее в центр зала. Она боковым зрением видела, даже физически ощущала, как женщины ревниво и критично оценивают ее. «Не успела приехать в Порт-Артур, как сразу же стала чуть ли не первой дамой…» — в смятении подумала она. Но чувствуя уверенную руку своего кавалера, решила: «Будь что будет!» — и, тряхнув головой, как бы сбрасывая мучившие ее сомнения, отдалась во власть зажигательного танца.
Так весь вечер они и протанцевали вдвоем.
* * *
Провожая Марию к катеру госпитального судна «Монголия», Андрей договорился о следующей их встрече.
— А когда, Андрей? — с замиранием сердца спросила она.
— Честно говоря, и сам не знаю. Служба… Может быть, завтра же придется выйти в море в ночной дозор. Но я все-таки командир миноносца, а посему обладаю некоторой свободой в отличие от других офицеров. Так что не волнуйтесь — я обязательно при первой же возможности найду вас. Кстати, не пора ли нам с вами перейти на «ты»?
— С превеликим удовольствием!
В это время к катеру подошел флотский офицер в чине лейтенанта и, отдав честь капитану 2-го ранга, с видимым интересом взглянул на них.
— Капитан госпитального судна «Монголия», — шепнула Мария на ухо Андрею.
Когда же он подходил к своему миноносцу, стоявшему у стенки, его догнал мичман Скоробогатов, вахтенный офицер «Бесстрашного».
— Торпедная атака, Андрей Петрович? — задорно спросил тот командира, прозрачно намекая на встречу того с Марией.
— «Рцы» до места, мичман! — в тон ему ответил командир, что в переводе с флотского языка означало: «Ложусь на боевой курс!» при торпедной атаке корабля противника. А офицеры миноносцев прекрасно знали, что теперь уже ничто, никакая сила не заставит командира этого боевого корабля свернуть с этого курса до момента пуска смертоносных для врага торпед. Разве что гибель самого миноносца…
С прибытием вице-адмирала Макарова в Порт-Артур моряки воспрянули духом — теперь-то уж японцы получат достойный опор. Того же мнения придерживались и в морском ведомстве, и в придворных кругах далекого Петербурга.
Андрей Петрович оказался прав, что не может дать Марии точного ответа, когда они встретятся в следующий раз. Он так и не получил «добро» от командующего на свой запрос, переданный на «Петропавловск» с помощью фонаря Ратьера[72], относительно своего визита к нему. Японцы активизировали свои действия под Порт-Артуром, и адмиралу было не до визитов. Миноносцы дымили трубами, готовые к немедленному выходу в море по его приказу.
Уже вечером 25 февраля Макаров послал в разведку к островам Эллиот, расположенным в восьмидесяти милях от Порт-Артура, миноносцы «Решительный» и «Стерегущий». Однако, как оказалось, адмирал Того назначил на следующий день бомбардировку Порт-Артура, которую так же хотел предварить ночной разведкой двух отрядов своих миноносцев.
Вскоре после полуночи один из японских отрядов подошел к крепости и был замечен русскими наблюдательными постами. Для атаки противника в море срочно вышли четыре миноносца первого отряда под командованием капитана 1-го ранга Матусевича.
Миноносцы, развив полный ход, шли в кильватерном строю[73]. Их колонну возглавлял флагман «Выносливый» под брейд-вымпелом[74] командира отряда. За ним следовали «Властный» и «Бесстрашный», а замыкающим — «Внимательный». Располагая данными наблюдательных постов, русским первыми удалось атаковать японцев. Загремели выстрелы их носовых семидесятипятимиллиметровых орудий.
— Есть попадание в концевой японский миноносец! — азартно доложил сигнальщик «Бесстрашного».
— Так их, мать твою! — не менее азартно воскликнул лейтенант Бестужев, еще с момента ночного нападения японских миноносцев на эскадру страстно мечтавший о мести. — Усилить огонь! — перекрывая гул стрельбы, крикнул он комендорам.
Но те и так посылали снаряд за снарядом по ненавистному врагу — со ствола орудия, перегретого частой стрельбой, потоком встречного воздуха идущего полным ходом миноносца срывало хорошо видимый при вспышках его выстрелов парок.
Головные миноносцы их отряда настигали концевой японский миноносец. Дистанция сократилась до пятидесяти метров, а то и менее, и «Властный» даже пытался таранить его, а затем, не сумев ударить своим форштевнем в борт вовремя отвернувшего в сторону японского миноносца, выпустил в него торпеду из носового торпедного аппарата, но промахнулся.
Неожиданно «Властный» резко сбросил скорость и тут же замедлил свой ход и «Выносливый», как бы прикрывая флагмана от огня противника своим корпусом.
— Видимо, снарядами повредило их машины, — предположил Андрей Петрович.
— Похоже, — огорченно согласился старший офицер.
«Что делать? — мучительно думал командир «Бесстрашного». — Преследовать явно поврежденный концевой японский миноносец, пытаясь добить его? Однако вероятность этого пятьдесят на пятьдесят. Но тогда придется бросить на произвол судьбы два своих миноносца, тоже по всем признакам получивших повреждения. Но ведь кроме трех миноносцев, которых они преследовали, в ночном море где-то поблизости могли находиться и другие японские корабли. А японцы тоже не дураки и, собрав все силы в кулак, могли бы не только уничтожить, но, что еще хуже, попытаться захватить их». И он, скрепя сердце, принял решение отказаться от развития достигнутого успеха, решительно направив свой миноносец к двум другим, терпящим бедствие. «Внимательный» послушно последовал за ним, так как его командир был всего лишь в чине лейтенанта.
Ознакомительная версия.
