Я невольно поразился, с каким самообладанием Сильвер обнаружил свое знакомство с островом. Когда же он приблизился ко мне, я испугался. Разумеется, он не знал, что я подслушал их разговор, но он внушал мне самый настоящий ужас своими жестокостью, двуличием и хладнокровием. Поэтому я невольно вздрогнул, когда он опустил руку мне на плечо.
– Да, Джим, – задумчиво проговорил он. – Славное местечко этот остров, в особенности для такого парнишки, как ты. Там можно купаться, лазать по деревьям и охотиться за дикими козами. Ты наверняка умеешь карабкаться по скалам не хуже серны. Ей-богу, я и сам молодею, взглянув на этот остров, и забываю про свою проклятую деревяшку. Хорошо быть молодым и иметь целыми обе ноги, верно? Если захочешь побродить по острову, то скажи об этом старому Джону, и он позаботится о закуске тебе на дорогу.
Дружески хлопнув меня по плечу, он заковылял прочь.
Капитан Смоллетт, сквайр и доктор Ливси о чем-то беседовали на шканцах[22]. Я сгорал от нетерпения, но не решался прервать их разговор. Пока я выискивал благовидный предлог, доктор Ливси сам подозвал меня. Он забыл внизу трубку и попросил меня принести ее. Приблизившись к нему, я улучил удобный момент и сказал тихо:
– Доктор, я должен немедленно предупредить вас об очень важных вещах. Уведите капитана и сквайра в каюту, а затем под каким-нибудь предлогом пошлите за мной. Сразу скажу: вас ждут жуткие новости.
Доктор несколько изменился в лице, но мигом овладел собой и громко сказал, сделав вид, будто спрашивал меня о чем-то:
– Спасибо, Джим. Это все, что мне требовалось узнать.
С этими словами он обернулся к сквайру и капитану. И хотя они продолжали невозмутимо беседовать, по их лицам я понял, что доктор Ливси передал им мою просьбу. Затем капитан приказал Джобу Эндерсону собрать на палубе всю команду.
– Друзья, – обратился к матросам капитан Смоллетт. – Я хочу сказать вам несколько слов. Этот остров, лежащий перед вами, – цель нашего плавания. Мистер Трелони, щедрость которого всем нам хорошо известна, спросил меня, хорошо ли поработала команда в пути, и я доложил ему, что вы справились как нельзя лучше. Поэтому я отправляюсь со сквайром и доктором, чтобы выпить за ваше здоровье, а вам сейчас подадут грог, чтобы и вы имели возможность выпить за наше. Я нахожу, что со стороны почтенного сквайра это весьма любезно, и предлагаю крикнуть в его честь «ура».
Разумеется, «ура» тут же грянуло, причем так единодушно и искренне, что в ту минуту я и сам с трудом верил, что эти люди вполне готовы перебить нас всех до единого.
– Трижды «ура» капитану Смоллетту, – завопил Долговязый Джон, когда первое «ура» смолкло.
И на этот раз «ура» было дружно подхвачено всеми, кто находился на палубе.
Сквайр, капитан и доктор спустились вниз и вскоре послали за мной. Я застал их сидящими за столом за бутылкой испанского вина и тарелкой с изюмом. Доктор курил, сняв свой парик, что, как я знал, было у него признаком глубокого волнения.
В открытый иллюминатор дул теплый ночной ветер. За кормой серебрилась лунная дорожка.
– Ты собирался что-то сообщить нам, Хокинс? – обратился ко мне сквайр. – Говори же!
И я со всеми подробностями передал им подслушанный мною из бочки разговор Джона Сильвера с его сообщниками. Все трое слушали, не шевелясь и не отрывая глаз от моего лица. И только когда я закончил, доктор Ливси сказал:
– Джим, присаживайся к столу!
Они усадили меня за стол, налили вина, насыпали в ладонь горсть изюму, и все трое, поклонившись, выпили за мое здоровье, хваля за храбрость.
– Да, капитан, – наконец произнес сквайр, – вы оказались правы, а я ошибался. Признаю себя законченным ослом и ожидаю ваших распоряжений.
– Я оказался ровно таким же ослом, сэр, – возразил капитан. – Обычно, если команда затевает бунт, об этом легко догадаться и принять необходимые меры предосторожности. Но наши матросы обвели-таки меня вокруг пальца.
– Позвольте, капитан, – возразил доктор. – Это дело рук Сильвера, а он, как я сразу заметил, человек далеко не заурядный.
– Этому незаурядному человеку давно следовало бы болтаться на рее, – буркнул капитан. – Но у нас нет времени на болтовню. Если мистер Трелони не возражает, я готов кое-что предложить.
– Сэр, вы здесь капитан и последнее слово принадлежит вам, – с неожиданной любезностью ответил сквайр.
– Во-первых, – начал Смоллетт, – все пути к отступлению для нас отрезаны. Если я прикажу лечь на обратный курс, пираты немедленно взбунтуются. Во-вторых, у нас еще есть некоторое время, по крайней мере до того момента, когда мы найдем клад. И, в-третьих, среди экипажа еще есть верные нам люди. Рано или поздно дело дойдет до схватки, поэтому я предлагаю ударить первыми, застав негодяев врасплох. Надеюсь, мистер Трелони, мы можем положиться на ваших спутников?
– Как на меня лично, – заявил сквайр.
– Их у вас трое, а вместе с нами и Хокинсом – семь человек, – продолжал капитан. – Ну, а на кого из команды мы можем надеяться?
– Скорее всего, это те моряки, которых Трелони нанял до того, как встретил Сильвера, – заметил доктор.
– Вряд ли, – возразил сквайр. – Ведь Хендса нанимал тоже я.
– И я доверял Хендсу, – признался Смоллетт.
– Подумать только, ведь все они англичане, – возмущенно воскликнул сквайр. – Ей-богу, сэр, я бы взорвал эту шхуну вместе с ее командой!
– Итак, джентльмены, – продолжал капитан, пропустив реплику сквайра мимо ушей. – К сказанному я могу добавить совсем немного. Мы должны выжидать и постоянно быть начеку, чтобы не пропустить подходящий момент. Да, это нелегко, и проще было бы действовать сразу. Но сначала мы должны выяснить, кто остался нам верен. Пока на этом остановимся. Это все, что я могу предложить.
– Джим тут может оказаться полезен больше, чем кто-либо другой, – заметил доктор. – Матросы при нем не стесняются, а он – наблюдательный малый.
– Хокинс, я полагаюсь на тебя, – прибавил сквайр.
Сказать по правде, я жутко боялся, что не оправдаю их доверия. Но как бы там ни было, из двадцати шести человек команды мы могли положиться только на семерых, к тому же одним из этой семерки был я, еще подросток. Итак – шесть против девятнадцати.
Часть третья
Мои приключения на суше
Глава 13
Как начались мои приключения
Когда на следующее утро я вышел на палубу, остров показался мне совсем другим, Нам удалось несколько продвинуться за ночь, и теперь «Эспаньола» стояла в полумиле к юго-востоку от восточного берега, покрытого густым лесом. Кое-где в низинах виднелись полосы желтого песка и одиночные деревья, похожие на сосны. В целом пейзаж был однообразным и унылым. Повсюду над лесом торчали голые остроконечные утесы причудливой формы, над которыми царила Подзорная Труба, возвышавшаяся над ними на триста или четыреста футов. Отвесная со всех сторон, с плоской вершиной, она походила на пьедестал отсутствующей статуи.
