— Капитан Кроу! — кричал он. — Капитан Кроу!
Знакомый голос откликнулся непонятно откуда:
— Хватит вопить! Я здесь.
— Где? — спросил Дашер и с глупым видом уставился на мачты.
— Здесь, дубина безмозглая. У фок-мачты.
— Иди, — подтолкнул я Дашера и занялся штурвалом. Я повернул его по ветру, но Дашер оттеснил меня.
— Я порулю, — сказал он. — Иди ты. Я терпеть не могу крови.
Я вылупил на него глаза. Сам Дашер, лихой Томми Даскер, признается, что боится вида крови, настолько перепуганный, что не может помочь раненому!
— Пожалуйста, — упрашивал он. — Мне плохо от крови. Даже при мысли об этом ужасе у меня подкашиваются ноги.
Я оставил его у штурвала и направился к носу корабля. Когда я дошел до грот-мачты, шхуна уже набрала ход, а подойдя к фок-мачте, я чувствовал, что она перешла в резвый галоп по волнам Ла-Манша.
Под мачтой спиной ко мне сидел капитан Кроу, держа в руках тело Мэтью. Красная от крови рука впилась в его плечо. С одной стороны от него свисала голова, с другой торчали ноги, ступни повернуты одна к другой.
— Что случилось? — спросил я.
Капитан Кроу шевельнул головой.
— Не подходи, — буркнул он. — Ни к чему тебе этим любоваться.
— Он умер?
— Хотел бы он.
Тут я увидел еще одного моряка. Кок Гарри стоял у мачты, его силуэт уже был размыт
туманом. Он замер, будто высеченная из камня статуя. Глаза его смотрели прямо в мои, но, что в них выражалось, я не мог понять — страх, ненависть или нежность?
— Отваливай, — сказал капитан. — Нечего тебе тут делать.
Рука умирающего моряка крепче вцепилась в плечо капитана. От макушки до пяток Мэтью было не меньше семи футов. Но он вовсе не казался таким высоким.
В этот момент я был уверен, что это он предупредил меня об опасности. И у меня появилась уверенность, что его убили под покровом тумана. Я подошел ближе и…
Он был разорван надвое. Пушечное ядро, или что это было, прошло сквозь него. Его кровь заливала капитана, между торсом и ногами зияла рваная рана. Я чуть не свалился без памяти от прилива крови в голове, отозвавшегося шумом в ушах. Нетвердой походкой я добрался до штурвала, где Дашер подхватил и усадил меня.
— Плохо? Да, наверное, плохо. Вижу, что плохо, Боже мой…
Почти сразу раздался всплеск. И тут же еще один. Появился капитан Кроу. С него при каждом шаге падали капли крови. Он снял штормовку, скомкал ее и швырнул за борт.
Теперь на шхуне нас осталось четверо, со страхом вслушивающихся в туман. Мы услышали скрип троса, плеск воды и тревожный грохот от передвигаемой по палубе пушки.
— Нашли-таки, вишь ты, — сказал Кроу. Он посмотрел вверх, и я увидел на его щеке четыре прямых кровавых линии. — Туман не прячет верхушки мачт. Дашер, на марсель. А ты на штурвал, — приказал он мне.
Дашер исчез в тумане. Я уставился на компас, который, казалось, вертелся как хотел. Куда ни посмотри, ничего, кроме белой мглы.
— Чуешь? — спросил Кроу. — Ветер стихает.
Я чувствовал. Вода, до того с рычанием бурлившая в пасти деревянного дракона на носу, теперь проходила сквозь нее с приглушенным шипением. Крен шхуны уменьшился, паруса провисли. Потребовалось четверть оборота штурвала, чтобы выполнить то, на что ранее хватило бы чуть заметного его движения.
— Вот он! — крикнул Дашер. Его голос доносился сверху.
— Где?
— Вон, сбоку!
Я увидел сначала бушприт, потом кливер и фок. В тумане преследователь был похож на тень «Дракона».
— Отворачивай! — скомандовал капитан Кроу.
Я рванул штурвал, но недостаточно быстро, с точки зрения капитана. Он сам схватился за колесо, да так, что нулевая спица врезалась в мои костяшки и слилась в бешеном вращении с остальными. «Дракон» ушел к ветру, яхта исчезла.
Капитан свернул влево, потом резко вправо. Кливер выгнулся назад, потом рванулся вбок, компас крутился, как юла. Туман заставлял меня вообразить невероятное. Что мне только не привиделось! Флотилии фантастических кораблей, громадные физиономии, даже женщины, скользящие по воде. Но слышал я только яхту, плеск воды о ее корпус, хлопанье ее парусов.
— Где она? — спросил капитан Кроу. Затем голосом достаточно громким, чтобы услышал Дашер, повторил: — Где она, черт возьми?
— Слева! — отозвался Дашер.
Мы с Кроу повернули головы влево, под нижней реей грота я увидел мелькнувшее пятно. Раздался выстрел.
— Вон как ходит кругами, — заметил Кроу и бросил руль по ветру. В тумане шла смертельная игра в пятнашки.
Но ветер все стихал, а туман все сгущался.
— Как каша, — достаточно точно определил капитан Кроу. Как будто мачты увязли в булькающей кашице, замедляя ход шхуны.
Дашер спустился на палубу и подошел к нам.
— Ни разу еще не видел такого густого, — сказал он. — У меня глаза вылезли от напряжения.
— Мы не видим их, они не видят нас, — философски заметил капитан. Но едва он замолчал, как из тумана раздался чей-то незнакомый голос.
— Я их слышу, — произнес этот голос.
— Ни звука! — хриплым шепотом пробормотал капитан Кроу. — Молчок, понятно?
Этот голос был ужаснее, чем скользившие в тумане тени. Совсем близко раздавались звуки с борта другого судна: деревянный стук, шуршание парусины, звуки шагов. И еще один, голос прозвучал из тумана:
— Лечь в дрейф! Здесь судно его величества «Неустрашимый».
Я обрадовался. Странно это звучит, но я засмеялся от облегчения. Это были вовсе не контрабандисты.
— Это таможня, — сказал я. — Все в порядке, это таможня.
— Эть, пожалуй, да, — согласился капитан Кроу.
Я уже собрался ответить, но капитан рванул меня к себе. Мгновенно рука его обхватила мою шею и ладонь зажала рот.
— Кричать не будем, — хрипел капитан. — Молчок.
Я пытался сопротивляться, но он был слишком силен. Он указал Дашеру на штурвал и поволок меня к борту, не обращая внимания на мои взбрыкивания. Прижав меня к фальшборту спиной, он нажал мне на челюсть, наклонил через борт. Пятки мои оторвались от палубы, и я увидел внизу воду, бегущую вдоль борта.
Рука его пахла кровью. Он рычал, как злая собака.
— Один только звук, — четко произнес он, — один только писк, и ты — там.
Где-то в тумане разыскивал нас таможенник. Я слышал его, капитан Кроу тоже слышал. Он внимательно прислушивался, подняв свою косматую голову. Я трепыхался в его ручищах, моля Бога, чтобы яхта натолкнулась на нас. Но хлопанье парусов и скрипение блоков становились все тише. Наконец они совсем затихли.
Капитан ослабил хватку, и я мог хотя бы вздохнуть.
— Ну, — сказал он, — вот и ладно. Нормальный парень. А сейчас ты мне пообещаешь, что будешь держать язык за зубами, и мы продолжим нашу работенку.
